Речь Майкла Уэймана прозвучала очень горячо. “М-да, молодой человек явно недолюбливает сэра Джорджа Стаббса”, - не преминул заметить про себя Пуаро.
- И стоит эта его замечательная “Причуда” на бетонном основании, - продолжал Уэйман, - но грунт-то под ней рыхлый, и постройка дала осадку. Трещина во всю стену, скоро сюда опасно будет заходить... Лучше снести ее и заново построить на том высоком берегу, у дома. Лично я поступил бы так, но упрямый старый осел не хочет и слышать об этом.
- Кстати, что насчет теннисного павильона? - спросила миссис Оливер.
Молодой человек помрачнел еще больше.
- Ему подавай нечто вроде китайской пагоды, - простонал он. - И чтобы непременно с драконами! А все потому, что леди Стаббс любит щеголять в шляпах, как у китайских кули <Кули - употреблявшееся прежде в Китае название низкооплачиваемых рабочих Носили круглые соломенные шляпы с остроугольным верхом>. Представьте, каково архитектору! Вечная история: кто хочет построить что-нибудь приличное, у того нет средств, а у кого они есть, тот, черт побери, заказывает какой-нибудь кошмар.
- Искренне вам сочувствую, - сказал Пуаро.
- Джордж Стаббс, - с презрением произнес архитектор. - Что он о себе возомнил? Во время войны пристроился на тепленькое местечко в Адмиралтействе, укрылся в безопасной уэльской глуши и отрастил себе бороду - чтобы все думали, что он эдакий морской волк, который самолично плавал на конвойных кораблях. Да от него просто воняет деньгами, по-другому и не скажешь!
- Вам, архитекторам, нужны люди с деньгами, иначе у вас никогда не будет работы, - резонно заметила миссис Оливер.
Она направилась к дому, а Пуаро и пылающий гневом архитектор последовали за ней.
- Эти денежные мешки не в состоянии понять простейших принципов, - с горечью произнес архитектор и напоследок пнул ногой накренившуюся “Причуду”. - На плохом фундаменте хорошего дома не построишь.
- Совершенно с вами согласен, - сказал Пуаро. - Очень правильная мысль.
Вскоре деревья расступились, и перед их глазами возник прекрасный белый дом, выгодно оттененный склоном, поросшим темными деревьями.
- Отличный дом. Да, вот где настоящая красота, - пробормотал Пуаро.
- А этот невежда собирается пристроить к нему бильярдную, - зло бросил Майкл Уэйман.
На покатом склоне, расстилавшемся чуть ниже, невысокая пожилая леди подстригала секатором кусты. Увидев их, она поднялась, чтобы поздороваться.
- Очень все запущенно, - слегка запыхавшись, сказала она. - А сейчас так трудно найти человека, понимающего что-нибудь в кустарниках. Этот склон в марте и апреле раньше бывал весь усыпан цветами, но в этом году он ужасно меня разочаровал.., все эти сухие ветки следовало обрезать еще осенью...
- Мосье Эркюль Пуаро, миссис Фоллиат, - представила миссис Оливер.
Пожилая дама просияла.
- Так вы и есть великий мосье Пуаро! Как любезно с вашей стороны, что вы согласились нам помочь. Наша замечательная миссис Оливер придумала такую головоломку.., это будет так оригинально!
Пуаро был слегка озадачен светски-любезным тоном пожилой леди. Так обычно держится хозяйка поместья.
- Миссис Оливер моя старая знакомая, - галантно пояснил он. - Я рад, что у меня была возможность выполнить ее просьбу. Тут у вас так красиво, а дом - просто великолепный, так и должно выглядеть дворянское поместье.
Миссис Фоллиат небрежно кивнула.
Миссис Фоллиат небрежно кивнула.
- Да. Он был построен еще прадедушкой моего мужа в семьсот девяностом году. А до этого здесь был дом елизаветинских времен <Имеется в виду конец XVI века, когда Англией правила королева Елизавета I (1558 - 1603).>. Он обветшал, а в семисотом году сгорел. Наши предки поселились в этих краях в пятьсот девяностом.
Она сообщила все это вполне невозмутимым голосом. Пуаро пристально посмотрел на стоявшую перед ним низенькую коренастую женщину в старом твидовом костюме. Самым примечательным в ее облике были ясные фарфорово-голубые глаза. Они сразу приковывали к себе внимание. Седые волосы были аккуратно собраны под почти незаметной сеткой. Несмотря на очевидное равнодушие к своей внешности и полное отсутствие какой бы то ни было амбициозности, что-то неуловимое, что так трудно бывает объяснить, придавало ей значительный вид.
Когда они вместе направились к дому, Пуаро решился спросить:
- Вам, наверное, трудно смириться с тем, что здесь чужие люди?
Наступила небольшая пауза, но когда наконец прозвучал ответ, голос миссис Фоллиат был тверд и спокоен и до странности лишен эмоций:
- В этой жизни нам со многим приходится мириться, мосье Пуаро.
Глава 3
Она же ввела их в дом. Он и внутри был очень хорош, с прекрасно выдержанными пропорциями. Миссис Фоллиат препроводила их в небольшую, со вкусом обставленную малую гостиную, но там они не задержались, а проследовали дальше, в парадную гостиную, где было полно народу и стоял такой гвалт, будто говорили все сразу.
- Джордж, - позвала миссис Фоллиат, - это мосье Пуаро, который любезно согласился нам помочь.
Сэр Джордж, громко что-то вещавший, обернулся. Это был крупный мужчина с не слишком ему шедшей бородой и багрово-красным лицом. Из-за этой своей бороды он чем-то напоминал актера, который так и не решил, кого ему играть: сельского сквайра или же неотесанного бродягу из доминиона. Во всяком случае, на морского волка он точно не походил, решил Пуаро, вспомнив реплику Майкла Уэймана. Держался он как человек чрезвычайно веселый и общительный, но в маленьких светло-голубых глазах затаилась злоба.
- Мы очень рады, - сердечно приветствовал он Пуаро - Как хорошо, что миссис Оливер уговорила вас приехать. Блестящая идея. Ваше имя наверняка привлечет много людей. - Он чуть растерянно посмотрел вокруг. - Хэтти...
Но на его призыв никто не отозвался.
- Хэтти! - повторил он уже несколько более резким тоном.
Леди Стаббс сидела в большом кресле, стоявшем чуть в стороне. Она откинула назад голову и, по-видимому, не замечала, что происходит вокруг. Время от времени она с улыбкой поглядывала на свою покоящуюся на подлокотнике руку и шевелила кистью, чтобы посмотреть, как играет на свету крупный изумруд, красовавшийся на ее среднем пальце.
Она подняла голову и, как застигнутый врасплох ребенок, сказала:
- Здравствуйте.
Пуаро склонился над ее рукой.
- Миссис Мастертон, - продолжал представлять своих гостей сэр Джордж.
Миссис Мастертон была довольно монументальной дамой и чем-то напоминала ищейку. У нее был крупный, выступающий вперед подбородок и большие печальные, немного воспаленные глаза.
Она поклонилась и продолжила беседу. Голос ее был настолько низким, что Пуаро опять подумал про собаку, теперь уже про лающую.
- Пора прекратить этот бессмысленный спор насчет чайной палатки, Джим, - настаивала она.