Хоть Багров и храбрился, но выглядел скверно. Силы его были явно на исходе, он замерз, посинел и заметно дрожал.
– Ну что ты дурака валяешь? – укоризненно спросил шатен. – Ведь сдохнешь в этой трубе. Пошто тебе тогда и деньги?
– Если сдохну, ты тоже не увидишь денег, – свредничал Сашка.
– Пусть так, зато я буду на своих ножках бегать, а ты свои протянешь.
Катушку водрузили на место, и парни вновь закурили. Сашка не пел и вообще не подавал признаков жизни. Это меня очень беспокоило. Шатен подошел к трубе и начал приставать к Багрову:
– Эй, герой, советую тебе правильно рассчитать свои силы. Потому что прежде, чем я тебя вытащу из трубы, кому‑то из моих ребят придется съездить за денежками. Вряд ли они обернутся за пять минут. Будет очень обидно, если ты ненароком сыграешь в ящик. Я успел тебя полюбить, уж больно голос приятный…
– Да пошел ты… – ответил Сашка и начал свистеть, хватило его минут на пять, и он вновь притих.
– Вот сукин сын, – покачал головой шатен, позвал своих парней, пошептался, после чего катушку сдвинули, а Сашку, как кота за шкирку, вытащили из трубы. Стоять на ногах он не мог, рухнул на асфальт, вытянул ноги и стонал, смешно сморщившись. Впрочем, смешно не было. Ни мне, ни Сашке. – Нудный ты тип, Багров, – опечалился шатен и кивнул мне. – Ну‑ка, иди сюда, детка. – Я на всякий случай побледнела и сделала пару шагов назад. – Давай‑давай! Видишь, выдохся твой приятель, придется тебе малость посидеть за него.
– В трубе? – пролепетала я. – Извините, но я не умею плавать.
– Выходит, не повезло тебе. Парень сгреб меня за шиворот, невероятно легко приподнял и швырнул в трубу. Я ухватилась руками за ее края, в ужасе забыв даже заорать погромче, шевелила ногами и таращила глаза. Сообразив, что катушку сейчас водрузят прямо на мою голову и руки, я беззвучно заревела, с твердым намерением моментально скончаться.
Сашка встал на четвереньки, посмотрел в мою сторону и сказал:
– Вытащи ее оттуда.
– Конечно. Как только ты мне скажешь, где деньги. Не скажешь – твое дело. Только потом не вали с больной головы на здоровую: загнется девчонка – твоя вина.
– Ее отец тебя на куски разрежет, – с отчаянием проронил Багров.
– Очень даже может быть. Потому я хочу получить свои денежки и поскорее смыться.
Белый свет сузился для меня до размеров щели, а Сашка заорал:
– Вытащи ее! Деньги в квартире Тимура!
– Врешь, гад. Мы там все перерыли.
– Охотно верю, только деньги я получил вчера. И оставил в его квартире, был убежден, что второй раз там искать не будут. На полке стоит коробка со старыми журналами, деньги под ними. Полка в прихожей, даже такие мудаки, как вы, должны ее заметить. – В этом месте шатен навернул ему ногой по ребрам. Сашка добавил:
– Вытащите ее.
– Ничего не выйдет, – улыбнулся шатен. – Я тебя предупреждал: рассчитывай время правильно. Девчонка посидит там, пока ребята не съездят к Тимуру. Ты у нас шутник, а мне нынче не до шуток.
Я всхлипнула и начала отчетливо клацать зубами: вода в трубе была очень холодная.
– Вытащи ее! – разозлился Сашка, пытаясь сесть поудобнее, то есть он пытался подняться, но сообразил, что это ему не по силам, и сейчас хотел придать своему туловищу положение, в котором удобней гневаться, потому что гнев на четвереньках особого впечатления не производит.
– Вытащу, – кивнул шатен. – Но в этом случае в трубу полезешь ты. Решай быстрее. У меня нет времени.
– Ладно, – тяжело вздохнул Багров.
