Ваши мертвые уста будут говорить слова, не имеющие для вас смысла, и вы будете обнимать друг друга без удовольствия. Вы' будете петь для меня, если я захочу. Вы ляжете обратно, когда я пожелаю. Он поднимает правую .руку.
- Да начнется пир, - говорит он и сдвигает ладони. Тогда между колоннами появляются столы, уставленные яствами и напитками, и в воздухе, возникает музыка. Мертвые движутся, повинуясь ему.
- Ты можешь присоединиться к ним, - говорит Анубис человеку и вновь усаживается на свой трон.
Человек переходит к ближайшему столу и немного ест и выпивает стакан вина. Мертвые танцуют вокруг него, но он сторонится их. Они издают звуки - слова без смысла, и он не слушает их. Он наливает второй стакан вина, и пока пьет, взгляд Анубиса лежит на нем. Он наливает третий стакан, держит его в руках и всматривается в него.
Он не знает, сколько прошло времени, когда слышит голос:
- Слуга! Он стоит мгновение, затем поворачивается.
- Подойди! - говорит Анубис, и человек подходит и простирается у подножья трона.
- Ты можешь подняться. Ты знаешь, какая сегодня ночь?
- Да, Хозяин. Это - канун Тысячелетия.
- Это канун твоего Тысячелетия. В эту ночь мы отмечаем определенный срок. Ты прослужил мне полную тысячу лет в Доме Мертвых. Ты рад?
- Да, Хозяин.
- Ты помнишь мое обещание?
- Да. Ты сказал мне, что если я верно прослужу тебе в течение тысячи лет, ты возвратишь мне мое имя. Ты расскажешь мне, кем я был на Средних Мирах Жизни.
- Ты ошибаешься, слуга, ибо этого я не говорил.
- Ты?..
- Я сказал, что дам тебе какое-нибудь имя, а это совсем другая вещь.
- Но я думал...
- Меня не интересует, что ты думал. Ты хочешь получить имя?
- Да, Хозяин...
- ...Но ты предпочел бы свое старое? Ты это пытаешься сказать?
- Да.
- Ты действительно думаешь, что кто-то может помнить твое имя через десять столетий? Ты думаешь, что был столь велик на Средних Мирах, что кто-то мог записать твое имя, что оно могло быть важным для кого-то?
- Я не знаю.
- Но ты хочешь его вернуть?
- Если бы смог, Хозяин.
- Почему? Зачем оно тебе?
- Потому что я ничего не помню о Мирах Жизни. Мне хотелось бы знать, кем я был, когда пребывал там.
- Зачем?
- Я не могу ответить, потому что не знаю.
- Из всех мертвых, - говорит Анубис, - одному тебе я вернул полное сознание для службы здесь. Может быть, тебе кажется, что это - следствие твоего былого величия?
- Я часто удивлялся, почему ты так сделал.
- Что ж, я успокою тебя, человек. Ты - ничто. Ты был ничем. Тебя не помнят. Твое смертное имя ничего не значит.
Человек опускает глаза.
- Ты сомневаешься в моих словах?
- Нет, Хозяин...
- Почему?
- Потому что ты не лжешь.
- Тогда позволь мне доказать это. Я забрал у тебя воспоминания о жизни только потому, что они могли бы причинять тебе боль среди мертвых. Но теперь пора продемонстрировать твою безвестность.
В этом помещении свыше пяти тысяч мертвых, из многих времен и мест...
Анубис встает, и голос его доносится до каждого в этом Зале:
- Внимайте мне, черви! Обратите свои глаза на человека, что стоит перед моим троном! Повернись к ним лицом, человек! Он повинуется.
- Человек, знаешь ли ты, что сегодня ты носишь не то тело, в каком заснул прошлой ночью? Сейчас ты выглядишь так, как тысячу лет назад, когда только вошел в Дом Мертвых.
Мертвецы мои, есть ли кто-нибудь среди вас, кто может сказать, что знает этого человека?
Золотокожая девушка делает шаг вперед.
- Я знаю этого человека, - проходят ее слова сквозь мертвые губы, - ведь он разговаривал со мной в другом зале.
- Это мне известно, - говорит Анубис, - но кто он?
- Он тот, кто разговаривал со мной.
- Это не ответ. Иди и трахнись вон с той пурпурной ящерицей. А ты что, старик?
- Со мой он тоже говорил.
- И это я знаю. Можешь ты назвать его?
- Не могу.
- Тогда иди танцуй вон на том столе и поливай вином голову. А тебе что, черный?
- Этот человек говорил и со мной.
- Ты знаешь его имя?
- Я не знал его, когда он спрашивал...
- Тогда сгори! - кричит Анубис, и огонь падает с потолка и вылетает из стен и превращает черного человека в пепел, который медленно клубится по полу, вихрится среди ног застывших танцоров и, наконец, распадается в прах.
- Ты видишь? - говорит Анубис. - Нет никого, кто назвал бы имя, бывшее у тебя когда-то.
- Я вижу, - соглашается человек, - но последний из них мог бы еще что-то сказать...
- Ему было нечего сказать! Ты, неизвестный и ничтожный, спасен мною. Потому лишь, что довольно сведущ в искусстве бальзамирования и при случае сочиняешь неплохую эпитафию.
- Спасибо, Хозяин.
- Что хорошего дали бы тебе здесь твои имя и воспоминания?
- Ничего, Хозяин.
- Однако раз ты хочешь иметь имя, я дам тебе его. Достань свой кинжал. Человек вытаскивает клинок, висящий у него на поясе.
- Теперь отрежь свой большой палец.
- Какой, Хозяин?
- Можешь и левый.
Человек закусывает губу и закрывает глаза, с силой водя клинком по суставу большого пальца. Кровь его льется на пол, бежит по лезвию ножа и стекает с острия. Он падает на колени и продолжает резать, слезы струятся по его щекам и капают, смешиваясь с кровью. Дыхание его хрипло, из горла вырывается судорожный всхлип.
- Сделано, - говорит он затем. - Вот! Он бросает кинжал и протягивает Анубису свой палец.
- Мне он не нужен. Брось его в огонь! Человек бросает свой палец в жаровню. Он трещит, шипит, ярко вспыхивает.
- Протяни левую руку и собери в нее кровь. Человек делает это.
- Теперь подними ее над головой и окропи себя кровью. Он поднимает руку, и кровь стекает на его лоб.
- Теперь повторяй за мной: "Я нарекаю себя..."
- "Я нарекаю себя..."
- "Человек из Дома Мертвых...'' - "Человек из Дома Мертвых...'' - "Именем Анубиса.."
- "Именем Анубиса.