Пошли, пес, невежливо заставлять даму ждать.
Мы договорились встретиться у входа в парк, я взяла Сашку с собой, ему с утра необходимо подышать свежим воздухом, а наша встреча с Ликой будет выглядеть обычной прогулкой без всяких обоюдных обязательств, хотя девушка меня очень заинтересовала.
Бодро вышагивая к парку, я увидела высокую женщину в черном замшевом пальто и белом шарфе, выглядела она элегантно, но молодой и красивой назвать ее было нельзя. Где‑то чуть больше сорока, стройная, с безупречным макияжем. Некое благородство в лице примиряло с длинным носом и выдвинутой вперед челюстью.
– Вы Лика? – спросила я, приблизившись, Сашка замер возле моих ног и с интересом взглянул на женщину.
– Да. А вы… – Она окинула меня взглядом с ног до головы с некоторым недоумением. Я часто разочаровываю граждан. Сегодня как раз такой случай, женщина явно ожидала увидеть кого‑то, не похожего на меня. – Вы Ольга Сергеевна? – нахмурилась она.
– Она самая. Рязанцева Ольга Сергеевна. – Я протянула ей удостоверение.
– Что вы, я вам верю. А это кто? – кивнула она на Сашку.
– Это мой пес.
– Помогает вам в расследованиях?
– Скорее, мешает.
Женщина пыталась справиться с растерянностью. Ясное дело, девица лет двадцати пяти, в джинсах, спортивной куртке, кроссовках и с рыжей таксой на поводке, плохо ассоциировалась с образом частного сыщика, что успел сложиться в сознании у граждан, охочих до детективов.
– Вы курите? – спросила она, заглядывая в свою сумку.
– Бросила.
– Здорово. А у меня нет силы воли… Может быть, мы прогуляемся?
– Конечно, – кивнула я, и мы побрели по аллее, зябко ежась, – погода для прогулки выдалась не самая удачная.
– Я… Я немного в растерянности, – вздохнула Лика. – Не знаю, с чего начать.
– С самого простого, – подсказала я. – Почему вы решили поговорить со мной?
– Потому что этого хотела Светлана.
Я притормозила, приглядываясь к женщине.
– Поясните.
– Она мне позвонила две недели назад. Перед этим я приезжала сюда на выходной и обратила внимание, что Света чем‑то озабочена. Я спросила ее, в чем дело, но она отнекивалась. И вдруг этот звонок. «Лика, – сказала она, – кажется, я влипла в историю». Я страшно испугалась, но она отказалась говорить по телефону, и я на следующий день приехала сюда.
– Так. И что же она вам рассказала? Что за история?
Лика вздохнула, и ответ я знала, еще не услышав его.
– Ничего она не рассказала. Вела себя странно. Начать с того, что сразу заявила: ни о чем меня не спрашивай. Конечно, я возмутилась, то звонит и просит о помощи…
– А она просила о помощи?
– Нет, – опять вздохнула Лика. – Но ведь зачем‑то звонила? То есть в помощи все же нуждалась. Конечно, я пыталась настоять, требовала, чтобы она все мне рассказала. Но… вы знаете, иногда она бывала на редкость упрямой. Я поняла одно: речь идет о мужчине. И именно он втравил ее в историю. Я пыталась выяснить, кто он, безрезультатно. Сама Света молчала, а о нем никто ничего не знал. Это показалось мне странным.
– А у кого, собственно, вы пытались выяснить?
Вопрос вызвал у нее замешательство. Правда, она с ним быстро справилась.
– Ну, у нас есть общие знакомые.
– Здесь?
– Здесь только Никитин, не у него же было спрашивать.
– Вы пытались что‑то узнать в Москве о приятеле Светланы, который предположительно жил здесь? Я правильно поняла?
– Я просто поговорила с общими знакомыми.
– Светлана часто приезжала в Москву?
– Последние три месяца редко, пару раз, не больше.
– Со знакомыми в основном общалась по телефону или они приезжали?
– Я понимаю, куда вы клоните. Возможно, я поступила глупо, но что еще мне оставалось? Вот я и пыталась навести справки.
– Вы уверены, что с мужчиной она познакомилась здесь?
– Совершенно. Мы часто перезванивались, в какой‑то момент я почувствовала: что‑то с ней происходит. Женщина всегда чувствует такие вещи. Я спросила, она отнекивалась, потом сказала: «Я влюбилась, нет, я люблю, я так никого не любила». В то время этот город она не покидала, так что познакомились они здесь.
– Примерно полтора месяца назад?
– Да. Вряд ли раньше.
– Вы не допускаете мысли, что неизвестный – это Никитин?
– Вы с ума сошли? С какой стати ей в него влюбляться? Да это просто смешно.
– Подождите, но ведь она приехала сюда за ним, значит, чувства имели место?
– Ну… может быть, когда‑то она была влюблена… – Лика поморщилась, точно была чем‑то недовольна. – Они ведь давно вместе. Знаете, как бывает: страсть уходит, привычка остается.
– Но Светлана не вернулась в Москву, значит, не только привычка удерживала ее здесь.
– Ну… он помогал ей материально.
– Никитин? – уточнила я, стараясь ничем не выдать своего удивления.
– Да. Что в этом особенного? Мог себе позволить.
– Разве Светлана нуждалась в помощи? Я имею в виду материальную помощь. Муж ведь оставил ей деньги.
– Да ничего он ей не оставил. То есть оставил, конечно, но сущую ерунду. Московскую квартиру она сдавала, на эти деньги и жила. Что‑то удавалось скопить, потому что здесь она жила очень скромно. У ее мужа куча родственников, и каждый попытался урвать кусок. Налетели, как стервятники. Вы знаете, они даже пытались обвинить ее в смерти мужа, их послушать, так она его чуть ли не отравила, и это при том, что человек умер от рака. Идиотизм. У нее были неприятности, и только благодаря друзьям… Кажется, я увлеклась?
– Нет, что вы, – улыбнулась я. По понятным причинам друзья как раз очень меня интересовали. – Вы знали, что у Светланы здесь было две квартиры?
– Да, конечно. Никитин совершенно свихнулся на конспирации, и вдруг какая‑то знакомая баба поселилась напротив дома Светланы. Ну, он в панику, Светлана попробовала его вразумить, бесполезно, кончилось тем, что он купил ей другую квартиру. Эту она хотела продать, но не успела.
– Никитин купил?
– Дал денег.
– Это вам Светлана сказала?
– Конечно. Да я и так знала. Во‑первых, у нее не было денег на такие покупки, во‑вторых, она не стала бы их бездарно тратить.
Очень интересно. Послушать Никитина, так Светлана была состоятельной женщиной, он делал ей подарки, но деньгами не снабжал и квартиру не покупал. Врал? А смысл? Значит, врала Светлана? Тоже смысла не вижу. Официально наследство она получила, но ведь у нее могли быть деньги, о которых никто не знал. А еще мог быть человек, который снабжал ее деньгами, но о котором она предпочитала молчать. Подруге говорила, что живет на деньги Никитина, а Никитину рассказывала о наследстве. Но тогда получается, что таинственный любовник появился много раньше, а не полтора месяца назад.
– Возможно, вы не так хорошо осведомлены о финансовом положении подруги, – заметила я. – Кроме двух квартир, у нее был дом в нашем городе.
– Я об этом прекрасно знаю. Только это не ее дом.
– Не ее? А чей?
– Мой. Точнее, он оформлен на мое имя, а принадлежит моему другу.