Но она совсем с катушек съехала, все твердила, что отец убил его из‑за этих бумаг. А теперь ее очередь. Само собой, папаша ее на днях прихлопнет. Она так тряслась, так боялась, что я опять начал сомневаться, а вдруг она не совсем чокнутая? Я в нее влюбился, понимаете? Хотя уже догадывался, с кем связался. Я хотел ее успокоить и сделал страшную глупость: проболтался об отцовском пистолете. У отца было оружие, зарегистрированное. Хранилось в сейфе, как положено. Лет пять назад батю ограбили, когда он вечером домой возвращался. Отобрали мобильный и три тысячи. Избили жутко, чертовы наркоманы. После этого он и купил пистолет.
– Травматику?
– Наверное, я в этом не разбираюсь. И был уверен, что она тоже. Я знал, где ключ от сейфа, достал пистолет, в общем, строил из себя героя. Три дня назад я вышел прогуляться, ее трепотня и страхи вконец меня достали. Я уже жалел, что связался с ней, но не мог же я ее выгнать? И не хотел, если честно. Я рассчитывал, предки вернутся, и ей придется самой уйти. Мы могли бы встречаться и все такое, но мне не пришлось бы сидеть с ней с утра до вечера и слушать дурацкие сказки. Я ушел часа на два, не больше, просто болтался по улицам, чтобы немного развеяться. Вхожу в подъезд, навстречу соседка, спрашивает, что у меня в квартире происходит? То ли стреляли, то ли взорвалось чего. Не знаю, как я на ногах устоял, говорю, с чего вы взяли, что это у меня, кто там мог стрелять, если меня в квартире не было, и взрываться нечему, и что это за взрыв, если даже окна целы. Соседка вроде успокоилась, а я, сам не свой, бегу в квартиру, вхожу, а в комнате дядя убитый. Лики нет, и ее вещичек тоже. Отцовского пистолета тоже нет.
– Ты считаешь, мужика убила Лика? – помедлив, спросила я.
– А кто? Сделала мне такой подарок. Вот сучка… смылась, а мне теперь расхлебывай.
– Тогда, выходит, у твоего отца было боевое оружие, и зарегистрировать его он не мог. Поэтому труп в ванной держишь?
– Пистолет зарегистрирован. Я могу лицензию показать, в сейфе лежит.
– Значит, стреляли в мужика не из него. Поверь на слово, патроны не травматические, а боевые. И если стреляла Лика, сразу возникает вопрос: откуда взялся пистолет?
– Да откуда мне знать? – взвился он, перейдя на крик.
– Ты опять соседей взбаламутить хочешь? – вздохнула я, напоминание о соседях подействовало. – Ладно, с этим разберемся. Дальше рассказывай.
– Дальше? Нечего рассказывать. Затащил труп в ванную, потому что не знал, что делать.
– В полицию звонить, естественно.
– Ага. И что я им скажу? Эта чокнутая неизвестно где, а я вот он. Родители завтра прилетают, а у меня такой подарок.
– И что ты собирался делать с трупом? – полюбопытствовала я, не то чтобы это особенно меня интересовало: ясное дело, ни до чего путного он так и не додумался. Витька вновь закрыл лицо руками в полном бессилии.
– Вы помочь обещали, – сказал очень тихо.
– Пока не за что.
– Вас ее отец послал? – задал он вопрос.
– Ага. Очень боялся, дочурка глупостей наделает. Оказался прав.
– А этот, в ванной? Вы его знаете?
– Не знакомы, но я знаю, кто он.
– То есть Лика была права и за ней действительно охотятся? – Теперь в его глазах плескался ужас. Он думал минуту назад, что из‑за трупа в ванной положение его хуже не бывает, а теперь решил, что может скоренько оказаться рядом с ним. Я покачала головой, глядя на парня с печалью.
– Его действительно послал отец Лики, он должен был вернуть ее домой. Только и всего. По крайней мере, у меня нет причин в этом сомневаться.
