– Где я могу увидеть Александра Георгиевича?
– Прямо по коридору, последняя дверь.
В приемной сидела девица в ярко‑красном костюме и пленительно улыбалась мне.
– Александр Георгиевич у себя? – в ответ улыбнулась я.
– Извините, сейчас он никого не принимает.
Я опустилась на стул под растерянным взглядом секретарши, взяла со стола лист бумаги и авторучку и написала: «Если не хотите говорить со мной, я обращусь к вашей жене и в милицию», сложила записку и подала секретарше.
– Передайте ему, пожалуйста. Я подожду, но недолго.
Не очень понимая, что происходит, девушка скрылась за дубовыми дверями. Вернулась она очень быстро.
– Пройдите, – сказала испуганно, и я вошла в кабинет.
За огромным столом сидел моложавый мужчина с очень тонкими губами и пристально смотрел на меня сквозь стекла очков. Респектабельность, надежность, честность – читалось на высоком челе. Однако он солгал по телефону, и я хотела знать: почему?
– Вы Таня? – спросил он.
– Да. – Я села напротив и уставилась в его глаза.
С минуту мы молчали.
– Чего вы от меня хотите? – не выдержал он.
– Я пытаюсь найти свою подругу.
– Вы думаете, с ней произошло несчастье?
Я пожала плечами: такая мысль не приходила мне в голову, до сегодняшнего утра я думала, что Алька просто свихнулась от любви и где‑то валяет дурака с любовником, но если этот парень сидит в своем кабинете, то где ж тогда моя подружка?
– Я не думаю, что с ней что‑то произошло, – наконец ответила я. – Однако она не ночевала дома, ее муж уже дважды звонил мне, а так как на меня возложена миссия прикрытия, я очень переживаю и хотела бы знать, где она в настоящий момент находится.
– Очень сожалею, но я этого не знаю.
– Она ничего не рассказывала вам о своих планах?
– Нет, – покачал он головой.
– Но вчерашний день вы провели вместе?
Он вновь покачал головой:
– Нет.
– Постойте. Она сказала мне, что собиралась провести с вами вчерашний день на своей даче.
– Да… – согласился он. – Но ситуация изменилась, и поездку пришлось отложить.
– Но Альку вы видели?
– Нет. Я позвонил ей по телефону и извинился.
– Когда? Когда вы позвонили?
– Позавчера вечером.
– В котором часу?
Он нахмурился.
– Довольно поздно. Точно не скажу.
– Вы что, ей домой звонили?
– Да, – не очень уверенно ответил он.
– Слушайте, около двенадцати она была у меня и собиралась с вами на дачу. От моего до ее дома на машине тридцать минут. Вы что, звонили ей в час ночи?
– Нет, конечно, – вздохнул он. – Я звонил не позднее девяти.
– И как вы все это объясните? – удивилась я, а он нахмурился.
– А я вам ничего объяснять не обязан. Я позвонил, извинился и отменил свидание.
– А она, начисто забыв об этом, договорилась со мной?
– Не знаю, – отрезал он. – Объясняю, как было. Весь вчерашний день я провел на работе, накопилось много дел. Если нужны свидетели, их наберется несколько десятков, так что милицией меня пугать ни к чему.
Тут я сама перепугалась по‑настоящему.
– Господи боже, почему вы говорите о свидетелях?
Он покусал тонкие губы, глядя в окно, и нервно произнес:
– Не понимаю, чего вы от меня хотите?
– Послушайте, – еще больше перепугалась я.
– Вы что‑нибудь знаете? Что с ней случилось?
– С Аллой? Понятия не имею.
– Но если она не встретилась с вами, почему сама не поехала на фабрику, а послала меня?
Он пожал плечами и опять нахмурился, а я разозлилась.
– Я вам не верю, – заявила я твердо. – Бог знает почему вы лжете, только с Аллой вы встречались.
– Нет, – сказал он. – Последний раз я видел ее дней десять назад, если быть точным, в прошлый вторник. И с вами я попусту трачу время, потому что Алла мне небезразлична и ее… исчезновение меня беспокоит.
– Но ведь мне она сказала…
– Что едет со мной? Она что, назвала мое имя?
– Нет, – растерялась я, Алька всех любовников обозначала словечком «мой».
– Тогда с чего вы взяли, что она куда‑то отправилась именно со мной?
– Она мне про вас рассказывала.
– Когда?
– Два месяца назад…
– А вам не приходило в голову, что у нее мог быть кто‑то еще?
К сожалению, это было похоже на правду. Могла Алька, собираясь на дачу с одним типом, переключиться на другого, раз первый по занятости поехать не смог? Вполне. В кои‑то веки целый день свободна… Я глубоко задумалась.
Александр Георгиевич уже минут пять то и дело поглядывал на часы. Я поднялась, сказала: «Извините» и пошла к двери.
– Татьяна… – позвал он, пряча глаза. – Если вдруг что‑то узнаете… позвоните.
Я кивнула, совершенно не понимая, что происходит.
В машине я понемногу пришла в себя, смотрела в окно невидящим взглядом и думала об Альке. «Что с ней могло случиться? Авария? Витьке наверняка давно бы сообщили. Внезапный сердечный приступ? Алька здорова, как лошадь. Что же тогда? А вдруг те типы на „Тойоте“ ее выследили? Чушь, где они могли ее выследить?.. Если этот ее Александр Георгиевич не врет и встречу действительно отменил, куда и с кем она могла отправиться? Знакомых мужиков у нее полно. Почему не сказала мне о переменах в своих планах? Могла бы записку оставить, чтоб я с ума не сходила… Впрочем, возможно, Алька уже дома, и я зря ношусь по городу и пугаю людей».
Я вернулась в свое жилище и попыталась приготовить обед. Хлопнула дверцей холодильника, из‑под стола выпорхнул листок бумаги. Я удивленно наклонилась и схватила его. На листке, вырванном из Алькиной записной книжки, ее почерком было написано: «Поставь мою машину на стоянке возле офиса, она мне вечером понадобится». Вот черт, выходит, Алька была у меня, пока я болтала с ее возлюбленным? Почерк, безусловно, подружкин, но число на записке отсутствует. А если она оставила ее вчера? Бросила на стол, форточка открыта, я распахнула входную дверь, и записка от сквозняка оказалась на полу. Вчера я под стол не лазила и ее не заметила, хотя Алька могла заскочить ко мне и сегодня.
– Черт‑те что, – заявила я и придвинула телефон.
Витьки дома не было, я позвонила ему на работу, он отсутствовал и там, к сожалению, Алька тоже. Что делать с машиной? Перегнать, как просила она в записке? Я еще раз перечитала записку, силясь хоть что‑то углядеть между строк. Разумеется, ничего не заприметила, швырнула бумажку в вазу на холодильнике и пошла к двери, грозно пообещав:
– Я убью ее, честно убью!
До гаража, где стояла «Ауди», я добралась на своей машине, затем выгнала Алькину красавицу, свою пристроила на ее место, заперла ворота и, уже сидя за рулем, еще немного поразмышляла. Надеюсь все‑таки, что с подружкой полный порядок. Она где‑то пылает роковой страстью, однако время выбрала и ко мне заскочила. Возможно, звонила, но автоответчика у меня нет, а сотовый лежит в чемодане в «темнушке», поэтому ей пришлось заехать ко мне и оставить записку.