– С чего вдруг ты мне можешь надоесть? – возмутился он, красивые брови сошлись на переносице, образовав на лбу морщинку.
– Мужчины так непостоянны…
– Женщины не лучше. Ты меня пугаешь. Я что, должен думать, что успел тебе надоесть?
– Не болтай ерунды.
Он сел в постели и с мрачным видом на меня уставился.
– Маруся, скажи честно, ты меня любишь?
– Конечно. Все пять лет нашего знакомства.
– Тогда почему ты так долго валяла дурака?
– Потому что возле тебя вечно вертелись какие‑то бабы. Не хочу тебя огорчать, любимый, но это уже в прошлом.
– А я и не огорчаюсь. Для меня всегда существовала лишь одна женщина – это ты.
– Может, ты приврал по обыкновению, но теперь это чистая правда. Я страшно ревнива и не потерплю соперниц.
– Маруся, какие, к черту, соперницы? О чем ты?
– Не морочь мне голову, – разозлилась я.
Неизвестно, чем бы это кончилось, но Арсений предпочел словам дело, и мне пришлось заткнуться.
В ресторан мы все‑таки решили сходить. Арсений пребывал в том счастливо‑умиротворенном состоянии, когда мужчины с радостью соглашаются на все. Мы приняли душ и рука об руку покинули спальню. Дверь Раисиной комнаты тут же приоткрылась.
– Вы куда? – почему‑то шепотом спросила она.
– В ресторан.
– Что вам делать в ресторане, если в доме жратвы немерено. Зря я, что ли, у плиты полдня торчала?
– У нас романтический ужин, – порадовала я.
– Хорошенькое дельце. У них ужин, а мне с этим упырем сидеть? Сеня, отправь его куда‑нибудь, у меня нервы не железные.
– Мы могли бы взять ее с собой, – жалобно глядя на Арсения, сказала я.
– Ага. И превратить романтический ужин черт знает во что, – махнул он рукой в досаде. – Пусть идет.
– Спасибо, Сенечка, – закудахтала Раиса, но тут появился Витька:
– Опять дискриминация, ее берете, а меня нет. Мы же договорились, теперь мы партнеры. Между прочим, квартира богатая, я могу не удержаться и что‑нибудь свистнуть.
– Хорошо, что предупредил, – съязвила Раиса. – Подождешь нас на скамейке возле дома, проветришься…
– Так нечестно, – заголосил он.
– Видите, что вытворяет, – уперев руки в бока, спросила Раиса. – И так весь день. То ему это не так, то другое не эдак. Скотина неблагодарная.
Они продолжили перепалку, пока Арсений не рявкнул, теряя терпение:
– Кончайте базар, идем все вместе.
– Ага, – хмыкнула Раиса. – И в чем пойдет наше чучело?
Тут мы дружно уставились на Раисин костюмчик, в котором разгуливал Витенька, а сам Витька приуныл. Однако в тот вечер Арсений решил проявить невиданную щедрость.
– Подберем что‑нибудь из моего гардероба. Штанины джинсов завернет, и будет в самый раз. – Он направился к гардеробной, а Витька весело припустил за ним. Вскоре Арсений вернулся, но один.
– Ты ведь не собираешься его усыновить? – спросила Раиса. – Этот тип жуткий прилипала…
Тут и сам тип появился, в джинсах и белой рубашке. Арсению Витька едва доставал до плеча, зато был довольно упитан. Рубашка с трудом сошлась на талии, рукава ему пришлось закатать до локтей. Выглядел он очень забавно, но сам себе, похоже, нравился, растянул рот до ушей и смотрел гоголем.
– О господи, – простонала Раиса.
– А что, – стараясь не расхохотаться, заметил Арсений. – Брутально…
Само собой, Арсений выбрал очень дорогой ресторан, обстановка и чопорные официанты произвели на Витьку неизгладимое впечатление.
– Брутально…
Само собой, Арсений выбрал очень дорогой ресторан, обстановка и чопорные официанты произвели на Витьку неизгладимое впечатление. Он то и дело оглядывался, чем очень нервировал Раису. Когда мы устроились за столом, она сказал официанту, кивнув на Витьку:
– Лишние приборы от него уберите.
– Зачем это? – шепнул Витька, когда парень отошел.
– Сам сказал, можешь ненароком что‑то стырить.
– Раиса Константиновна, – едва не задохнулся он от возмущения.
– Цыц! – рявкнула она, парень втянул голову в плечи и затих.
– Ну, что, – подняв бокал с шампанским, сказала подруга. – За самую красивую пару. Сенечка, ты, часом, в ЗАГС не собрался? Выглядишь женихом.
– Для женитьбы он созреет годам к пятидесяти, – заметила я. – К счастью, я намного его моложе, и торопиться мне некуда.
– Ага. Успеешь пару раз выйти замуж за олигархов, наберешься опыта…
– Ты хочешь замуж? – насторожился Арсений.
– За тебя или вообще?
– Вообще.
– Не особенно.
– А за меня? – нахмурился он.
– Я бы с удовольствием, но ты совершенно не годишься для семейной жизни. Невозможно представить тебя прогуливающимся в парке с детской коляской, а что за брак без детей?
– Очень даже могу представить. Да я только об этом и мечтаю. Ты, я и двое прелестных малюток. Лучше трое.
– Я тоже считаю, что детей должно быть много, – встрял Витька.
– Тебя кто спрашивает? – зарычала Раиса.
– Да что же вы мне слово‑то не даете сказать? – чуть не плача, всплеснул он руками.
– Заткнитесь оба! – прикрикнул Арсений и повернулся ко мне: – Маруся, ты выйдешь за меня? – Я подперла щеку рукой и задумалась. – Какого черта ты молчишь?
– Я думаю. Имеет девушка право подумать?
– Думай быстрее, – посоветовала Раиса.
– А куда мне спешить?
– Да или нет? – зашипел Арсений.
– Не надейся, что я откажусь, – съязвила я.
– Значит, да?
– Да.
– Вы свидетели, она согласилась, – сказал он с облегчением. – Когда идем в ЗАГС?
– Когда закончим с нашим делом.
– Вот это правильно, – заулыбалась Раиса, и мы наконец‑то выпили.
Ровно в десять я стояла у калитки дома, где жил антиквар. Звонить не пришлось, меня ждали: на асфальтовой дорожке появился Геннадий.
– Привет, красавица, – сказал он и распахнул калитку, я молча проследовала к входной двери. – Походка у тебя, зашибись, – не унимался он. – А парень у тебя есть?
– На тот случай, если вы решили за мной приударить, сообщаю: идея бесперспективная.
– Я уже понял. Такие девчонки не для парней вроде меня. Да?
– А вы проницательны.
– Насчет проницательности в самую точку. Я даже знаю, какие парни тебе по душе.
Мы вошли в дом, он заткнулся, а я гадала, что значит последнее замечание. Обычный треп или он в самом деле успел что‑то разнюхать?
– Идем в столовую, – сказал он, когда мы поднялись на второй этаж.
Столовая показалась мне мрачноватой, может, потому, что единственное окно выходило во двор, темно‑бордовые шторы из бархата, громоздкая мебель. За прямоугольным столом величиной с футбольное поле сидел хозяин, напротив его жена в темном платье в мелкий цветочек.