– Понятно! – повторил Пух.
– Например, когда просто гуляешь, слушаешь то, чего никто не слышит, и ни о чём не заботишься.
– А а! – сказал Пух.
Они шли, думая о Том и о Сём, и постепенно они добрались до Зачарованного Места, которое называлось Капитанский Мостик, потому что оно было на самой вершине холма. Там росло шестьдесят с чем то деревьев, и Кристофер Робин знал, что это место зачаровано, потому что никто не мог сосчитать, сколько тут деревьев – шестьдесят три или шестьдесят четыре, даже если он привязывал к каждому сосчитанному дереву кусочек бечёвки.
Как полагается в Зачарованном Месте, и земля тут была другая, не такая, как в Лесу, где росли всякие колючки и папоротник и лежали иголки; здесь она вся росла ровной ровной зелёной травкой, гладкой, как газон.
Это было единственное место в Лесу, где можно было сесть спокойно и посидеть и не надо было почти сразу же вскакивать в поисках чего нибудь другого. Наверно, потому, что на Капитанском Мостике вы видели всё всё на свете – во всяком случае, до того самого места, где, нам кажется, небо сходится с землёй.
И вдруг Кристофер Робин начал рассказывать Пуху всякие интересные вещи – про людей, которых называют Королями и Королевами, и про ещё каких то, которые называются Купцами, и про то место, которое называется Европа, и про потерянный остров посреди моря, куда не приходят корабли, и как сделать Насос (если нужно), и как в Рыцарей посвящали, и какие товары мы получаем из Бразилии. А Винни Пух, прислонившись спиной к одному из шестидесяти с чем то деревьев и сложив лапки на животе, говорил: «О ох», и «А а, понятно», и «Не может быть», и думал о том, как было бы чудесно, если бы в голове у него были не опилки, а настоящий ум. И мало помалу Кристофер Робин рассказал всё, что знал, и затих и сидел, глядя с Капитанского Мостика на весь Белый Свет и желая, чтобы так было всегда.
А Пух продолжал размышлять. И вдруг он спросил Кристофера Робина:
– А это очень хорошо, когда тебя посвистят?… В эти… Ну, как ты говорил?
– Чего? – спросил Кристофер Робин нехотя, словно прислушиваясь к кому то другому.
– Ну, в эти… на лошадке, – объяснил Пух.
– Посвятят в Рыцари?
– Ах, вот как это называется, – сказал Пух.
– А я думал, это посви… Ну ладно. Они не хуже Короля и Купца и всех остальных, про которых ты говорил?
– Ну, поменьше Короля, – сказал Кристофер Робин, и тут же, заметив, что Пух, кажется, огорчён, он поспешно добавил: – Но побольше Купца!
– А Медведь тоже может стать им?
– Конечно, может! – сказал Кристофер Робин. – Я тебя сейчас посвящу.
Он взял палочку и, слегка ударив Винни Пуха по плечу, сказал:
– Встань, сэр Винни Пух де Медведь, вернейший из моих рыцарей!
Понятно, Пух встал, а потом опять сел и сказал: «Спасибо», как полагается говорить, когда тебя посвятили в Рыцари. И незаметно он снова задремал, и во сне он и Сэр Насос, и Сэр Остров, и Купцы жили все вместе, и у них была Лошадка, и все они были верными Рыцарями доброго короля Кристофера Робина (все, кроме Купцов, которые смотрели за Лошадкой). Правда, время от времени он качал головой и говорил про себя: «Я что то перепутал». А потом он начал думать обо всех вещах, которые Кристофер Робин захочет рассказать ему, когда вернётся оттуда, куда собрался уходить, и как тогда трудно будет бедному Медведю с опилками в голове ничего не перепутать.
«И тогда, наверно, – грустно сказал он про себя, – Кристофер Робин не захочет мне ничего больше рассказывать. Интересно, если ты Верный Рыцарь, неужели ты должен быть только верным, и всё, а рассказывать тебе ничего не будут?»
Тут Кристофер Робин, который всё ещё смотрел в пространство, подперев голову рукой, вдруг окликнул его:
– Пух!
– Что? – сказал Пух.
– Когда я буду… Когда… Пух!
– Что, Кристофер Робин?
– Мне теперь не придётся больше делать то, что я больше всего люблю.
– Никогда?
– Ну, может, иногда. Но не всё время. Они не позволяют.
Пух ждал продолжения, но Кристофер Робин опять замолчал.
– Что же, Кристофер Робин? – сказал Пух, желая ему помочь.
– Пух, когда я буду… ну, ты знаешь… когда я уже не буду ничего не делать, ты будешь иногда приходить сюда?
– Именно я?
– Да, Пух.
– А ты будешь приходить?
– Да, Пух, обязательно. Обещаю тебе.
– Это хорошо, – сказал Пух.
– Пух, обещай, что ты меня никогда никогда не забудешь. Никогда никогда! Даже когда мне будет сто лет.
Пух немного подумал.
– А сколько тогда мне будет?
– Девяносто девять.
Винни Пух кивнул.
– Обещаю, – сказал он.
Всё ещё глядя вдаль, Кристофер Робин протянул руку и пожал лапку Пуха.
– Пух, – серьёзно сказал Кристофер Робин, – если я… если я буду не совсем такой… – Он остановился и попробовал выразиться иначе: – Пух, ну, что бы ни случилось, ты ведь всегда поймёшь. Правда?
– Что пойму?
– Ничего. – Мальчик засмеялся и вскочил на ноги. – Пошли.
– Куда? – спросил Винни Пух.
– Куда нибудь, – сказал Кристофер Робин.
И они пошли. Но куда бы они ни пришли и что бы ни случилось с ними по дороге, – здесь в Зачарованном Месте на вершине холма в Лесу, маленький мальчик будет всегда, всегда играть со своим медвежонком.