Раздался недовольный голос Прескотта:
- Мне объяснить?
Махнув рукой, чтобы погасить спичку, которой зажгла очередную сигарету, Эйприл протестующе затрясла головой.
- Вряд ли кто-то, кроме нас троих, сумеет все это вразумительно растолковать.
- По-моему, - вмешалась Мэй, - было бы лучше Джун...
И миссис Данн решительно заявила:
- Вопрос стоит о завещании моего брата.
Вулф посмотрел на нее хмуро. Он ненавидел сражения по поводу завещаний.
Однажды вообще наотрез отказал весьма выгодному клиенту, заявив, что не желает воевать с мертвецом. Правда, сейчас он спросил не слишком
грубо:
- Разве у вас какие-то осложнения?
- Да. - Голос Джун звучал язвительно. - Но сначала я бы хотела заметить, что вы детектив. И несмотря на то, что детектив нам не нужен, я
настояла обратиться именно к вам. О, нет, ваша репутация здесь ни при чем, просто когда-то вы помогли моей приятельнице миссис Левеллии Фрост.
Тогда она была еще Мак-Нэйр. О вас и муж мой высоко отзывается. Как я поняла, вы в свое время сделали нечто важное для государственного
департамента.
- Благодарю, миссис Дани. Но вы же сами сказали, что сыщик вам не нужен.
- Верно, зато совершенно необходим способный, находчивый, напористый и не слишком разборчивый в средствах человек.
- Иначе говоря, вы, мистер Вулф, - подвела черту Мэй.
Тот даже не глянул в ее сторону. Он смотрел только на Джун.
- И что от меня требуется?
Я наконец определил, какая деталь в лице миссис Дани нуждается в "регулировке". Глаза у нее были ястребиные, а вот нос, которому следовало
бы иметь форму клюва, чтобы гармонировать с ними, был прямым и изящным. Так что во все время разговора я предпочитал смотреть на Эйприл, -
Боюсь, эти услуги покажутся вам весьма специфическими, мистер Вулф.
Муж уверяет, что дело тут безнадежное и поможет в нем только чудо, но он всегда отличался излишней осторожностью и консерватизмом. Вы,
конечно, знаете, что брат умер во вторник, три дня назад. Хоронили его вчера днем. А вечером мистер Прескотт, поверенный брата, прочел нам
завещание. Содержание этой бумаги нас не только поразило, но и буквально шокировала. Всех без исключения.
Вулф издал еле слышный звук, которым обычно выражал неудовольствие.
Я-то прекрасно понимал его значение, но людям, не знакомым с Вулфом так близко, это хмыканье вполне могло покачаться сочувственным.
- Подобные предприятия, - сухо заявил Вулф, - никогда бы не имели места, если бы налог на наследство равнялся ста процентам.
- Возможно. Признаться, я над этим вопросом не задумывалась... Только дело то вовсе не в том, что мы обманулись в размерах дарственных. Все
обстоит куда более скверно...
- Прошу прощения, - негромко прервала ее Мэй, - но меня как раз первое коснулось: брат обещал миллион долларов в фонд науки.
- Я просто хочу объяснить до конца, - нетерпеливо махнула рукой Джун. - Естественно, ни одна из нас не рассчитывала на скорое наследство от
Ноэля. О его капиталах мы знали, конечно, но посудите сами: человек сорока девяти лет, превосходного здоровья... - Она повернулась к Прескотту.
- По-моему, Гленн, разумнее всего мистера Вулфа с этим завещанием ознакомить.
- По-моему, Гленн, разумнее всего мистера Вулфа с этим завещанием ознакомить.
Адвокат откашлялся.
- Я должен снова напомнить вам, что коль скоро это станет достоянием широкой публики...
- Мистер Вулф все сохранит в тайне, не так ли?
Вулф наклонил голову.
- Безусловно.
- Ну что, же... - Прескотт снова покашлял и повернулся к Вулфу. - Во-первых, мистер Хауторн оставил единовременные вознаграждения слугам и
сотрудникам, всего на сумму шестьдесят четыре тысячи долларов. Во-вторых, по сто тысяч своим племянникам, детям миссис Дани. И столько же в фонд
науки Варнейского колледжа. В-третьих, пятьсот тысяч супруге. Детей у него не было. Ну и, наконец, яблоко сестре Джун, грушу сестре Мэй и персик
сестре Эйприл.
Вид у адвоката был смущенный.
- Причем могу вас заверить, что мистер Хауторн, который был не только моим клиентом, но и другом, никогда не отличался чудачествами. В
приписке к завещанию говорится, что сестры его даже в этих посмертных дарах не нуждаются, просто он презентует их как знаки своего уважения.
- Интересно. Скажите, было ли таким образом охвачено все его состояние?
Получается примерно миллион долларов?
- Нет. - Прескотт окончательно сник. - С учетом всех налогов получается еще миллионов семь. Или чуть меньше. Все это предназначено женщине
по имени Нейоми Кари.
- Женщине, - вздохнула Эйприл. Она не возмущалась, не негодовала, просто констатировала печальный факт.
Вулф тоже вздохнул.
А Прескотт продолжал:
- Завещание было составлено мною, в соответствии с инструкциями мистера Хауторна, взамен другого, трехгодичной давности, и датировано
седьмым марта 1938 года. Документ хранился в специальном несгораемом шкафу в конторе нашей фирмы. Я упоминаю об этом факте, учитывая вчерашнее
высказывание миссис Данн, что мне следовало сразу же ознакомить ее с содержанием бумаги, как только она была подписана. Естественно, никакого
права я на это не имел, поскольку...
- Глупости! - оборвала его Мэй. - Просто вы не хотели нас огорчать.
Например, я до сих пор не могу прийти в себя.
- Я тоже. - Глаза Джун так и впились в физиономию Вулфа. - Однако прошу запомнить, что мы с сестрами целиком и полностью удовлетворены теми
фруктами, которые завещал Ноэль. Дело не в них... Пугает нас неизбежная сенсация в прессе и последующий скандал. Я о таком даже думать боюсь.
Ведь мы совсем не ждали... подобной шутки... Это что-то немыслимое. Оставить почти все состояние какой-то...
- Женщине! - продолжила Эйприл.
- Хорошо, женщине.
- Но это же было его состояние, - заметил Ниро Вулф. - По-моему, именно так и нужно ко всему подходить.
- Что вы имеете в виду? - спросила Мэй.
- Да то, что чем меньше вы будете болтать и суетиться вокруг этого, тем скорее все забудется.
- Премного вам благодарны, - насмешливо сказала Джун, - но мы хотим кое-чего получше. Только одна публикация завещания уже стала бы
настоящим ударом. Учитывая, что речь идет о миллионах... а положение моего мужа и сестер? Господи помилуй! Неужели вы не понимаете, что мы
знаменитые сестры Хауторн, нравится вам это или нет!
- Почему же не нравится? - вмешалась Эйприл.