Решай быстрее. У меня нет времени.
– Ладно, – тяжело вздохнул Багров. – Полезу.
К великому моему облегчению, меня извлекли из трубы, и в нее, кряхтя и постанывая, влез Сашка.
– Поторопи своих парней, – сказал он шатену со вздохом.
Катушку сдвинули, Сашка исчез из поля моего зрения, парни загрузились в “Шевроле” и через полминуты скрылись, а я кинулась к трубе. О том, чтобы сдвинуть катушку с места, не могло быть и речи. Моих сил на это просто не хватит.
Поэтому я присела рядом и жалобно позвала:
– Саша, как ты там?
– Нормально, – ответил он.
– Они уехали, а меня почему‑то оставили здесь. Ты им правду сказал?
– Правду, – с тяжким стоном отозвался Сашка.
– Надо нам убираться отсюда, – мудро рассудила я. – А то как бы они не вернулись.
Я все же попыталась сдвинуть катушку, Сашка силился мне помочь. Поскольку руки у него были скованы, старался в основном головой. Много пользы наши старания не принесли: если катушка и сдвинулась, то только на несколько сантиметров.
– Машка, найди какую‑нибудь палку покрепче, чтобы можно было использовать как рычаг. И побыстрее, пожалуйста. Иначе я тут загнусь.
Я кинулась искать палку, через несколько минут нашла кое‑что получше: внутри одного из корпусов прямо возле двери стоял лом, кстати, очень тяжелый. Бегом вернувшись с ним к Сашке, я сунула лом в образовавшуюся щель и, налегая всем телом, смогла сдвинуть проклятую катушку. Не до конца, конечно, но Сашка с большим трудом и моей помощью вылез в отверстие и мешком свалился на асфальт. Я его обняла, поцеловала, всхлипнула, трижды пробормотала: “Сашенька”, – и заревела в полную силу.
Сашка лежал, вытянув многострадальные ноги, устроив голову на моих коленях, смотрел в небо и сам чуть не плакал.
– Тебе больно, Сашенька? – перепугалась я.
– Еще бы. Там тридцать тысяч баксов.
– Подумаешь, баксы, – решила я его , утешить. – Главное, что ты жив и здоров. В прошлый раз, когда ты меня бросил, я вовсе не о долларах думала, а о том, что ты меня не любишь.
– Я тебя люблю, – осчастливил меня Сашка, – а вот баксы меня – нет. А я уже успел к ним привязаться. Самое паршивое, что они чужие и надо их как‑то отдавать.
Я его поцеловала, чтобы он ненадолго заткнулся, и сказала:
– Саша, как же снять наручники? Нам здесь оставаться нельзя, а в наручниках по городу не пойдешь. Может, ты полежишь, а я сбегаю, позвоню папе…
– Вот только никакой самодеятельности. Мне совершенно не хочется встречаться с твоим папой через такой короткий промежуток времени. Да и ему мой вид настроения не прибавит. Не стоит позориться перед будущим родственником.
– Что ж тогда делать? – задумалась я.
– Оттащи меня отсюда подальше, вон туда, за угол. И беги за машиной. Денег у тебя с собой, конечно, нет?
– Нет. Но это ерунда. Я быстро, Сашенька. Главное, ты не волнуйся.
Подхватив Багрова под мышки, я поволокла его к ближайшему зданию. Он изо всех сил помогал мне. Устроив его в уголке я рысью кинулась с территории завода, или что это там было, на ходу пытаясь сообразить, в какой части города нахожусь. Пробежав не менее двух километров, я увидела впереди жилые дома, с сомнением покосилась на свой внешний вид (после купания в трубе футболка, шорты и я сама выглядели скверно). Однако было еще рановато, и обилия граждан на улице не наблюдалось.
Тут я наконец смогла сориентироваться и вскоре вышла на улицу Чапаева, отсюда было рукой подать до проспекта Мира, а уж на проспекте даже в семь часов утра с такси проблем нет. Так оно и оказалось.