- Значит, ужин ему готовите не вы?
- Я ему вообще не готовлю. Он сам этим занимается. Ему это нравится.
Последняя фраза прозвучала то ли иронически, то ли презрительно.
- Но посуду, надо думать, моете вы?
- Вот грязь - это по моей части. А уж чего-чего, ее-то в доме хватает! Посмотреть на мужчин со стороны - все прекрасно. А начнешь за ними убирать...
- У него часто бывали гости?
- У кого?
- У вашего хозяина.
- Да отродясь не бывало. Кто к нему пойдет!
- И ни разу утром вы не находили много грязной посуды?
- Было раз на прошлой неделе.
- Утром в среду, да? Кажется, в среду. Пепла было полно повсюду. Они курили сигары.
- Не знаете, кто у него был?
Машинально поддерживая обеими руками живот, она повернулась к застекленной двери и в простоте душевной поинтересовалась:
- А чего вы у него самого не спросите?
- Благодарю вас. Можете идти спать.
- Это он, что ли, пришиб? - В ее вопросе не было ни удивления, ни страха, ни, пожалуй, даже любопытства. Она тут же пояснила:
- Я вас спрашиваю, чтобы знать, приходить мне завтра к нему или нет.
За оградой мэрии на улице раздавались голоса. Люди что-то пронюхали. Они стояли кучкой и смотрели на кремовые шторы, на которых время от времени появлялись тени, чаще всего плотный силуэт Мегрэ, чья трубка временами, когда он вставал под определенным углом к свету, казалась гигантской, чуть ли не больше головы.
- Похоже, обоих арестовали, - сообщила любопытным отпущенная домой дочка Полита.
Ей так хотелось спать, что она не стала задерживаться, и в тишине еще долго раздавался стук ее сабо по смерзшейся щебенке. Дверь открылась. На пороге появился Межа, кого-то высматривая в темноте.
- Тереза здесь? - спросил он. Откуда-то из черноты вынырнула фигура.
- А что от меня нужно?
- Зайдите. Комиссар хочет поговорить с вами. Проходя мимо Марселя, она глянула ему в глаза, но не раскрыла.
- Входите, Тереза. Не бойтесь. Я хочу задать вам один вопрос. Вы знаете, что Лиз Форлакруа беременна?
Тереза резко повернулась к застекленной двери, и на миг показалось, что сейчас она кинется к ничего не понимающему Эро.
- Не правда, - спохватилась она. - Вы хотите меня обмануть.
- Уверяю вас, Тереза, Лиз Форлакруа на четвертом месяце беременности.
- Так вот почему... - почти прошептала она.
- Что "почему"?
- Почему он хотел на ней жениться.
- Значит, вы признаете, что он хотел на ней жениться? Однако он не объяснил вам причины? Теперь вы ее знаете. Вам известно, что...
- А у меня, что, нет ребенка? Я, что, хуже дочери судьи? Чего же он на мне не женился?
На нее, должно быть, любопытно было смотреть через застекленную дверь: видно, что она разозлилась, а почему - непонятно.
- Так вот знайте: еще в тот вечер...
- И что же вы ему сказали в тот вечер?
- А то, что если он женится на ней, я вместе с его сыном приду в церковь и устрою скандал.
- Простите. Вы это сказали ему вечером во вторник? Где?
На миг она заколебалась, но потом передернула плечами.
- На улице.
- В котором часу?
- Незадолго до полуночи.
- А где на улице вы его встретили?
Она в бешенстве еще раз оглянулась на дверь.
- Ладно, расскажу. Будь что будет! Около десяти, когда я пошла спать, я увидела в окошке барышни свет...
- В окне ее комнаты или в окне кладовки для фруктов?
- В окне комнаты.
- А вы уверены, что не перепутали?
- Будьте спокойны, уверена, - саркастически усмехнулась она. - Я столько раз за ними следила... Я попыталась уснуть, но не смогла. Тогда встала и решила подождать его на улице.
- Зачем?
- Да все за тем же, - устало бросила Тереза.
- Вы угрожали ему только тем, что устроите скандал в Церкви?
- Нет, еще сказала, что покончу с собой у него в доме.
- И сделали бы это?
- Не знаю... Я незаметно вышла. Шел дождь. Мне даже пришлось натянуть пальто на голову. Я все думала, долго ли он там пробудет. Останься он надолго, я, наверно, полезла бы к ним.
- И что же дальше?
- Я шла и говорила сама с собой. Со мной это часто бывает. Вперед я не смотрела, потому что на улице было пусто. И вдруг я на кого-то наткнулась. Оказалось, он. От неожиданности я даже вскрикнула.
- Где он был?
- У стены, на задах дома судьи.
- Что он там делал? Выбирался из дома?
- Нет. Ничего не делал. У него был вид, будто он за кем-то следит. Я спросила, чего он ждет.
- Что он ответил?
- Ничего. Он со злостью схватил меня за руки. "Если будешь еще шпионить за мною, - крикнул он, - я не знаю, что с тобой сделаю"!
- Который был час?
- Что-то около полуночи, я вам уже говорила. А может, уже и первый.
- В комнате еще горел свет?
- Не знаю. С того места не видно: стена закрывает. "Ступай спать, стерва! - кричал он мне. - Ясно? И если я еще хоть раз..." Он никогда так на меня не ругался.
И снова взгляд сквозь стекло. Эро ничуть не утратил спокойствия. Жандарм снова дал ему папиросу, и Марсель из-за наручников держал ее, вывернув ладони наружу.
- Тереза, вы не подождете рядом? Возможно, вы мне еще понадобитесь.
Когда дверь за нею закрылась. Межа произнес:
- Слушайте, шеф! Мне кажется...
- И что же тебе кажется?
- Мне кажется, что...
Бедняга! Он хотел проявить вежливость, хотел поздравить Мегрэ с достигнутым результатом, но наткнулся на хмурый взгляд.
- Ну, ну? Что же тебе кажется? Говори, говори! Может быть, ты мне сейчас найдешь улику? Иди-ка лучше, принеси пива. Или нет! Притащи водки, кальвадоса, рома, чего угодно... Который час?
Было уже начало первого, и на улице остались только трое зевак, они топтались у калитки в надежде узнать наконец правду.
Глава 10
Служанка врача
Гул мотора, визг тормозов, хлопанье автомобильной дверцы.