О его жизни в последние годы я практически ничего не знала, были у него друзья или нет, тоже неизвестно, ни одного имени он при мне не упоминал. Но документы, судя по всему, существуют, и это внушает определенные надежды. Ник пожертвовал большие деньги, чтобы вытащить меня из дерьма, конечно, не из‑за доброты душевной, он делал ставку на эти документы и решил во что бы то ни стало их получить, значит, меня ожидают тяжелые времена.
Я мысленно усмехнулась: а когда было иначе? Выходило, что в моей жизни ничего не изменилось.
Не успела я войти в квартиру, как зазвонил телефон. Со мной желал поговорить следователь, причем незамедлительно, и я отправилась к нему, гадая по дороге, чего ждать от этой встречи. По иронии судьбы следователь оказался моим старым знакомым, но, несмотря на это, дружеской нашу встречу назвать было никак нельзя. С самого начала разговора он был настроен скептически.
– Странное дело, Юлия Витальевна, где вы появляетесь, там непременно вскорости фигурирует труп.
– А где я появилась? – в свою очередь съязвила я.
– Неужто не знаете, что ваш друг господин Миронов в настоящее время находится в больнице, в него стреляли.
– Занятно. Только он мне не друг, а знакомый. И я понятия не имею, где он. Я уезжала на пару недель из города, так что не в курсе.
– И ваш отъезд с этим печальным событием никак не связан?
– Конечно, нет. Я отдыхала на даче у подруги.
– Что так? У вас вроде бы свой прекрасный загородный дом, даже бассейн, я слышал, имеется.
– Имеется. Но мне хотелось побыть наедине с природой, а там большой поселок, народ снует туда‑сюда. Вот я и решила…
– А где у подруги дача? – Я назвала адрес, которым снабдил меня Ник.
– Далековато.
– Ага. Что как раз и ценно. Никто мне не мешал.
– Не мешал чему?
– Медитировать, – с серьезным видом ответила я.
Он посмотрел с печалью, но комментировать мои слова не стал, записал адрес, правда, не удержался и буркнул:
– Проверить это нетрудно.
– Ради бога, от всей деревни осталось три дома и те нежилые.
– Не страшно вам там было?
– Я не боязлива.
– В этом не сомневаюсь. А может, все‑таки есть причина, по которой вас вдруг потянуло к одиночеству?
– Причин сколько угодно.
– Интересно.
– Вам вряд ли. Депрессия у меня после потери мужа, в общем, жизнь не радует.
– Очень даже интересно, – хмыкнул он. – Как раз о потере мужа я и хотел с вамп поговорить. Его ведь застрелили?
– Застрелили, – кивнула я.
– Кто, вы знаете?
– Нет. Ваши, кстати, тоже не знают. По крайней мере, никто арестован не был, следствие идет ни шатко ни валко, если вообще кто‑то еще занимается этим делом.
– У вас не возникло желания самой что‑то узнать?
– Странный вопрос. Если вам ничего не удалось, у меня вообще нет никаких шансов.
– Не скажите, – вновь усмехнулся он. – С вашими возможностями… очень может быть, что и узнали бы.
– Что за возможности вы имеете в виду? – удивилась я.
– Ну‑ну, Юлия Витальевна, не скромничайте. Нам хорошо известно, кто у вас в друзьях числится.
– Да? Значит, вам известно больше, чем мне.
– Опять же я не уверен, что вы были искренни со следователем. Что‑то ведь могли и утаить. Вполне извинительно, между прочим. Может, и за свою жизнь боялись? Дело‑то странное. Что за деньги были на месте убийства вашего мужа, к примеру? Откуда они взялись? Вы утверждали, что не знаете.
Но, может, догадывались?
– Если бы я о деньгах знала, то постаралась бы их убрать с глаз долой до вашего приезда и сейчас жила бы припеваючи.
Он засмеялся, приглядываясь ко мне, я тоже хихикнула, чтобы сделать ему приятое, но его симпатии не завоевала.
– Любящая женщина в подобной обстановке вряд ли будет думать о деньгах, или мужа вы не любили?
– Скажите, пожалуйста, какое это имеет отношение к теме нашей беседы?
– Прямое, Юлия Витальевна, – посуровел он. – Смотрите, что получается. Муж ваш убит, убийство по всем признакам заказное, действовал профессионал. А через некоторое время вы появляетесь в компании Дениса Миронова, у которого в городе дурная слава.
– Это точно, редкий подлец и к женщинам скверно относится.
Он опять засмеялся.
– Говорят, что под крышей охранной фирмы, – перешел на шепот следователь, – работает киллерская контора. – Он мне подмигнул, весьма собой довольный.
Я изобразила, как могла, потрясение:
– Серьезно? Говорят или правда?
– Правда, Юлия Витальевна, правда.
– Что же тогда вы мерзавца не арестуете?
Он обиженно нахмурился:
– Придет время, арестуем.
– Значит, одни разговоры, – сокрушенно вздохнула я.
– Решительному человеку доказательства ни к чему, если он, к примеру, не в милицию идти собирается, а свой суд вершить.
– Значит, в Миронова стрелял Зорро?
– Кто? – не понял он.
– Мститель. Защитник угнетенных. Что ж, возможно, не перевелись еще на свете чудаки.
– Почему же чудаки?
– Потому что вслед за этим последует либо тюрьма, либо кое‑что похуже. Вендетта противозаконна, насколько мне известно, но для людей Миронова дело чести найти стрелявшего, кем бы они не были: профессиональными охранниками или убийцами.
– Тут вы правы, – кивнул он. – Уверен, они его ищут. Может, потому вас и потянуло в уединенное место?
– Не пойму, куда вы клоните, но на всякий случай обращаю ваше внимание на то, что уединенное место я покинула, хотя вы стрелка пока еще не нашли. Я в том смысле, что, если у ребят из охранного агентства имеются какие‑то подозрения на мой счет, верхом глупости с моей стороны было бы появляться в городе.
– Признаться, я сегодня, услышав вас по телефону, тоже очень удивился.
– Чему? – сделав вид, что не понимаю, спросила я.
– Тому, что вы взяли да и вернулись.
– Не пойму, на что вы намекаете, – нахмурилась я.
– Бросьте. Все вы прекрасно понимаете. Из ресторана вы уехали с Мироновым. Через час после этого его доставили в больницу с огнестрельным ранением. Для вас, наверное, явился полной неожиданностью тот факт, что он остался жив. И вы поспешили исчезнуть. Я усмехнулась, глядя на него:
– Вы, видимо, мало осведомлены о привычках Миронова. Без охраны он нигде не появляется. Так что отправиться с ним из ресторана и стрелять по дороге мог только камикадзе.
Это замечание произвело впечатление на следователя, он замолчал, рисуя авторучкой круги на листе бумаги.
– Для меня загадка, почему вы сидите передо мной в таком цветущем виде, – вдруг заявил он. – Либо вы каким‑то образом смогли договориться, либо… работы у нас в скором времени прибавится.
– Намекаете, что очередным трупом буду я? И с какой стати? Вы всерьез решили, что в Миронова стреляла я? Чушь. Он высадил меня…
– Не сомневаюсь, что вы дословно повторите его показания, – перебил меня следователь. – Поначалу охранники вовсе отказывались говорить, а потом только и делали, что вас выгораживали.