– Тогда что получается? – нахмурился Витька.
По крайней мере, у меня нет причин в этом сомневаться.
– Тогда что получается? – нахмурился Витька. – Не она его убила?
– Тоже, кстати, вариант. Покойник пришел за ней, нарвался на другого дядю, у которого был пистолет, и вовсе не травматический.
– И он забрал Лику? – хоть он и назвал девчонку «сучкой», но за нее теперь здорово волновался.
– Или ей удалось сбежать, пока мужчины были заняты друг другом. Надеюсь, что удалось. Ты ей пытался звонить?
– Сотню раз. Номер в сети не зарегистрирован.
– Допустим, ей повезло. Куда, по‑твоему, она отправится?
– Если бы я знал, уж можете поверить, нашел бы ее… Кроме подруги, у нее в этом городе никого, так она сказала. Подцепила кого‑то на улице? Как меня?
– Ты почему полицию не вызвал? – сменила я тему.
– Я ж объяснил. Все так по‑дурацки… кто мне поверит, что я знать ничего не знаю ни про Лику эту, ни про ее дела. Чего доброго решат, что я ее тоже убил.
– Кстати, вдруг от одного трупа ты уже успел избавиться?
– С ума сошли, да? Выбрали время шутить. Я трое суток как в тумане. У меня даже машины нет, чтобы его вывезти. И обратиться не к кому. Это же труп. Машину никто не даст, да я и ездить‑то не умею.
– Можно подхватить его под руки с двух сторон и выдать за подвыпившего дружка. – Я‑то так сказала, чтобы немного разрядить обстановку, но, судя по физиономии Витьки, он рассматривал мое предложение всерьез, пришлось его разочаровать. – Жаль, что у большинства граждан есть гадкая привычка узнавать трупы с первого взгляда, а твой еще и выглядит паршиво. До ближайшей речки далековато, вряд ли мы не встретим ни души. Другой вариант: расчленить и по помойкам разбросать. Ты как?
– Издеваетесь? – буркнул он.
– Нет. Просто пытаюсь понять, на что ты рассчитывал.
– Я думал… может, Лика вернется, все объяснит, и мы как‑то… не знаю. Я музыкант, а не убийца, понятия не имею, как от трупов избавляться.
– В следующий раз лучше сразу звони в полицию.
– В какой следующий раз? – растерялся он.
– Вдруг очередная красотка подвернется? Если выяснится, что ты малость исказил события, утаив часть правды… – начала я, Витька запротестовал:
– Зачем мне что‑то искажать, сами подумайте?
– Ну… например, кто‑то тебе сказал, что интересуется девушкой. Пообещал что‑нибудь приятное. Ты сообщил, где ее искать, и на время покинул квартиру. А вернувшись, обнаружил труп.
– Нет, – покачал он головой. – Я клянусь, все было так, как я рассказал. Я считал, Лика все врет, и про отца, и про документы, а теперь не знаю, что и думать. Если этот тип пришел за ней, чтобы вернуть ее отцу… Зачем ей его убивать, она что, окончательно спятила?
– Наверное, очень не хотела возвращаться, – ответила я и вновь задумалась. Причину подобного стойкого нежелания я пока не знаю. Боялась оказаться в психушке? Или здесь и в самом деле появился некто третий? И пистолет, из которого застрелили Устинова, принадлежал ему. Где девчонка могла раздобыть оружие? – Вы были вместе неделю, – заговорила я. – Что, все семь дней так в постели и валялись?
– Почему же, – пожал он плечами. – Выходили иногда.
– Напрягись и вспомни, с кем Лика встречалась, твои друзья, просто знакомые… любой ее контакт мне очень важен.
– Она в парке Победы болталась. Вернее, любила там на скамейке сидеть. Я ее видел пару раз, еще до нашего знакомства. Она сидела в одном и том же месте… вроде ждала кого‑то… И вдвоем мы в парке были, просто гуляли… Еще ходили в ночной клуб «Перец», что в центре, на Гончарной.