А ведь предупреждали тебя!Теперьвсе!
Выгоним тебя из звеньевых. Что ему ни поручи - все наоборот делает!
13. Художник-анархист
Итак, беглецов в Москвенет.Значит,ихнадоискатьнареке.
Возможно, они уплыли на Сенькином плоту. Иконечно,вниз.Какойим
смысл подниматься против течения?
На чем же гнаться за ними? Готового плота нет, да идвижетсяплот
слишком медленно. Надо плыть за ними на лодке.Ееможнодостатьна
лодочной станции. Но ведь лодочник заломиттакуюцену,чтоникаких
денег не хватит!
Естьещелодкиунекоторыхкрестьян,ноктодаст?Особенно
нравиласьМишеодналодка,хотяичетырехвесельнаяинелепо
раскрашенная, но небольшая, быстроходная илегкая.Онапринадлежала
странномучеловеку,которыйжилвдеревнеиименовалсебя
художником-анархистом. В чем заключался его анархизм, Миша не знал. Он
видел его раза два на улице. Художник, маленький голубоглазый человек,
был пьян и выкрикивал какие-то непонятные слова.
Единственный, кто мог помочь Мише достать ухудожникалодку,был
Жердяй. К нему и направился Миша, тем более что решил взятьЖердяяс
собой. Никто так не знает реку, окрестные леса и села, какЖердяй.И
ему самому будет интересно поехать. ВедьонипоплывутмимоХалзина
луга, и мало ли что бывает:вдругнападутнаследистинныхубийц
Кузьмина. И тогда легко будет оправдать Николая.
Этот довод подействовал на Жердяя. Он согласился ехать с Мишей.
-ЗовутегоКондратийСтепанович,-рассказывалЖердяйпро
анархиста, - художник он. Картин у него полно,всюизбуразрисовал.
Если он пьяный - слова недастсказать,еслиспохмелья-вовсе
прогонит, а если трезвый - тогда, может, и уступит лодку.
Изба сельского художника поразила Мишусмешаннымзапахомовчины,
олифы, масляных красок, сивухи, огуречного рассолаипрокисшихщей.
Она быладовольновместительной,нозаставленанеобычнымидля
крестьянской избы вещами: мольбертом, холстами, подрамниками.
Поразительнее всего было то, что и изба и все предметы внейбыли
разрисованы самым странным и даже диким образом.
Стены - одна зеленая, другая желтая, третьяголубая,четвертаяи
вовсе не поймешь какая. Печьвразноцветныхквадратиках,ромбахи
треугольниках. Полыжелтые.Потолоккрасный.Скамейкивдольстен
коричневые. Оконные рамы белые. Ухваты возле печиитебылиразных
цветов, а кочерга красная.
Художник сидел на лавке и что-то сосредоточенно строгал. Редкиена
висках, но длинные сзади волосы рыжими мохнатыми космами опускались на
белый от перхоти ворот толстовки, не то бархатной, не товельветовой,
изрядно вытертой иперепачканнойвсевозможнымикрасками.Шеябыла
повязана грязной тряпкой, изображавшей бант. Он поднял на ребят мутные
голубые глаза и тут же опустил, продолжая свою работу.
- Мы к вам, Кондратий Степанович, - сказал Жердяй.
- Зачем? -спросилхудожникглухимбасом,неожиданнымвэтом
маленьком и тщедушном человечке.
Жердяй показал на Мишу:
- Начальник отряда к вам пришел.
Художник опять поднял голову. ВзглядегоостановилсянаМишином
комсомольском значке.
- Комсомол?
- Да, - ответил Миша.
- А я кто?
- Вы художник.
- По убеждениям?
- Не знаю, - едва удерживая смех, ответил Миша.
- Анархист-максималист, - важно объявил Кондратий Степанович.
- Мы хотели попросить у вас лодку на два дня, - сказал Миша.
- Анархисты-максималисты, - продолжал КондратийСтепанович,-не
признают власти. По отношению к Советской власти - нейтралитет. В опыт
не верим, но и не мешаем. Вот так...
Больше ему нечего было сказать о своих политических взглядах, ион
снова начал строгать.
- А лодку дадите? - спросил Миша.
- Зачем?
Миша уклончиво ответил:
- Нам надо съездить в одно место.
-Анархистыимеютотрицательноеотношениексобственности,-
витиевато проговорил Кондратий Степанович. - Почему лодка моя?
Миша пожал плечами.
- Говорят, что ваша.
- Зря говорят. Привыкли к собственности, вот и говорят. Все общее.
- Значит, нам можно взять лодку?
- Берите, - продолжая строгать, сказал Кондратий Степанович.
- Спасибо!-обрадовалсяМиша.-Мыеевернемвцелостии
сохранности.
Жердяй тихонько толкнул его в бок:
- Ключ проси!
- Тогда дайте нам ключ от лодки, - сказал Миша.
Кондратий Степанович сокрушенно покачал головой:
- Ключ... Трудное дело...
- Почему?-обеспокоенноспросилМиша,начинаяпонимать,что
получить лодку будет не так просто, как показалось.
- Ключ - это личная собственность.
- Ну и что же?
-Лодка-общественнаясобственность,пользуйтесь,аключ-
собственность личная, могу и не дать.
- Что же нам, замок взломать?
Кондратий Степанович скорбно покачал головой:
- В милицию заберут.
- Ведь вы не признаете милиции, - ехидно заметил Миша.
Совсем упавшим голосом художник сказал:
- Мы не признаем. Она нас признает.
- Мы бы вам заплатили за лодку, но у наснетденег,-признался
Миша.
Кондратий Степанович отрицательно замотал головой.
- Анархисты-максималисты не признают денежных знаков. - И, подумав,
добавил: - Обмен - это можно.
- Какой обмен?
- Ключ я дам, а вы взамен дадите мне подряд на оборудование клуба.
- Что за подряд? - удивился Миша.
- Клуб вы устраиваете? Украсить его надо? Вот я его и оформлю.
- Но ведь мы делаем его бесплатно.
- Плохо, - поник головой художник. - Труд должен вознаграждаться.
- Ведь анархисты не признают денег, - опять съехидничал Миша.
- Я не говорю - оплачиваться, а говорю - вознаграждаться, - пояснил
анархист.