- Как?
- Огонь. Голод. Чума. Война.
- А холодные, жестокие миры? Как с ними? , - Можно дать им повышенную рождаемость и вмешиваться в продолжительность жизни. Сразу после смерти обитатели этих миров попадают в Дом Жизни, а не сюда. Там их или обновляют, или же расчленяют и используют для создания новых индивидов, которые могут и не иметь человеческого сознания.
- А другие мертвые?
- Дом Мертвых - это кладбище всех шести рас. На Средних Мирах есть подобия кладбищ, но единственное настоящее - здесь.
Иногда Дом Жизни посылает к нам за телами или частями тел.
Случалось, что и они отправляли нам свои излишки.
- Это трудно понять. Это кажется жестоким и грубым...
- Это жизнь и смерть. Это - величайшее благословение и величайшее проклятие Вселенной. Тебе незачем понимать. Твое понимание или непонимание, твое одобрение или неодобрение ничего не изменят.
- А как получилось, что вы, Анубис и Осирис, властвуете над этим?
- Есть вещи, которые тебе не положено знать.
- Но почему Средние Миры приемлют вашу власть над собой?
- Они живут с ней и с ней умирают. Она выше их возражений, ибо она необходима для самого их существования.
Наша воля стала естественным законом, она совершенно беспристрастна и применяется в равной степени ко всем, кто подвластен нам.
- Есть и такие, кто неподвластен?
- Ты узнаешь об этом больше, когда я захочу рассказать тебе, - не сейчас. Я сделал тебя машиной, Оаким. Теперь я сделаю тебя человеком. Кто сможет сказать, кем ты был вначале?
Если бы я стер твои воспоминания до этого момента и затем вновь воплотил тебя, ты мог бы вспомнить только, что начинал как машина.
- Ты так и сделаешь?
- Нет. Я оставлю твои воспоминания. Они понадобятся, когда я назначу тебе новые обязанности. Если, конечно, назначу...
Анубис воздевает руки и сдвигает ладони. Машина поднимает Оакима и выключает его чувства.
Музыка падает вокруг танцоров, и две сотни факелов ярко горят на колоннах, подобные бессмертным мыслям...
Оаким открывает глаза и видит серое. Он лежит на спине, глядя вверх. Под ним холодные плиты, а вдалеке справа от него - мерцающий свет. Вдруг он сжимает левую руку, шевелит большим пальцем, вздыхает.
- Верно, - подтверждает Анубис. Оаким садится перед троном, оглядывает себя, смотрит вверх на Анубиса.
- Тебе было даровано имя и ты вновь родился во плоти.
- Благодарю тебя, Хозяин!
- Не за что. Здесь это несложно. Встань! Ты помнишь мои уроки? Оаким поднимается.
- Какие?
- Темпоральную фугу. Делать так, чтобы за мыслью следовало время, а не тело.
- Да.
- А искусство убивать?
- Помню, Повелитель.
- А их сочетание?
- Помню.
- Так покажи!
Анубис встает, и черная морда с красной молнией - языком оказывается высоко над головой Оакима.
- Да смолкнет музыка! - кричит он. - Пусть приблизится тот, кто в жизни звался Дарготом!
Мертвые перестают танцевать.
Они стоят неподвижно, - не шевелясь, не мигая. Несколько секунд длится молчание, не нарушаемое ни словом, ни шарканьем ног, ни дыханием.
Затем Даргот движется среди застывших фигур - сквозь тень, сквозь отсветы факелов. Оаким выпрямляется, смотрит, и мускулы каменеют на его плечах и спине <.>
Голову Даргота охватывает металлическая лента цвета меди, она скрывает его скулы, исчезая под тяжелым подбородком. Другая лента проходит над бровями, висками, смыкаясь на затылке. В желтых глазах пылают красные зрачки. Его нижняя челюсть размеренно движется, словно он жует что-то, он катится вперед, и зубы его - отточенные ножи. Голова чуть покачивается на шее длиной в локоть взрослого мужчины. Плечи его, трех футов в ширину, придают Дарготу сходство с перевернутой пирамидой бока его резко сужаются, чтобы встретиться с членистой механической ходовой частью, начинающейся там, где кончается плоть. Его колеса медленно вращаются, левое заднее скрипит при каждом обороте. Мощные руки свисают так, что кончики пальцев задевают пол. Четыре коротких и острых металлических конечности подрагивают у его боков. Когда он движется, на спине поднимаются и опадают лезвия бритв. Восьмифутовый хвост хлыстом разматывается позади, когда он останавливается перед троном.
- На эту ночь. Ночь Тысячелетия, - говорит Анубис, - я возвращаю тебе имя, Даргот. Когда-то, на Средних Мирах, ты звался сильнейшим воином, пока не дерзнул помериться силой с бессмертным и не нашел свою смерть от его руки. Я воссоздал твое тело, и в эту ночь ты должен использовать свое искусство, чтобы сразиться снова. Уничтожь этого человека в единоборстве, и ты сможешь занять место моего первого слуги в Доме Мертвых.
Даргот прикладывает огромные руки ко лбу и склоняется так низко, что они касаются пола.
- У тебя есть десять секунд, - говорит Анубис Оакиму, чтобы подготовить свой разум к битве. Готовься и ты, Даргот!
- Повелитель, - спрашивает Оаким, - как я могу убить того, кто уже мертв?
- Это твоя забота, - говорит Анубис. - Теперь ты истратил все свои десять секунд на глупые вопросы. Начинайте!
Раздается лязганье и звон, и удары металла о камень.
Металлические конечности Даргота выпрямляются, поднимают его на три фута выше. Он уже не катится - он скачет, выбрасывая руки вперед и снова сгибая их. Оаким наблюдает и ждет.
Ларго? встает на дыбы, так что теперь его голова оказывается в десяти футах над полом.
Он прыгает вперед - с вытянутыми руками, скрученным хвостом, оскаленными клыками. Лезвия топорщатся по его бокам как мерцающие плавники, копыта обрушиваются как молоты.
В последний момент Оаким делает шаг в. сторону, его кулак бьет противника в предплечье, заставляя того пошатнуться. Оаким подпрыгивает, и хвост-бич выстреливает в пустоту, не причинив вреда.
Даргот огромен, но останавливается и поворачивается удивительно быстро. Он снова встает на дыбы и выбрасывает вперед острия копыт. Оаким увертывается от них, но руки Даргота тяжко падают на плечи человека.
Оаким охватывает запястья Даргота и бьет ногой в грудь, но пока он это делает, хвост-плеть хлещет его правую щеку. Оаким разрывает захват могучих рук Дар - пета на своих плечах, резко наклоняет голову и ребром ладони бьет противника в бок, но хвост падает опять, оставляя багровую полосу на спине. Он нацеливает удар в голову противника, но Даргот отклоняется едва заметным движением, и Оаким слышит щелканье хвоста, мелькнувшего в дюйме от его глаз.
Кулак Даргота обрушивается на него, и человек оступается, теряет равновесие, соскальзывает на пол. Он откатывается с пути копыт, пытается подняться, но кулак снова размашисто бьет его.