– Опять меня одну бросила, – выразительно взглянув на часы, заметила она.
– Вот уж не думала, что тебе требуется нянька.
Скорее всего, ей просто скучно сидеть в квартире. Но почему‑то возникла мысль: есть еще причина пристального внимания к тому, как я провожу время. Впрочем, причина вроде бы ясна: я, с точки зрения Ольги, чересчур осведомлена о ее делах, и потому она хочет держать ситуацию под контролем.
– Давай я тебе любовных романов куплю, – предложила я. – Будет чем себя занять.
– Только чужой любви мне и не хватало, – хмыкнула она. – От своей деваться некуда.
В субботу я с самого утра покинула наше общее обиталище и скорее из вредности болталась до вечера по городу. Я брела по набережной, когда зазвонил мобильный. Уверенная, что это Ольга, отвечать не спешила, но на дисплей взглянула и смогла убедиться, что номер мне незнаком. Звонила та самая официантка из «Белого кота».
– Инна? Девушка, про которую вы спрашивали, сегодня была у нас.
Эти слова вызвали радость и досаду одновременно. Если бы я не болталась по городу, а терпеливо ждала в кафе, то смогла бы с ней встретиться.
– Вы передали ей мою просьбу? – заволновалась я.
– И просьбу, и номер вашего мобильного. Пригласительный, кстати, ей тоже вручили.
– Она что‑нибудь сказала?
– Обещала позвонить. Но очень удивилась, не могла понять, кто ее разыскивает. Я сказала, вас интересует ее подруга, Генриетта, а она ответила, что подруги с таким именем у нее не было.
– Как не было? – растерялась я.
– Ну, она так сказала.
– А фотография в вашем ресторане? Это ведь она там вместе с подругой?
– Да, она. В общем, я выполнила вашу просьбу, ждите звонка.
Она дала отбой, а я, устроившись на ближайшей скамейке, задумалась. Неужели я обозналась и девушка на фотографии вовсе не Генриетта? Сходство поразительное. Не могут люди, не связанные родством, быть так похожи. Или в действительности нет особого сходства, все дело в ракурсе, освещении и прочем… Но я готова поклясться, что на фото Генриетта, только с другой прической и на несколько лет моложе… Вся надежда, что ее подруга позвонит, и я смогу во всем этом разобраться.
Но в тот день она так и не позвонила, не позвонила и на следующий. В понедельник, горя нетерпением, я опять зашла в кафе, вручила Ирине обещанные две тысячи и засыпала ее вопросами. Ничего нового официантка мне сообщить не могла. Девушка, по ее словам, больше не появлялась. В прошлый раз она здесь обедала, логично предположить, что работает где‑то рядом. Хотя в тот день была суббота, впрочем, не у всех суббота выходной. На всякий случай я просидела в кафе до пяти, хотя ясно было: обеденный перерыв давно закончился. Конечно, ничего не мешает девушке заглянуть сюда вечером, но, по словам коллеги Ирины, видела она ее тут только днем. Рядом с кафе такое количество офисов и магазинов, что искать ее просто немыслимо. Если бы девушка собиралась мне позвонить (хотя бы из любопытства), то давно бы сделала это. Оставалось надеяться, что на вечеринке она появится, как‑никак обещанная бесплатная выпивка должна ее заинтересовать.
Все еще пребывая в тяжких раздумьях, я вошла в подъезд дома, где находилась квартира Валеры, поднялась на этаж и начала шарить в сумке в поисках ключей. Ключи у нас были одни, и в то утро Ольга дала их мне, чтоб я не паслась под дверью, как накануне, когда мне пришлось звонить довольно долго, прежде чем Ольга, счастливо проводившая время в ванне в блаженной дреме под слащавое пение неизвестного мне исполнителя на испанском, наконец услышала звонки и открыла дверь, возникнув передо мной в мыльной пене и чалме из ярко‑оранжевого полотенца.
– А если бы на пороге стоял какой‑нибудь мужчина? – ехидно поинтересовалась я.
