Он называет себя Гейром.
– Называет себя?
– Могу предположить, что это его настоящее имя.
– Разве он не расплачивается картой?
– Конечно.
Братт кивнула на кассовый аппарат:
– Вы сумеете отыскать его вчерашний счет?
– Думаю, это возможно, – хмуро улыбнулся Мехмет.
– Они ушли отсюда вместе?
– Точно нет.
– И это значит?..
– Что у Гейра, как обычно, были завышенные ожидания. В действительности она его послала еще до того, как я успел им налить. Кстати, вы хотите что-нибудь…
– Нет, спасибо, – отказалась Братт. – Мы на работе. Получается, она ушла отсюда одна?
– Да.
– Вы не заметили, кто-нибудь выходил вслед за ней?
Мехмет отрицательно покачал головой, поставил на стойку два бокала и взял бутылку яблочного сидра:
– Это от заведения, свежевыжатый, местного производства. Однажды вечером вы вернетесь сюда и получите по кружке пива от заведения. Первая бесплатно, знаете ли. То же самое касается ваших коллег из полиции, если вы решите позвать их с собой. Вам нравится эта музыка?
– Да, – ответил светловолосый полицейский. – «U2» – это…
– Нет, – перебила его Братт. – Скажите, женщина говорила или делала что-нибудь такое, что могло бы нас заинтересовать?
– Нет. Впрочем, раз уж вы завели об этом речь, она упоминала о типе, который ее преследовал. – Мехмет оторвал взгляд от бокалов. – Музыка играла тихо, а она говорила громко.
– Да, конечно. Находился ли в баре кто-нибудь еще, кто проявлял к ней интерес?
Мехмет покачал головой:
– Вечер был тихий.
– Такой, как сегодня?
Мехмет пожал плечами:
– Двое других посетителей ушли еще раньше Гейра.
– Тогда, наверное, не так сложно найти номера и их банковских карт?
– Я помню, что один из них заплатил наличными. А второй ничего не заказывал.
– Хорошо. Где вы сами находились между двадцатью двумя и часом ночи?
– Я? Я был здесь. Или дома.
– Кто-то может это подтвердить? Просто чтобы мы сразу проверили это и забыли.
– Да. Или нет.
– Да или нет?
Мехмет задумался. Втягивание в это дело ранее осужденного ростовщика могло создать дополнительные проблемы. Он прибережет свой козырь до той поры, когда он может понадобиться.
– Нет. Я живу один.
– Спасибо. – Братт подняла бокал, и Мехмет вначале подумал, что этим жестом она хочет поблагодарить его, но потом понял, что она указывает на кассовый аппарат. – Мы выпьем напиток из местных яблок, пока вы ищете, хорошо?
Трульс разобрался со своими барами и ресторанами очень быстро. Он показывал фотографию барменам и официантам и уходил, как только получал ожидаемый ответ «нет» или «не знаю». Если человек не знает, значит не знает, а этот день и так был слишком длинным. Кроме того, в списке дел имелся еще один пункт.
Трульс нажал клавишу, чтобы поставить последнюю точку, и посмотрел на короткий, но, с его точки зрения, содержательный рапорт. «См. в приложении список баров и ресторанов, обойденных нижеподписавшимся с указанием времени визита. Никто из сотрудников, работающих сегодня, не сообщил, что видел Элису Хермансен в вечер убийства». Он нажал «отправить» и встал.
Раздалось тихое гудение, и замигала лампочка на стационарном телефоне. Трульс увидел номер дежурного на дисплее. В отделении принимали информацию по делу и перенаправляли сюда только то, что казалось важным.
В отделении принимали информацию по делу и перенаправляли сюда только то, что казалось важным. Черт, сейчас у него не было времени на разговорчивых людей. Можно сделать вид, что он не слышал звонка. С другой стороны, если это информация по делу, возможно, он сумеет неплохо ею распорядиться.
Он взял трубку:
– Бернтсен.
– Наконец-то! Никто не отвечает, где все?
– В барах.
– Разве у вас нет убийства, которое…
– А что случилось?
– Тут один человек говорит, что вчера вечером был с Элисой Хермансен.
– Переключи его.
Раздался щелчок, и Трульс услышал громкое и быстрое дыхание, свидетельствовавшее об одном: человек боялся.
– Инспектор Бернтсен, отдел по расследованию убийств. Что вы хотели?
– Меня зовут Гейр Селле. Я увидел фотографию Элисы Хермансен на сайте газеты «ВГ». Я звоню, чтобы сообщить, что вчера вечером у меня состоялось очень короткое свидание с похожей на нее женщиной. И она называла себя Элисой.
Гейр Селле смог за пять минут рассказать о встрече в баре «Ревность», о том, что потом он отправился прямиком домой, куда явился еще до полуночи. Трульс смутно помнил, что писающие мальчики видели Элису живой после 23:30.
– Кто-нибудь может подтвердить, во сколько вы вернулись домой?
– Вход в мой компьютер. И Кари.
– Кари?
– Моя жена.
– У вас есть семья?
– Жена и собака.
Трульс услышал, как человек сглотнул.
– Почему вы не позвонили раньше?
– Я только сейчас увидел фотографию.
Трульс сделал пометки, ругаясь про себя. Селле не убийца, просто человек, которого надо вычеркнуть из списка подозреваемых, но это в полной мере означало написание еще одного рапорта, а следовательно, он выйдет отсюда не раньше десяти.
Катрина шла по улице Марквейен. Она отправила Андерса Виллера домой – отдыхать после первого рабочего дня. Она улыбнулась, подумав, что этот день он не забудет до конца жизни. Офис, потом прямо на место убийства, настоящего убийства. Не какой-нибудь унылой наркоманской поножовщины, которая выветрится из памяти на следующий день, а случая из числа тех, которые Харри называл «это могло быть мое убийство». Это было убийство так называемого обычного человека в обычных условиях, именно такие собирают полные залы во время пресс-конференций и непременно появляются на первых полосах газет. Потому что знакомые обстоятельства давали публике возможность больше сопереживать. Вот поэтому пресса больше внимания уделила теракту в Париже, чем теракту в Бейруте. А пресса подобна прессу. Вот поэтому начальник полиции Бельман был так хорошо осведомлен о деле. Ему будут задавать вопросы. Не сразу, но, если убийство молодой, хорошо образованной женщины, вносящей свою лепту в жизнь общества, не будет раскрыто в течение ближайших дней, ему придется объясняться.
Отсюда до квартиры Катрины в районе Фрогнер пешком около получаса, но это нормально, ей надо проветрить голову. И тело. Катрина вынула из кармана мобильный и открыла приложение «Тиндер». Она шла, глядя одним глазом под ноги, а другим – в телефон, и распределяла картинки направо и налево.
Итак, их догадка оказалась верна, Элиса Хермансен вернулась домой со свидания по «Тиндеру». Мужчина, которого описал бармен, казался довольно безобидным, но по собственному опыту Катрина знала, что у некоторых мужчин существует странное мнение о том, что короткое свидание дает им право требовать от женщины чего-то большего. Архаичное представление о том, что женщина обязана подчиняться, переходящее, возможно, в чисто сексуальную область. Но Катрина знала, что множество женщин имеют столь же архаичное представление о том, что после получения благосклонного разрешения проникнуть в их половые органы у мужчины автоматически должны возникать моральные обязательства.