Три девушки уже исчезли… – Она вздохнула, всем своим видом выражая неудовольствие.
– Вы взяли образцы из квартиры Сикоры сегодня утром? – спросил Барри.
– Ты имеешь в виду для анализа ДНК? Я оставила Лео копаться в грязном белье. – Взбодрившись от добродушного смеха Барри, она продолжала: – Кстати, ты слышал о другой девушке, которая работала в кемпинге? Ее зовут Микаэла Резник.
Барри кивнул.
– Да, слышал. Еще я слышал, что Пойнтеры возвращаются из Испании. Ты когда-нибудь встречалась с ними?
Энди покачала головой, и он усмехнулся.
– Тебе стоит поговорить с сержантом Карлом Уильямсом, когда он вернется из отпуска. Он как минимум несколько раз едва не разоблачил их.
– В чем?
– Во всем, что только можно себе представить, но каким-то образом им всегда удавалось выйти сухими из воды. Я думал, что в последний раз наш Карл пройдет через зал суда и собственноручно сотрет ухмылку с гнусной физиономии Джимми Пойнтера. Пожалуй, если бы он это сделал, никто не стал бы его винить.
– Похоже, мне предстоит веселое времечко, – сухо заметила Энди. – Конечно, если Софи не найдут до их приезда.
– Будем надеяться, что так и случится, – уже серьезно отозвался Барри. – Кстати, вчера вечером я поговорил с Мартином. Просто выразил соболезнование по поводу смерти его отца.
Энди посмотрела туда, где двое специалистов из команды «Полсар» под наблюдением небольшой группы отдыхающих использовали зеркала на длинных ручках для осмотра участков под соседними фургонами. Она подумала: может быть, было обнаружено что-нибудь существенное, – либо здесь, либо на пляже, – но в таком случае ее бы уведомили об этом.
– Уверена, что он оценил твою деликатность, – вслух сказала она.
Рассказал ли Мартин старому другу о новой женщине в своей жизни? А если рассказал, какое это имеет значение?
– Наш FLO уже пришел к супругам Монро? – спросила она, решив сменить тему.
– Должен был прийти. Хочешь, чтобы я проверил?
– Нет, я сама это сделаю. Чем ты займешься, когда закончишь здесь?
– Заберу улики и отправлюсь обратно в участок.
Она попрощалась с ним и направилась в бунгало семьи Монро, по пути связавшись с диспетчерской. Получив сведения о том, что никто не сообщал о подозрительных борделях или попытках торговли людьми за последние полгода, а компьютер Томаша Сикоры, взятый для досмотра сегодня утром, не содержал практически никакой информации на жестком диске, она выключила рацию и достала мобильный телефон.
– Привет, это я, – сказала она, когда услышала голос матери. – Ты до сих пор у Кэрол?
– Нет, я вернулась около часа назад, – ответила Морин. – Дети еще там, но, думаю, ближе к вечеру они вернутся домой. У тебя все в порядке?
Судя по ее спокойному тону, Энди могла заключить, что она не слушала никаких новостей за последние двенадцать часов. Это ее не удивило. Энди хорошо знала, как смерть близкого человека может отделить семью от повседневного мира и перенести ее в такое место, где существуют лишь воспоминания о прошлом, а все остальное не имеет значения.
Поскольку она не собиралась рассказывать матери об исчезновении Софи по телефону, то просто сказала:
– У меня все хорошо. Я поговорила с Люком и Алайной вчера вечером.
– Они беспокоятся за тебя.
– Знаю, но не стоит. Я нормально отношусь к тому, что их отец встречается с кем-то еще. Рано или поздно это должно было случиться… – Ее удивлял собственный деловой тон, хотя внутренне она была расстроена, раздосадована и, возможно, даже ревновала, хотя не собиралась допускать ничего подобного.
– Ты говорила с ней? – спросила она.
