– Слушаю. – Женский голос звучал сурово.
– Надежда Степановна это Юля, – сказала я.
Щелчок – и калитка открылась. Я сочла это хорошим знаком и, приободрившись, пошла по дорожке, выложенной камнем. Кусты роз по сторонам, зеленая лужайка, где‑то рядом журчала вода, наверное, работал фонтан. Я поднималась по ступенькам крыльца, когда входная дверь распахнулась и появилась Надежда Степановна, всем своим видом напоминавшая старого армейского служаку. Рахманов называл ее сержантом в юбке. Было время, когда я ее ненавидела, с тех пор мое отношение к ней изменилось. Она любила моего сына, оттого наша давняя вражда перестала иметь для меня значение.
– Ты чего приехала? – сердито спросила она, прикрыв дверь и привалившись к ней спиной, напоминая плакат с известным призывом времен Отечественной «Позади Москва». Я невольно усмехнулась, но ответила как можно мягче:
– Хотела увидеть Колю.
– Ты же знаешь, что без разрешения хозяина… – Она сдвинула брови и в упор взглянула на меня.
– Я знаю, но… хоть на одну минуту… Олега ведь нет дома.
– Даже не думай, – покачала она головой и добавила: – Ты же понимаешь, он меня уволит. Я не могу, и не проси.
– Да… извините, – кивнула я.
– С ним все в порядке, – поспешно заверила она. – Мальчику здесь хорошо.
– Конечно…
Она не уходила, и я продолжала стоять на месте, мы избегали смотреть друг на друга.
– Может быть, – нерешительно начала я, – вы пойдете гулять, и я… получится, что мы встретились случайно.
– Уходи, Юля.
– Вы боитесь, что я его выкраду? – усмехнулась я.
– Кто тебя знает.
Она потянула за ручку дверь, я поняла, что надо уходить. Кивнула и стала спускаться.
– Ты чего опять натворила? – вдруг спросила она. Я оглянулась с некоторым удивлением:
– С чего вы взяли?
– Хозяин все это время сам не свой. Злой, нервный, каждый день спрашивал, не объявилась ли ты.
– Мы поссорились. Вы же знаете, у нас такое случается.
– Ага. Охранников целый дом, только сегодня их отсюда убрали. Иди, – махнула она рукой. – Не ровен час он придет, а я тут с тобой болтаю.
Она дождалась, когда я выйду из калитки, и скрылась в доме. Глупо было надеяться, что я смогу ее уговорить.
Я вернулась в машину и поехала к Машке. По дороге заскочила в магазин и купила себе мобильный. В моей жизни не появилось ничего нового, кроме этого мобильного. Болтаюсь по городу, гоню прочь ненужные мысли и не знаю, что делать дальше.
Захотелось поскорее увидеть Машку, побыть рядом, слушая ее и время от времени кивая. Надеюсь, у них с Тони все в порядке. Конечно, в порядке. Если бы удалось ее уговорить уехать отсюда… Жизнь без Машки меня пугала, но так было бы лучше.
Я въехала в дворик, заросший сиренью, и посмотрела на окна Машкиной квартиры. В кухонном окне мелькнуло ее лицо. Я помахала ей рукой, выходя из машины.
Машка стояла в дверях, дожидаясь, когда я поднимусь по лестнице. Розовый пушистый халатик делал ее похожей на куклу. Волосы давно отросли и теперь были собраны в смешной хвостик. Уголки губ опущены, глаза смотрят печально. Выглядела Машка плохо, она и вправду был похожа на когда‑то любимую куклу, которую за ненадобностью отправили на чердак. Я почувствовала острую боль и поспешила улыбнуться.
– Салют, – и вошла в квартиру.
Машка поцеловала меня, быстро оглядев с ног до головы, точно хотела убедиться, что все части тела у меня на месте.
– Салют, – прошептала она и вздохнула.
– Неважно себя чувствуешь? – спросила я, стараясь казаться непринужденной.
– Как видишь. Борюсь с пороком, а это стоит нервов, – усмехнулась она.
– Кто побеждает?
– С переменным успехом, – пожала она плечами. – Но я не сдаюсь. Вот увидишь, ты будешь мной гордиться.
– Не сомневаюсь.
Машка наркоманка, когда‑то я надеялась вытащить ее, но с годами надежды таяли. На кухне она поставила на плиту чайник.
– Хочешь выпить? – спросила неуверенно.
– Можем пойти в кафе, – предложила я.
– Тони скоро вернется.
– Как у вас, все нормально? – Она кивнула. – Ник не появлялся?
– Нет. Не видела его больше месяца. Звонила ему, когда тебя искала, он послал меня к черту, сказал, понятия не имеет, где тебя носит.
– Извини, я поступила по‑свински, надо было предупредить, что уезжаю. Я продолжала гадать, что знает Машка приглядываясь к ней.
– Больше никто не появлялся? – спросила на всякий случай.
– Какие‑то типы дежурили возле подъезда. Тебе не опасно болтаться по городу?
– Нет. Кроме типов…
– Должно быть, они не принимали меня всерьез, – перебила Машка. – Были уверены, что ты мне не доверяешь.
– Я тебе доверяю, – серьезно сказала я. – Но то, что они так решили, существенно облегчило нам жизнь.
– Нам? – Она села рядом, глядя на меня спокойно и печально.
– Мне следовало подумать о тебе, но я… извини.
– У тебя появились секреты, – без обиды заметила Машка.
– Чепуха.
– Брось, я все знаю. Я ведь тебя искала, расспрашивала всех. Сашка Черный сказал, что ты стреляла в этого парня. – Сашка Черный ее дилер и о многих вещах, что происходят в городе, неплохо осведомлен.
– Машка, – позвала я.
– Что?
– Ничего. Прости меня.
– Мне не за что тебя прощать. Я всегда была обузой, если бы не я…
– Прекрати. Я хотела его убить и ни о чем другом думать была не в состоянии. Я даже не подумала, что моя выходка может стоить тебе неприятностей. Больших. Слава богу, все обошлось.
– Ты не хочешь это признать, но я‑то уверена: без меня тебе было бы легче.
– Нет. Выбрось эти мысли из головы. Пожалуйста. – Я погладила Машкину руку, но она убрала ее.
– Знаешь, о чем я думаю? – вздохнула она. – Ему бы тоже было легче…
– Кому?
– Тони. Он меня не любит. Просто жалеет. Он никогда не сможет бросить меня, потому что хороший человек. Но меня не любит.
– С чего ты взяла? – нахмурилась я.
– Чувствую. Любая женщина чувствует такие вещи. Он добрый, нежный, заботливый, но он меня не любит.
– Ты вбила себе это в голову и теперь страдаешь. Я уверена…
– Успокойся. Ничего я себе в голову не вбивала. И он никогда не скажет правду.
– Тебе надо устроиться на работу, а не сидеть в четырех стенах, ожидая Тони. Где он. кстати?
– Задерживается… Он редко задерживается, – поспешно добавила Машка. – На работу меня не возьмут, я же чокнутая. Разве что посуду мыть. Да и не в этом дело. Просто я чувствую свою ненужность. Ни ему, ни тебе я не нужна.
– Глупости.
– Я думала, может быть… если бы у меня был ребенок… – Я боялась поднять на нее глаза, боялась, вдруг она поймет, что я хотела и не могла сказать ей.