Запиши мой мобильный. Если Лика вдруг объявится, сразу позвони. Сам ее найти не пытайся. Чего доброго, тоже в ванне окажешься. Все понял?
В прихожей я едва не столкнулась со Стасом, он разговаривал по мобильному, судя по приказному тону, вряд ли с Земцовым. Я помахала рукой на прощание и покинула квартиру.
До супермаркета, где оставила свою сумку, я шла пешком. Мой незабвенный друг Ник как‑то сострил: чайная ложка – мощный магнит, брошенная в мойку, мгновенно притягивает гору грязной посуды. Похоже, с красавицей Ликой происходит нечто подобное. Неприятности к ней так и липнут. Из дома она сбегает, боясь гнева отца. Это его версия. Сама девушка рассказывает байку о неких документах, похищенных у друга отца. Это первая нестыковка. Вторая: она наркоманка, лечилась в психушке, но Клоун это категорически отрицает. И третья: оружие, из которого застрелили Устинова. Три нестыковки и связанные с этим всевозможные проблемы. Например, документы действительно были, и некто решил их присвоить с целью оказать давление на папашу. Рассказ об адвокате совсем не выдумка. Если бумаги у Рахманова (а он, конечно, тут же возник в моих умозаключениях), зачем ему увозить девушку? Да еще со стрельбой? Представить Рахманова с оружием в руках так же трудно, как снегопад в разгар лета. Хотя чего только не бывает. Нет, Рахманов никогда не станет подставляться. Он сволочь, но в одном ему не откажешь – он хороший адвокат. А хорошие адвокаты с пушкой не дружат. У них другое оружие.
Из списка подозреваемых на роль убийцы Устинова его можно смело вычеркнуть. Своих рук марать бы не стал, хотя мог кого‑то отправить. Вопрос тот же: зачем ему девушка, если документы уже у него? Допустим, документов у него нет, но он о них знает. Девчонка их где‑то спрятала, а Рахманов надеется их получить. Витьке она могла и соврать. Но если бумаги у Лики, отчего, в самом деле, не последовать совету Клоуна и не разместить их в Интернете? Вот, смотрите, какой гад мой папаша. Значит, либо их у нее все же нет, либо цели у девушки совсем другие. Первое, что приходит на ум, – деньги. У папаши их немало, но делиться он не хочет. Предположим, она собиралась его шантажировать. Дочурке он мог отвалить солидную сумму, не обеднев при этом. Она бежит из дома и болтается здесь без денег, по крайней мере, Витька в этом уверен. Другой вариант, она вознамерилась засадить папу в тюрьму и распоряжаться всеми деньгами. Не так‑то это просто во всех смыслах. Вывод: у меня нет повода доверять рассказам Земцова и уж тем более болтовне девчонки.
Забрав сумку, я отправилась на квартиру, адрес которой дал мне Стас. Следовало продемонстрировать лояльность. Квартиру он выбрал в центре города, в новостройке. Дом еще не был заселен до конца, квартира с типовым ремонтом и типовой мебелью выглядела безликой. Обо мне проявили заботу: на кухне в шкафчике чай, кофе, сахар. Холодильник был пуст. В ванной я нашла полотенце, шампунь и гель для душа. Налила воды погорячее и погрузилась в нее до подбородка, прикрыв глаза. Попыталась вспомнить, где раньше видела Стаса. Картинки не возникало. У Земцова здесь большие связи, это ясно. Вопрос: зачем в этом случае понадобилась я? А еще раньше Устинов. Со Стасом они давно знакомы, учитывая прошлое Устинова, логично предположить: они некогда были коллегами. Впрочем, необязательно. Стас способен решить проблемы, но поиск дочери Земцов доверил другому лицу. Следовательно, либо для Стаса работа сыщика внове, либо Земцов по какой‑то причине держал его от поисков в стороне. Не доверял? Вряд ли. В чужой игре я точно слепой котенок, тем сведениям, которыми меня снабдил Земцов, верить не стоит. То, что он не желал обращаться в полицию, вполне понятно. А вот зачем ему понадобилась я, остается лишь гадать. Мог бы найти сыскаря получше, у которого к тому же нет врагов в этом городе, а следовательно, нет и проблем. Он узнал обо мне случайно, когда Клепиков поделился с ним своей бедой, или?.. «Брось, – попеняла я себе.
