Дверь напротив была открыта, оттуда тоже доносились голоса. Артем посторонился, пропуская меня вперед, я вошла, ожидая увидеть Валерку. Так уж выходило, что мы непременно встречались возле трупа. Но сегодня традиция была нарушена, оказалось, Валера уже уехал. Упитанный мужчина с усами повернулся и, увидев меня, вздохнул.
– Ольга Сергеевна, рад вас видеть, – сказал он, а я подумала, что радоваться тут особо нечему.
Тут из комнаты появился Новиков, поздоровался с Артемом за руку, кивнул мне.
– Луганская Светлана Геннадьевна, убита сегодня около десяти часов. Соседка обратила внимание, что дверь в квартиру приоткрыта. Позвонила, никто не ответил, тогда она вызвала милицию. Прибывшая бригада обнаружила в спальне труп. Ваша визитка лежала рядом с телефоном на прикроватной тумбочке. Я подумал, что вы… что вам, возможно, знакома эта женщина. В любом случае я обязан задать вам несколько вопросов.
Говорил он так, точно извинялся. Вешняков кивнул, и я тоже, после чего вслед за мужчинами вошла в спальню, большую комнату с одним окном. Легкие шторы, дорогой ковер возле камина, камин из белого мрамора, очень удачная имитация настоящего. Ложе, язык не поворачивался назвать его кроватью, с шелковым бельем, все очень стильно и красиво. Вид этот портил труп. Женщина свесилась с постели, длинные волосы касались пола, нижняя часть тела прикрыта простыней. Лица не видно, затылок разворочен выстрелом в упор, на полу лужа крови, пальцы правой руки тоже в крови.
– Черт, – сказал Артем. Трупы он, как и я, не выносил.
– Убита двумя выстрелами. Первый – в грудь, второй – в затылок. Похоже на работу профессионала.
– Похоже, – пробормотал Артем.
Я перевела взгляд на портрет, висящий над камином. Портрет был довольно посредственным. Наверняка кто‑то из местных художников, любителей работать по фотографии за очень скромные деньги. Блондинка в полный рост рядом с вазоном с цветами, кажется, незабудками, сразу и не разберешь. Портретом это назвать трудно, но сходство с оригиналом было. И платье то самое, в котором я видела ее на приеме.
Я смотрела на портрет и с тоской думала: судьба вновь преподносит мне сюрприз. Дамочка что‑то болтала о собственном убийстве, и вот она лежит с пулями в груди и затылке.
– Ты ее знаешь? – понаблюдав за мной, спросил Артем.
– Виделись вчера на приеме.
– И ты ей дала свою визитку?
– Нет. Не знаю, откуда у нее моя визитка, но дело не в этом. Девушка сказала, что пришла на прием, чтобы встретиться со мной.
– Что она хотела? – проявил интерес Артем.
– Чтобы я нашла ее убийцу.
Мой подробный рассказ занял минут двадцать. Артем хмурился, а Новиков смотрел с недоумением. В самом деле история какая‑то дурацкая.
– В любом случае стоит поговорить с ее любовником, – закончила я. – Кто‑нибудь из соседей видел здесь мужчину?
– Соседи утверждают, что жила она одиноко.
Послушать их, так к ней вообще никто не ходил. Да и она сама нечасто здесь появлялась. По крайней мере, свет в окошках по вечерам горел редко.
– Очень интересно, – вздохнул Артем. – Значит, есть еще квартира. Ее или любовника, где они встречались.
– Ага. Но это не все. Вот, взгляните.
Новиков приблизился к трупу, приподнял правую руку и отвел в сторону, на паркетном полу кровью были выведены какие‑то значки.
– Что это? – присев на корточки, удивился Артем.
– Девушка пыталась что‑то написать.
– С пулей в затылке? – влезла я.
– Сначала он выстрелил в грудь, она была еще жива и попыталась что‑то написать, и тогда он выстрелил ей в затылок.
– А надпись оставил? – усомнился Артем.
Мы присматривались к значкам, похожим на иероглифы.
– Вроде буква "н", – кивнула я на первый значок.
– А это что? Вроде "п", – в свою очередь, высказал предположение Вешняков.
– Я на всякий случай перевел их на бумагу, – сообщил Новиков, кивнув на тумбочку, – Тут все фотографировали. И эту надпись тоже.
– «Нп», – нахмурился Артем. – Я, конечно, не знаток русского языка, но, по‑моему, такого слова просто не существует.
– На "н" это все‑таки мало похоже, – вслух подумала я, – но с остальными буквами вообще никакого сходства, значит, все‑таки "н". А вот это может быть не "п", а "и", к примеру. Почему нет?
– Допустим. «Ни» – что это такое?
– Имя, конечно, – удивился Новиков. – Или фамилия убийцы. То есть она пыталась его написать, но не успела, он ее застрелил.
– По‑твоему, это выглядело так: некто является сюда, стреляет девушке в грудь и наблюдает, как она пытается что‑то написать.
– Необязательно, – вздохнул Новиков. – Он стреляет, а потом, к примеру, что‑то здесь ищет. Видит, что девушка еще жива, подходит и стреляет в затылок.
– Причем эти каракули ничего общего с его именем не имеют, – добавил Вешняков. – Иначе он бы их не оставил. О чем собиралась нам сообщить убитая, можно лишь догадываться.
– Надо как можно скорее узнать, кто был ее любовником, – напомнила я. – Она подозревала его в том, что он собирается ее убить. А еще говорила о готовящемся преступлении, с ее точки зрения, он использовал ее как орудие.
Мужчины переглянулись.
– Ничего особенного пока не произошло. По крайней мере, ни громких убийств, ни крупных ограблений.
– Значит, он решил подстраховаться и избавиться от нее раньше.
– Интересное кино, – протянул Артем.
– Вот именно, кино, – поддакнула я. – Все это по‑киношному глупо: таинственный любовник, наш дурацкий разговор… Одно скверно: девушку убили. А это значит, что не все в ее рассказе выдумка.
– Да, с таким доказательством не поспоришь, – кивнул Новиков на труп.
Я садилась в машину, когда позвонил Дед. Убийство произвело на меня впечатление, в результате я потеряла бдительность и ответила на звонок.
– Где ты? – сурово поинтересовался мой старший товарищ.
– Неподалеку от центрального универмага, – миролюбиво сообщила я и в ответ услышала:
– И что тебе там понадобилось в такое время?
– Труп, – вздохнула я.
– Это ты так шутишь? – возвысил он голос, хотя должен был знать, что шутить так мне не придет в голову.
– Убили девушку. Ту самую, с которой я познакомилась на приеме.
– Кто убил, за что?
Только Дед способен задать такой вопрос. Я бы с удовольствием послала его к черту, но вместо этого терпеливо ответила:
– Не знаю, но хотела бы знать,
– То есть ты, по обыкновению, собираешься ввязаться в расследование? Если тебя так занимают трупы, иди работать в милицию. У них что ни день, то труп.
Стало ясно, Дед не забыл недавнюю встречу с Тагаевым и сейчас вымещал на мне свое дурное расположение духа, а тут уж все равно, к чему придраться.
– Девушка меня заинтересовала. К тому же она говорила о готовящемся преступлении…
– Короче, твоему Вешнякову работать лень, и он, как всегда…
– Вешняков‑то здесь при чем? – обиделась я за друга.