– Совсем недолго, – ответила Морин. – Она прилетела вчера и остановилась в городском отеле. Мартин решил, что будет немного чересчур, если она останется у Кэрол, особенно когда там находятся дети.
Немного успокоенная тем, что ему хватило здравого смысла хотя бы на это, Энди спросила:
– Ну и как она тебе? – и сразу же пожалела об этом.
– Она кажется довольно приятной дамой, – ответила Морин без малейшей теплоты в голосе. – Судя по всему, она переводчица. Они познакомились в Каире несколько месяцев назад, когда оба работали там.
– Кажется, они хорошо подходят друг другу.
Было нелепо и ошеломительно думать о Мартине как о человеке, который хорошо подходил для другой женщины, в то время как она сама даже не могла представить себя рядом с другим мужчиной. Разумеется, кроме Грэма, вместе с которым она представляла себя все последнее время, и на самом деле ей нравилось это ощущение. Ее чувства были сбивчивыми, противоречивыми, непостижимыми, меняясь с каждой минутой.
– Она собирается прийти на похороны? – спросила Энди.
– Я не уверена. Кэрол не хочет видеть ее там. Между нами, она вообще не рада ее присутствию. Ей кажется неправильным, чтобы человек, незнакомый с Дугом, присутствовал на похоронах практически как член семьи, и, боюсь, я вынуждена согласиться с ней.
Энди решила не беспокоить чувства матери словами о том, что она сама поступила бы точно так же.
– Немного позже я поговорю с Мартином, но сейчас мне пора идти. Я просто хотела убедиться, что у вас все в порядке.
– У нас все нормально, насколько возможно в таких обстоятельствах, но было бы замечательно, если бы ты смогла найти время и побыть с нами.
Энди не сомневалась, что ее мать все поймет, когда узнает о Софи, но сейчас она лишь сказала:
– Постараюсь, как смогу. Скоро увидимся, хорошо? Целую вас всех.
Закончив разговор, она быстро переключилась на текущие дела, поскольку не собиралась отвлекаться на мысли о Мартине и о том, как она сердита на него почти за все, что только можно себе представить.
Обнаружив входную дверь открытой и услышав громкие голоса, доносившиеся из кухни, Энди немного помедлила; она не хотела показаться назойливой, но причина ссоры была ей интересна.
– …Не знаю, что ты там собираешься найти, – кричала Хейди. – Почему ты это делаешь? Ты просто мучаешь себя…
– Я не могу сидеть здесь и ничего не делать, – возразил Гэвин. – Мы не знаем, что она могла уронить, или если…
– Перестань нести чушь! – завопила Хейди. – У меня больше нет сил терпеть! Я точно так же хочу, чтобы ее нашли, но мы… Ох, милый Арчи, прости, я не хотела пугать тебя. Ш-ш-ш, не плачь, мамочка уже здесь.
Пройдя по коридору, Энди постучалась в дверь кухни и распахнула ее. Ребенок кричал так громко, что никто не услышал ее стука. Она обвела взглядом сцену бедствия: распахнутые дверцы буфета, кучу посуды, сваленную в раковине, пакеты с едой, разбросанные по столешницам. В комнате воняло грязными подгузниками и было так жарко и душно, что ей стало трудно дышать.
Повернувшись с малышом на руках, Хейди едва не отшатнулась, когда увидела Энди, стоявшую в дверях. Ее страх перед самыми плохими новостями был настолько заметным, что Энди немедленно заверила ее в обратном.
– Входная дверь была открыта, – пояснила она.
Когда Гэвин поднял голову, опущенную на руки, она почти могла ощутить ее вес. Он явно не имел понятия, что делать, как вытащить свой разум из глубин отчаяния и обрести надежду, чтобы удержаться на плаву.
Надежду, великую спасительницу, с ее благоприятными и правдоподобными сценариями, и великую мучительницу, если она не исчезает даже спустя двадцать лет бесцельных поисков по ложным следам.