. «Брось, – попеняла я себе. – Не выдумывай вселенский заговор. Откуда Земцову было знать о тебе? Когда я так по‑дурацки подставилась, они навели справки, и вот тогда Земцов решил: я ему подхожу. Для чего?» Ответ вроде бы очевиден: для поиска дочери. Я ведь продемонстрировала свои выдающиеся способности, весьма некстати. Значит, поэтому? Или все‑таки есть еще причина, о которой я пока не знаю.
– Поживем – увидим, – пробормотала я, расслабившись в горячей воде и потихоньку впадая в дрему. Вдруг нахлынули воспоминания или все‑таки сон, навеянный этими воспоминаниями. Я видела то, что очень хотела забыть, и уплывала в своих видениях все дальше и дальше. Они причиняли боль, и я плакала, наяву или во сне, сразу не разберешь. А потом Антон позвал меня, я так отчетливо слышала голос мужа, что мгновенно очнулась, приподнялась в успевшей остыть воде и сказала громко: «Тони», – на секунду решив, что он и в самом деле здесь, в квартире. Чертыхнулась, выбираясь из ванны, обтерлась полотенцем, бормоча под нос: – С ним полный порядок. Они его не тронут. «Только, ради бога, не делай глупостей», – мысленно взмолилась я, обращаясь к мужу, и попыталась представить, как он сидит где‑то под неусыпными взорами и думает обо мне. Выходило, что ему сейчас куда хуже.
Натянув футболку, я прошла в кухню, заварила чай и устроилась перед ноутбуком. Еще раз просмотрела все то, что смогла найти о Земцове, внимание привлекла ссылка, на которую в прошлый раз я не обратила внимания: «Для нас это невосполнимая утрата, – заявил Ю.Г. Земцов. – Ираклий Семенович Стаценко спас жизнь десяткам людей, я долгое время был его пациентом и могу сказать, что это врач с большой буквы…» И так далее в том же духе… «Он погиб в автомобильной аварии по дороге в аэропорт. Ехал оперировать двадцатисемилетнюю девушку, спасать чужую жизнь, но роковая случайность оборвала его собственную». Рассказ о погибшем был эмоционален и временами напоминал плач Ярославны. Впрочем, Земцов был в этом не одинок. В Интернете я нашла сведения о Стаценко, внимательно изучила. Вопросов больше, чем ответов. Судя по отзывам, выдающийся врач. С единственной обнаруженной фотографии на меня смотрел мужчина лет пятидесяти, с одутловатым лицом, темные глаза приковывали взгляд. Я попыталась представить его рядом с Ликой. Из высокопарной речи Земцова следовало, что Стаценко был не только лечащим врачом, но и другом семьи. У Земцова больное сердце, и оперировал его, судя по всему, старый друг. Что это была за операция? Сейчас не об этом. Лика. Мужики, увлеченные своим делом, не особенно падки на юных красавиц. Это кто сказал? Бывает и наоборот. И то, что девчонка на тридцать лет моложе, к тому же дочь близкого друга, его не остановило. Допустим, они стали любовниками. При нашем разговоре Земцов о нем даже не упомянул. Не считал нужным? Если и знал об их отношениях с дочерью, что это могло добавить к общей картине? Или сознательно о нем промолчал, точнее, промолчал о документах, из‑за которых мог разыскивать дочь.
Об аварии сообщалось довольно сухо. Стаценко сам был за рулем, не справился с управлением, машину занесло, она врезалась в проходящую по встречке фуру. Очевидцев, за исключением водителя фуры, не оказалось, тот был в шоке, к тому же сильно ударился головой. Полиция приехала через пятнадцать минут. Аварии не редкость, вроде бы ничего подозрительного, по крайней мере, ни малейших намеков на то, что происшедшее не было случайно. А если врачу все‑таки помогли отправиться на тот свет? Вот только откуда у него компрометирующие Земцова документы? Они не партнеры по бизнесу, а давние друзья. Врач и пациент. Земцов мог сболтнуть что‑то, но документы… Он что, доверил ему свои секреты, отправляясь на операцию? Банковский сейф куда надежнее. И все‑таки авария выглядит подозрительно. Я готова поверить девчонке? Черт знает… ее папаше я точно не верю.