– И добавил с поразившей меня уверенностью: – Это скоро кончится.
Сашка взглянул на часы, торопливо допил вторую чашку кофе и пошел к двери.
– Заеду вечером, – кивнул он на прощание.
– Не надо, – покачала я головой, он остановился, а я пояснила: – Спасибо, но мне не нужна нянька. Я справлюсь, честно.
– А как насчет коньяка? – усмехнулся он.
– Бутылку допили вчера.
– А ночной псих?
– Ну его к черту! – Я хмыкнула, развела руками и добавила: – Мне кажется, он неплохой парень. По крайней мере, мы точно из одной команды.
Сашка закатил глаза, покрутил головой и сказал:
– Ноги бы ему выдернуть. Вместе с языком, – махнул рукой и ушел, а я стала смотреть в окно.
Вот он выходит из подъезда, поднял голову, посмотрел на меня и улыбнулся. Я кивнула в ответ, дождалась, когда он сядет в машину, а потом покинет двор. Прошлась по квартире, замерла перед фотографией на стене и долго‑долго смотрела.
– Ты вернешься, – сказала громко. – Только не ко мне. Но все равно я очень рада.
Я затеяла уборку и начала новую жизнь. Понедельник – самый подходящий для этого день. Никакого нытья и истерик, курить я уже бросила, в будущее смотрю с оптимизмом. За оставшиеся дни следует похудеть на пару килограммов, больше находиться на свежем воздухе, немного загореть и вспомнить наконец, что я красивая женщина.
Все это я говорила себе с усмешкой, но выработанной программе собиралась четко следовать.
В дверь позвонили, очень настойчиво и, должно быть, не в первый раз. У меня работал пылесос, и звонок я услышала не сразу, крикнула:
– Сейчас! – и пошла открывать.
На пороге стояла Лерка. Одиннадцать утра, а она уже, как говорится, лыка не вяжет.
– Проходи, – вздохнула я, распахивая дверь пошире и отходя
в сторону. – Привет.
Лерка споткнулась на пороге, буркнула:
– Черт, – и с трудом добралась до кресла. – Выпить есть?
– Нет, – ответила я. – Слушай, что сегодня за праздник?
– У меня нет праздников, сплошные будни, чтоб ты знала. Честно, есть у тебя коньяк?
– Нет. Можешь проверить. Хочешь, напою тебя чаем.
– Катись ты со своим чаем, знаешь куда… – Лерка тряхнула головой, резко выдохнула воздух и поинтересовалась: – Сашка у тебя ночевал?
– У меня, – кивнула я.
– Разумеется. Где же еще. И вчера, и позавчера, и всю жизнь только у тебя. Да?
– Прекрати, – поморщилась я. – У меня нет ни малейшего желания наблюдать чужую истерику. Свои надоели.
– Тебе опять кто‑то звонил, и он прибежал сломя голову? Ехал мимо, увидел, что горит свет. – Она засмеялась. – Ты и твой дерьмовый братец… Как я его ненавижу… Всегда одно и то же…
– Почему бы вам не оставить друг друга в покое? – зло предложила я.
– Разумеется. Ты об этом только и мечтаешь. Ты всегда меня ненавидела, всегда, с того самого дня, когда он нас познакомил. Конечно, все вокруг должны любить только тебя, ты самая необыкновенная, да… а что я? Ты хочешь, чтобы он меня бросил, и вечно его так настраиваешь. И покрываешь эту сволочь. Он изменяет мне с каждой юбкой, а ты его покрываешь! – Последние слова она уже кричала.
Конечно, Сашка изменял ей. Сейчас, глядя на Лерку, я не особенно его осуждала. Она сидела, раздвинув колени, руки свисали почти до пола, на лице вчерашняя косметика, волосы всклочены, вряд ли она догадалась расчесаться с утра.
Шесть лет назад она была красавицей, сейчас мало кому пришло бы в голову так ее назвать.
