– Хорошо, я с ним свяжусь. – Дед вздохнул и отключился.
А я отправилась домой кормить Сашку. По дороге меня и застал звонок Лялина.
– Спешу доложить, что задание я выполнил, – со смешком начал он. – Только толку от этого никакого.
– В этой жизни вообще никакого толку, – поспешила согласиться я, но Лялин вздохнул и добавил:
– Я серьезно. Установил личность всех мужчин, что на фотографиях. Это, кстати, легче легкого, люди‑то все известные. Председатель спортобщества «Олимпийский» господин Рылов, владелец ночного клуба Дубников и Яков Борисович Ковтан.
– Фамилия знакомая... – заметила я.
– Как же, он строительный подрядчик. Никитский мост ремонтирует...
– И что?
– А ничего. Об этом я тебе, моя дорогая, и толкую.
На фотках бизнесмены. Крепкая дружба, насколько я смог узнать, их не связывает, но встречаться время от времени они вполне могут. Ничего в этом предосудительного нет. И уж точно никому в голову не придет убивать парнишку из‑за этих фотографий.
– Но ведь убили?
– Знаешь, что я тебе скажу: обжегшись чаем, дуют на молоко. Привыкла везде видеть заговоры, вот тебе и мерещится. Короче, наплюй на это дело и живи спокойно.
– Наплюю, – пообещала я. – Фотографии пусть у тебя в сейфе полежат.
– Пусть полежат, – милостиво согласился Лялин и добавил, не удержавшись:
– Не поверишь, как я обрадовался.
– Чему, интересно? – удивилась я.
– Тому, что ты хоть раз в жизни не смогла втравить меня в историю...
– Ну, еще не вечер, – оптимистично заверила его я.
Покормив Сашку, я решила заглянуть к Вешнякову.
Сашка направился к машине, игнорируя мои слова о занятости и невозможности посвящать все свое время ему, любимому. Пришлось взять его с собой.
Вешняков с самым разнесчастным видом сидел за своим столом и пялился на толстые папки, что возвышались перед ним Вавилонской башней и, как их знаменитая предшественница, грозили рухнуть в любой момент.
– Сочувствую, – опережая его жалобы, сказала я, устраиваясь на стуле. Сашка громко тявкнул, приветствуя моего друга.
– Вот было б мне счастье поменяться с твоей собакой местами, – все‑таки заныл Вешняков.
– Иди работать к Лялину, – сразу же заявила я. Это всегда действовало на него отрезвляюще, Артем затихал, должно быть представляя, какая распрекрасная жизнь была бы у него, и отчаянно завидуя самому себе.
– Как там Лялин? – спросил он, посидев немного с очумелым видом.
– Шлет привет и наилучшие пожелания.
– А что с фотками?
– С фотками нестыковочка. На них добропорядочные бизнесмены нашего города.
– Без порток, что ли?
– Ну почему сразу без порток? – попеняла я. – Напротив. Все в костюмах и даже при галстуках.
– А между ними голая девка? – обрадовался Артем своей сообразительности, но я и здесь разбила все его надежды.
– Нет никаких девок, а также парней. Ничего нет.
Бизнесмены на отдыхе. Чего ты дурака валяешь, – вздохнула я, – ты же видел фотографии.
– У меня этих фотографий, всяких разных... Может, была девка, может, не разглядели? – Я развела руками. – Еще хуже, – затосковал он. – Теперь вот сиди и думай... просто так людей не убивают. По мне, конечно, лучше бы девка и прочий компромат. Хоть голову ломать не надо. А здесь что: убийство есть, фотки есть, а компромата нет.
Может, забьем на это дело?
– Может, и забьем, – кивнула я.
– Значит, все‑таки‑что‑то накопала? – насторожился он. Я отрицательно покачала головой.
– Думаю с его дружком поговорить. Вдруг ему что‑то известно о пленке.
– Поговори, если есть охота, – кивнул Артем. – Шей да пори, без дела не сиди. Домой меня отвезешь?
У меня опять тачка сломалась. Заколебала, зараза, никакой совести.
– Чего ты на совесть давишь, твоя тачка – моя ровесница, ей давно развалиться пора.
– Нет, моя‑то помоложе будет... – что‑то высчитывая в уме, ответил Артем.
По дороге ему понадобилось в аптеку, потом в магазин, потом он предложил выпить пива, что мы и сделали. Наконец Артем взглянул на часы и заохал, вспомнив, что обещал жене вернуться пораньше.
– Вас ментов от дома, как черта от ладана, – ядовито заметила я.
– Нет привычки к семейному уюту, – поникнув головой, констатировал Артем и тут же начал цепляться:
– А ты когда замуж выйдешь? Тебе рожать пора.
Глядишь, добрее станешь к нашему брату, пригреешь на груди.
– Вы с Лялиным два пустобреха, все только обещаете, а чуть девушка к вам душевно расположится, так сразу к женам.
– Нет, надо тебя в самом деле замуж выдавать, постоянный соблазн рядом, а я слаб, соблазны для меня тяжкие испытания. Вот вчера взятку давали, еле‑еле не поддался, аж в очах потемнело, думал, сердце разорвется от горя, а сегодня ты перед глазами мелькаешь, похуже денег. Изыди, – вздохнул он, но исчез сам, помахав нам рукой на прощание.
– Пива выпили, – сказала я Сашке, – поехали домой.
Но домой не получилось. Позвонила Ритка.
– Дед разговаривал с Якименко. Тот напишет заявление в милицию, но просит тебя поиски не прекращать. Не верит он, что менты девочку найдут.
– Странная позиция для государственного деятеля, – удивилась я, но отцовские чувства были понятны, и я заверила, что сделаю все возможное.
Охранник видел, как девчонки отправились в сторону Горбатого моста, место сбора городских проституток. Один раз Юлю там уже задерживал милицейский патруль, так что проверить стоило. Вот так я и оказалась вечером возле Горбатого моста. Чтобы попасть к мосту со стороны моего дома, надо пройти через парк, там девицы в основном и тусовались. В парк по склону холма вела лестница. Желающим прокатиться по парку на машине приходилось объезжать квартал со стороны реки. Парк не огорожен, но располагался он на возвышенности, и с двух сторон естественной границей служили крутые откосы. Аллеи ухоженные, и днем здесь любили гулять мамаши с детьми. Возле входа – бильярдная и кафе, слева – детская площадка с аттракционами, которые ночью, естественно, не работали. Сейчас здесь горели фонари и кучковалась молодежь. В глубине по аллеям слонялись весьма легко одетые девицы, в одиночку и стайками, в последнее время к ним присоединились юноши. Потенциальные клиенты по аллеям не шастали, предпочитая появляться на машинах. В черте света возле бильярдной бродил милицейский патруль в количестве трех человек и собака. Все, в том числе и пес, отчаянно зевали. Я подумала, что бродить по аллеям мне ни к чему, свернула и вскоре уже въезжала в парк. Фонари здесь тоже горели исправно, и в их свете я увидела группу девиц, которые при ближайшем рассмотрении оказались дамами далеко не юного возраста.
Моя машина вызвала у них интерес. Женщины глядели на нее настороженно, а молодой человек, который до той поры тосковал возле фонаря, вдруг отлепился от него и сделал мне ручкой, с улыбкой, обещавшей райское блаженство. Пожалуй, довольно глупо было мне являться сюда на своей машине, уж очень она приметная. Я не стала принимать близко к сердцу свою ошибку и, не мудрствуя, остановилась возле двух девушек в коротких юбках и чулках в крупную сетку, у одной в районе тазобедренного сустава прикорнула бабочка из красного атласа.