Опыт Катрины говорил о другом.
Она стянула брюки и присела, как вдруг услышала осторожный стук в дверь. Это показалось ей забавным, поскольку снаружи должно было быть видно, что кабинка занята, а если человек думал, что она свободна, то зачем стучать? Катрина посмотрела вниз. В щелку между дверью и полом она увидела носки узких сапог из змеиной кожи. Следующей ее мыслью было то, что, наверное, этот человек видел, как она заходила в мужской туалет, и последовал за ней в надежде, что она из тех, кому нравятся эксперименты.
– Идите к… – начала она, но не смогла договорить, потому что ей стало не хватать воздуха.
Ей что, становится плохо? Неужели один день руководства расследованием, которое может стать крупным делом об убийстве, превратил ее в задыхающуюся невротичку? О господи…
Она услышала, как открылись двери и в туалет вошли двое громкоголосых парней.
– Это, блин, вообще уже.
– Абсолютно глупо.
Носки сапог исчезли из-под двери. Катрина прислушалась, но шагов не услышала. Она закончила свои дела, открыла дверь кабинки и пошла к раковине. Разговор между парнями у писсуаров стих, когда она открыла кран.
– Что ты здесь делаешь? – спросил один из них.
– Писаю и мою руки, – ответила она. – Обратите внимание на порядок действий.
Она стряхнула влагу с ладоней и вышла.
Ульрих стоял у дверей, держа в руках ее куртку. Он напоминал виляющую хвостом собаку с палкой в зубах. Катрина заставила себя мысленно стереть эту картину.
Трульс ехал домой. Он включил радио и услышал песню группы «Motörhead», которая, как ему казалось, называлась «Ace of Space»
Ну и ладно. Трульс и теперь думал, что название «Ace of Space» звучит лучше, чем «Ace of Spades»
– Проблема, – сказала Катрина, натягивая брюки. – Если у тебя нет презерватива, можешь забыть об этом.
– Но я проверялся две недели назад, – произнес Ульрих, садясь в постели.
– Честное слово, отсохни мой язык.
– Свой язык можешь… – Катрине пришлось сделать вдох, чтобы застегнуть пуговицу на брюках. – Кроме того, это не защитит меня от беременности.
– А ты ничем не пользуешься, девочка?
Девочка? Ну да, ей нравился Ульрих. Не поэтому. А потому… Да черт его знает почему.
Она вышла в коридор, обулась, вспомнила, где повесила свою кожаную куртку, и отметила про себя, что дверь закрыта на обычный поворотный замок. Да, она молодец, у нее всегда готов план отступления. Она вышла из квартиры, спустилась по лестнице и оказалась на Гюльденлёве-гате. Свежий осенний воздух пах свободой и освобождением. Катрина рассмеялась и пошла по тропинке между деревьями посреди широкой безлюдной аллеи. Черт, какая же она испорченная. Но если ей на самом деле так хорошо давались отступления, если она действительно подготовила себе путь для отхода уже в тот момент, когда они только съехались с Бьёрном, почему она не установила спираль или, по меньшей мере, не начала принимать противозачаточные? Более того, она помнит разговор, во время которого объясняла Бьёрну, что ее и без того хрупкой психике совершенно не нужны перепады настроения, к чему, безусловно, приведут эти гормональные манипуляции. Вот так она перестала принимать противозачаточные сразу после того, как начала жить с Бьёрном. Ход ее мыслей прервала мелодия телефонного звонка, первого куплета композиции «O My Soul» группы «Big Star». Эту мелодию, конечно, установил Бьёрн, а потом очень эмоционально объяснил ей, насколько хороша эта забытая группа семидесятых годов из южных штатов, и пожаловался, что документальный фильм на «Нетфликсе» лишил его многолетней миссионерской деятельности. «Черт бы их побрал, половина радости от представления неизвестной группы состоит в том, что эта группа вправду неизвестна!» Этот мужчина еще не скоро повзрослеет.
Она ответила на звонок:
– Да, Гуннар?
– «Убита железными зубами»? – Голос обычно спокойного начальника подразделения звучал раздраженно.
– Прошу прощения?
– Это заглавная статья на сайте газеты «ВГ». Там написано, что убийца находился в квартире Элисы Хермансен, когда она вернулась домой, и что он перекусил ее сонную артерию. Они получили эту информацию от надежного источника в полиции – так тут написано.
– Что-о?
– Бельман уже звонил. Он… как бы это сказать? В ярости.
Катрина остановилась и попыталась обдумать это.
– Во-первых, мы не знаем, что он был внутри, и не знаем, укусил ли он, мы даже не знаем, был ли это «он».
– Значит, источник в полиции не такой уж надежный, но мне плевать! Мы должны разобраться в этом. Кто информатор?
– Это мне неизвестно, но я знаю, что «ВГ» из принципа будет защищать свой источник.
– Принципы принципами, но они хотят сохранить свой источник неприкосновенным, потому что уверены, что получат от него больше информации. Мы должны заткнуть эту пробоину, Братт.
Катрина уже собралась с мыслями.
– Бельман беспокоится, что утечка может навредить следствию?
– Он беспокоится, что весь отдел будет выставлен в плохом свете.
– Могу себе представить.
– Что ты можешь себе представить?
– Сами знаете и думаете так же, как и я.
– Займемся этим завтра с утра, – сказал Хаген.
Катрина Братт положила телефон в карман куртки и посмотрела на тропу. Одна из теней зашевелилась. Всего лишь дуновение ветра в кронах деревьев.
Она на миг задумалась, не перейти ли дорогу и не пойти ли по освещенному тротуару, но потом приняла решение и быстро зашагала вперед.