Ресторан уже опустел, и они допивали кофе.
— Да, — кивнула она. — Что такое кулебяка? — Конечно же, она произнесла слово неправильно: курвабяка.
Покончив с идеями просвещения, Квиллер отвёз Джеффу обратно в Индейскую Деревню, где и высадил её перед крыльцом. Дома его ждал взбаламученный Коко: на автоответчике было оставлено сообщение. К этой своей обязанности Коко относился очень серьёзно.
Автоответчик заговорил голосом Полли: «Перезвони мне, когда вернёшься, Квилл. Мне нужно тебе кое-что сказать».
Квиллер подозревал, что она хотела поделиться с ним сногсшибательной информацией о миграции отдельных видов птиц. Он решил подождать до утра.
Она ответила ему раздражённым тоном человека, который вечно опаздывает на работу:
— Где ты пропадал? Я звонила тебе трижды и только потом оставила сообщение на автоответчике!
— Мы с моей новой соседкой Джеффой Янг ходили обедать в таверну «Типси».
— Неужели? Как это тебя угораздило?
— Вчера днём я случайно встретился с ней на улице, и она пригласила меня зайти выпить рюмочку.
— Неужели? — повторила Полли. — Ну, и какая она?
— Очень ничего себе. А как прошёл обед в птичьем клубе? Вы действительно
Много-много птичек запекли в пирог —
семьдесят синичек, сорок семь сорок?
— Никакого зареза нет.
Сварливый тон Квиллера не был новостью для его коллеги. Мужчины обожали препираться. Редактор продолжил:
— Сегодня уже вторник. Могу я поинтересоваться, когда мне сдадут материал для сегодняшнего номера?
— Разве я когда-нибудь опаздывал? А какие новости будут в газете?
— Аманда поцапалась с мэром на совещании городского совета.
— Ну, это не новость. Они грызутся уже лет десять.
— Гомер Тиббит лёг в больницу — подремонтировать коленки. У него суставы разболтались.
— Будь ты в его возрасте, у тебя ещё не то бы разболталось.
— Я не доживу до его лет — к восьмидесяти девяти я уже давно буду лежать в могиле!
— А есть подозреваемые в преступлении?
— Никого.
— А закрытая информация о Великом?
— Должен начать двигаться в нашу сторону, — сообщил Джуниор. — Кошки нервничают, и все, кому за полтинник, чувствуют себя неважнецки. — В это время из прихожей раздался долгий, оглушительный кошачий вой, от которого, наверно, вздрагивали даже в центре Пикакса. — Слышу голос твоего хозяина, Квилл. Поговорим позже.
Из столовой донёсся странный звук: шорк-шорк-шорк , за которым последовало глухое: шлёп!
Сжавшись в комок и свесив голову вниз, на краю кофейного столика сидел Коко. Три красных яблока и перевёрнутая деревянная чаша утопали в глубоком ворсе датского коврика.
«Это что-то новенькое, — подумал Квиллер. — А в чём причина? И в чём кайф?»
— Нет!!! — взревел он. — Это — запретный плод!
С индифферентным видом кот спрыгнул на пол и как ни в чём не бывало отправился в туалет; через секунду Квиллер услышал, как кот заскребает лапой опилки в своём тазике: шур-шур-шур.
Могли ли у Коко возникнуть какие-то ассоциации? Связывал ли он с яблоками рабочего, который их привёз? Он выл в момент убийства! Даже для кота с паранормальной психикой это было уже чересчур! Может, он понял, что яблоки — это муляж, и сам факт взбесил его? Может, кота одолевало любопытство? Может, ему было интересно, как лакированная гладкая ваза, похожая на фарфоровую, будет скользить по лакированному столику, гладкому, как стекло? А может, он хотел провести эксперимент с ковриком? Конечно, шлёп!не так интересно, как бух!— когда на пол, застеленный ковром, валится книга, или хрясь!— когда глиняный цветочный горшок летит вниз с высоты тринадцати футов.
Квиллер подумал, что его кошки живут в отличных условиях — по сравнению с «тесным» амбаром для хранения яблок, который он переделал под жилые апартаменты. Наверно, Коко тонко намекал ему на яблочный амбар! Неужели что-то скверное происходило по тому адресу, где он жил летом?
Набрав положенную тысячу слов для своей колонки, Квиллер отправился к вековой развалюхе — сараюшке на окраине Пикакса. Он тщательно исследовал помещение — и внутри, и снаружи. Всё было в полном порядке, за исключением одного: на полу в кухне валялась задушенная мышь. Возможно, именно это бередило душу Коко?
«Я — круглый дурак, — сказал Квиллер сам себе. — Я пытаюсь прочесть послания, которые никто и никогда мне не отправлял. Коко столкнул вазу со стола только потому, что он хотел столкнуть эту вазу со стола!»
Квиллер сдал в набор свою статью о батиках Мисти Морган к полудню, то есть в последний момент. Проходя мимо художественной редакции, он увидел Милдред Райкер — она издали приветственно помахала ему рукой.
— Заходи ко мне с Полли как-нибудь вечерком, посмотришь на наш новый диванчик, а я угощу вас лёгким ужином.
— Лёгким ужином? — переспросил Квиллер. — На лёгкий я не согласен.