Откуда ни возьмись появился Коко, вспрыгнул на кухонный подоконник и застыл там – ушки на макушке, хвост напряжен и вытянут в струнку.
Энди и Квилл выглянули в окно.
Через минуту-другую они услышали глуховатый взрыв и увидели яркую вспышку в тёмном небе.
Броуди вскочил, позвонил по сотовому телефону и заторопился к дверям:
– Придурки! Взорвали ящики с цветами в здании городского совета!
И он бросился к своей машине, оставив Квиллера размышлять: <Фракция противников анютиных глазок! Плохо дело. Еще один проект Хикси накрылся, но она-то не сдастся!>
Только сейчас Квиллера осенило, что Коко начал смотреть в заоконную темень примерно за полчаса до того, как раздался взрыв.
<Ах этот кот! – подумал Квиллер. – Выглядит котом, ходит как кот, мурлычет как кот, но ведь знает наперёд всё, что должно произойти, – прямо как та женщина из Кеннебека. Не оттого ли, что у него шестьдесят усиков, а не сорок восемь, как у обычных кошек?>
Озадаченный, он положил себе в блюдечко мороженого.
Квиллер переезжал в Индейскую Деревню, в кондоминиум на четверых, называемый <Ивы>. Квиллер делил его с Полли, Уэзерби Гудом и доктором Конни, ветеринаром.
Когда беженцы из амбара прибыли на место, в Индейской Деревне уже закрыли ставнями огромные окна и воздвигли вал из мешков с песком по берегу речушки, на который выходили окна дома.
В темноте домик выглядел мрачно, но Квиллер мог читать, кошки – спать, а Уэзерби – отыскать наконец повод не посещать вечеринки.
Впервые открыли двери между боксами в гаражах под землей.
Квиллер видел, как приехал Уэзерби. И соседи сошлись у метеоролога на импровизированный ланч.
В ожидании ураганного ветра и дождя все старательно избегали говорить о погоде.
Полли рассказала о фантастическом успехе <фиолетовой> книги. Квиллер выразил желание написать биографию покойного Гомера Тиббитта. Конни взахлёб описывала своего нового котёнка, из одного помета с Данди. Хозяин дома играл на фортепьяно.
Когда поднялся ветер и начался сильный дождь, они разошлись по домам, воспользовавшись подземным туннелем, чтобы быть со своими любимцами, которым наверняка понадобится утешение. Кто кого утешает на самом деле – это Квиллер собирался осветить в своем дневнике. Он писал:
Воскресенье.Думаю, сегодня никто не спит, Коко и Юм-Юм – точно. Ветер завывает, дождь хлещет. Когда он на некоторое время стихает, кошки выползают из-под своих одеял, но вскоре стихия снова принимается за своё с удвоенной яростью.
В периоды затишья Джо обзванивает нас, чтобы убедиться, что с нами все в порядке. И предупреждает, что скоро опять начнется.
И не зря предупреждает!
Вообще-то я не помешан на радио, но все остальные в этом графстве слушают местные новости, особенно по выходным и праздникам, когда <Всякая всячина> не выходит. Радиостанция скромно утверждает, что служит обществу, но я подозреваю, что ей очень хочется вытеснить газету. И вообще, чего ради мне слушать радио, когда друзья, давно подсевшие на него, звонят мне и сообщают о пожарах, ограблениях, несчастных случаях и других бедствиях?
Мусвиллская цепочка!
Всю ночь слух обитателей <Ив> терзал то рев порывистого ветра, то шум ливня.
Никто глаз не сомкнул, во всяком случае ни одна из шести кошек.
В понедельник, на второй день урагана, позвонил Джуниор Гудвинтер, главный редактор газеты:
– Если так будет продолжаться, завтрашний номер не выйдет, а народу нужны новости, и мы могли бы сделать специальный <ураганный> выпуск – несколько страниц с последними новостями. Мне этот выпуск видится историческим документом, который впоследствии станет библиографической редкостью.
– Я могу быть чем-нибудь полезен, Джуниор?
– Хорошо бы тиснуть в твоей колонке небольшой текст о реакции Крутого Коко на ураган – что-нибудь, что заставит читателя улыбнуться.
Позвонил Джадд Эмхёрст из <Уинстон-парк>:
– Хорошо, что вы там, Квилл. Передайте, пожалуйста, Полли, что мы успели эвакуировать Данди из книжного магазина, он сейчас у Пегги. Руди со мной и спокоен, когда мы все готовы потерять голову.
Позвонила Хикси Райс:
– Рада, что ты перебрался в Деревню, Квилл. Мы-то в основном пересиживаем ненастье в Гольф-клубе.
<И видимо, уже промокли до нитки>, – подумал Квиллер.
– За парад обидно, – сказал он.
Потом позвонила Полли и сказала, что, кажется, ветер стал потише. Квиллер передал ей хорошие новости про Данди.
– Погоди-ка! Кто-то умер… По радио передают сообщение. – Через минуту она вновь взяла трубку. – Сегодня скончалась Дорис Ледфилд! Респираторная инфекция. Я перезвоню, если они начнут передавать подробности.
Однако её опередила Мэгги Спренкл:
– Квилл, я чувствую себя ужасно! Вчера после аукциона я была в таком приподнятом настроении, а теперь чувствую себя просто ужасно! Сначала услышала по радио о бедной Дорис и просто не могла поверить! Никто и не подозревал, что она так серьезно больна! Но когда я позвонила туда поговорить с Натаном, сиделка ответила по телефону, что он и сам очень болен и ни с кем не может разговаривать! – Мэгги всхлипнула. – Может быть, и не стоило тебе всего этого рассказывать, Квилл, но мне же нужно с кем-то поделиться!
– Я понимаю, Мэгги, – сказал он. – Я же свой человек.
Ещё немного поплакав, она нашла в себе силы продолжать:
– Мы были очень близки – Спренклы и Ледфилды, – и однажды, когда Дорис расхворалась, Натан сказал нам с Джереми в нашем розовом саду: если что случится, он не сможет жить без нее. Жизнь просто лишится всякого смысла. Он не сможет один. Мы, конечно, стали бормотать что-то утешительное, но воспоминание о том разговоре все время преследует меня. И сейчас я беспокоюсь, не совершит ли он чего-нибудь… безрассудного… – И она снова зарыдала.
– Это всё так понятно, Мэгги. Ты правильно сделала, что поделилась со мной. А сейчас выпей чашку чаю и подумай о том, что сказал бы Джереми.
– Ты прав, Квилл. Спасибо большое. – Она повесила трубку, и тут Квиллер услышал скорбный вопль.
В продолжение всего разговора Коко метался по комнате и ворчал, а потом запрокинул голову и издал свой зловещий крик.
В эту ночь до самого утра у Квиллера не умолкал телефон: друзья считали своим долгом информировать его о происходящем.
– Транспортная комиссия просит водителей не выезжать на шоссе.
– Хуже всего у моста через Кровавый ручей. Сколько лет они будут его ремонтировать?
– Уже пять несчастных случаев на этом участке. Сколько еще должно произойти, чтобы власти взялись за дело? За что, спрашивается, я плачу налоги? – Это был Джуниор Гудвинтер.
Телефон Квиллера звонил беспрестанно.