– А я не жадная, пусть смотрит и завидует Валеркиному счастью, – хмыкнула Ольга, но утром дала мне ключи, ворчливо заметив: – Где ж тебя носит?
Так вот, я вставила ключ в замок и вдруг услышала громкий вопль. Слов не разобрать, но вопила, безусловно, Ольга. С чего б ей так орать, если в квартире она одна? Может, Валера пожаловал, и они выясняют отношения? Истошный вопль повторился, на сей раз сопровождаемый ругательствами. В прошлую свою встречу они вели себя куда спокойней. А мне что делать? Уйти, не мешая милым браниться, или все‑таки следует заглянуть в квартиру и узнать, что происходит? Здравый смысл настойчиво предлагал смыться, но жизнь моя к тому моменту вступила в фазу, где здравый смысл проигрывал и я совершала поступки, словно помимо собственной воли. Поставила сумку с продуктами на пол, очень осторожно открыв дверь, шагнула в прихожую и услышала Ольгин голос:
– Ты зачем утюг взял, изверг?
– А ты догадайся, – глумливо ответил мужской голос. Валерке он не принадлежал, и ранее я его не слышала. Так что версия, будто у нас в гостях Юрик или Вова, критики не выдерживала.
– Я сейчас так заору, весь дом соберется, – пообещала Ольга. Мужчина хмыкнул.
– Придется тебе пасть заклеить.
Тут меня потянуло на свежий воздух, но вместо этого я замерла как вкопанная. Происходящее становилось понятным: Ольга остро нуждается в помощи, и спасать ее‑ в очередной раз предстоит мне. «Позвонить соседям, вызвать полицию…» – пронеслось в голове. Соседей дома может не оказаться, о полиции думать не хотелось. Впрочем, мне необязательно с ними встречаться. Соберу народ и дам деру…
Тут взгляд мой натолкнулся на бейсбольную биту, стоявшую возле двери. Впервые я обратила на нее внимание еще в тот день, когда появилась здесь впервые. Ольга на мой вопрос: «Зачем бейсбольная бита понадобилась Валере?» – весело фыркнула: «Должно быть, от своих девок отбивается».
Тараканы в моей голове должны были визжать от восторга, потому что я схватила биту и осторожно направилась в кухню, оставив входную дверь распахнутой настежь. Предосторожность так себе, и все же… Кухонная дверь оказалась открытой, что существенно облегчало задачу. Прижавшись к стене, я заглянула в кухню и смогла убедиться, что гость у нас только один, хотя мне и одного за глаза. Ольга сидела на полу возле окна, я видела только ее босые ноги с ярко‑красным педикюром, над ней нависал тип в черной футболке, стоя ко мне спиной. В руке его был утюг, провод тянулся к розетке под столом. Он потрогал утюг пальцем.
– Горячо, – сказал удовлетворенно. – Покайся, радость моя, пока не поздно.
– Да чтоб ты сдох! – рявкнула Ольга.
А я влетела в кухню, размахнулась и опустила биту на голову мужчины. Занятые друг другом, и он и Ольга до последнего мгновения о моем присутствии не догадывались. Ольгин вопль заглушил мои шаги, но тип с утюгом, вероятно, что‑то почувствовал и резко дернул головой, собираясь повернуться, но опоздал.
С перепугу я вложила в удар все свои силы. Мужчину качнуло, он издал нечто похожее на стон и распластался на полу. Утюг, который он, падая, выронил, угодил Ольге по ноге, она дернулась, сбрасывая его, и завопила:
– Да что ж за наказание!
– Он тебя не покалечил? – прошептала я, намертво вцепившись в биту.
– Ты смерти моей хочешь, – простонала Ольга. – Какого хрена ты его по башке отоварила? Как есть отмороженная.
Пережитое волнение дало себя знать: я хлопала глазами, плохо соображая и понятия не имея, как следует расценить ее слова, но в душе уже зрела обида. Мало того что мне «спасибо» не сказала, так я еще и отмороженная.
– Задолбала ты меня своими приключениями! – рявкнула я.