– Слушай, – предложила я, – ложись на диван, отдохни немного. А вечером встретишь Сашку с работы, заедете в какой‑нибудь ресторан…
– В ресторан он ходит с другими, – хохотнула она. – Слушай, чего он меня не бросит к чертовой матери, а? Ты ведь знаешь, у вас секретов не бывает, что он говорит? Жалко меня, да? Вы же добрые. И еще честные и благородные. Чертова семейка… сволочи, вот вы кто. И ты, и твой братец.
– Заткнись, пожалуйста, – попросила я. – Иначе суну тебя под холодный душ, в прошлый раз тебе не понравилось.
– Конечно, – пьяно ухмыльнулась Лерка. – Я алкоголичка и стерва, так он говорит. А ты у нас ангел… ангел. А я знаю, кто настоящая стерва. И не одна я знаю, очень многие. – Она вдруг принялась хохотать, однако недолго, смех резко оборвался, Лерка нахмурилась и ткнула в меня пальцем. – Знаешь, что о тебе говорят? Не знаешь? Могу рассказать. Ты шлюха, вот ты кто. Шлюха, грязная, подлая шлюха. Ты думаешь, если пять лет сидишь в этой норе затворницей и носа никуда не кажешь, все уже забыли? Святую из себя корчишь? Как бы не так, – обычно в этом месте она замолкала, но не сегодня. – Он‑то знал, что ты за штучка, твой Илья. И послал тебя ко всем чертям…
Я села напротив и попросила:
– Расскажи мне…
– О чем? – вроде бы удивилась Лерка, приходя в себя.
– О том, что говорят.
– Ничего не говорят… – Она нахмурилась и стала разглядывать что‑то на полу.
– Тебе Сашка не велел говорить со мной об этом?
– В гробу я видела твоего Сашку. – Она покусала губы, потом тяжело вздохнула: – Не слушай ты меня. Знаешь ведь, пьяная – я дура. Второй день пью. Сашка домой заходит редко, так, от случая к случаю. Бросил бы в самом деле, может, и к лучшему…
– Что говорят, Лерка? – напомнила я.
Она вроде бы испугалась.
– Что… всякую чушь. Убийство на почве ревности, как будто ты не знаешь.
– Знаю. Только Илья меня не ревновал, тем более к Андрею. Я не давала ему ни малейшего повода меня ревновать.
– Он тебя любил, – помолчав, заметила она. – Очень. Илья странный мужик. Про такого никогда не скажешь, что у него на уме.
– Что за чушь, Лерка. Ведь ты знаешь, идею о ревности подкинули адвокаты, когда стало ясно, что ему не выкрутиться.
– Ну… – Она нахмурилась еще больше. – Он ведь бросил тебя, разве нет? Он послал тебя ко всем чертям. Почему? Если ты не виновата…
– Наверное, в чем‑то виновата, – согласилась я. А Лерка неожиданно опять засмеялась и даже погрозила мне пальцем:
– Умеете вы придуриваться, ты и твой братик. Я бы поверила, ей‑богу… нет, честно, поверила бы…
– Во что? – осторожно спросила я.
– В то, что ты ангел. И воплощение невинности. И еще черт знает что. А твой брат отличный парень. Брат и Друг. Оба слова с заглавной буквы. Вот именно: Брат и Друг. Хочешь скажу, почему этот сукин сын меня никак не бросит? – Она махнула мне рукой, я машинально наклонилась, а она зашептала: – Не может: твой чертов братец боится. Потому что я следила за ним той ночью. Улавливаешь? Я за ним следила. Ему придется убить меня или мучиться до самой смерти… Здорово, правда? – Она принялась хохотать, а я смотрела на нее и пыталась понять: что это, пьяный бред или в самом деле существует нечто, мне неизвестное.
– Давай‑ка спать, – так и не сделав никакого вывода, сказала я.