Джетт сидел на диванчике в дальнем конце зала. Он, казалось, совершенно не устал и был свеж и бодр, как после душа. Он обнимал за плечи какую‑то девицу – этакую Фиону, блондинку с химической завивкой и намалеванным лицом, одетую в немыслимо облегающее фиолетовое платье.
– Давай подойдем к Джетту, – сказал Ричард, чуть ли не проталкивая меня вперед. Перед стойкой с напитками стояла небольшая группа девушек, и вдруг из нее высунулась длинная рука и схватила Ричарда за рукав.
– Баркли! – раздался надо мной густой бас. – Ты‑то что здесь делаешь?
Обладатель длинной руки и густого баса отделился от толпы и, обогнув столик, подошел ближе к нам.
– Нил Уэбстер! – воскликнул Ричард скорее удивленно, чем обрадованно. – Могу задать тебе тот же вопрос. Я все‑таки музыкальный журналист. А что у тебя за дела в Манчестере? Я думал, ты сейчас в Испании…
– Жарковато мне там стало, если ты понимаешь, о чем я, – ответил Нил Уэбстер. – Потом, я смотрю, все события происходят тут, у вас, вот мне и стало интересно. Вроде как вернулся на прежнее место охоты.
Пока Нил говорил, я разглядывала его, мысленно занося в свою коллекцию журналистов.
Нила окружала аура некой порочности, которую многие женщины находят весьма пикантной и притягательной, а я лично терпеть не могу. Ему было слегка за тридцать, а может, и меньше, – вообще‑то журналисты обычно быстро старятся. Все, кроме Ричарда, моего Питера Пэна. Нил был шатен, но на висках у него просвечивала седина. Весь он был какой‑то неопрятный, растрепанный. Карие глаза подернуты дымкой, над пышными усами возвышался большой горбатый нос, от которого сбегали к подбородку две глубокие складки.
Впрочем, Нил быстро прервал мои сосредоточенные наблюдения.
– А кто эта прелестная леди? – громко спросил он. – Дорогая моя, этот болван забыл обо всех приличиях и не представил вам меня! Меня зовут Нил Уэбстер, я журналист, причем настоящий, а не такой, как Ричард, я не книжечки с комиксами пишу, а серьезной работой занимаюсь… А как вас зовут?
– Кейт Брэнниган. – Я холодно пожала про тянутую руку.
– Ага! Кейт, хотите что‑нибудь выпить? Что вы предпочитаете?
Я попросила водки с грейпфрутовым соком, и он повернулся к стойке.
Ричард тоже взял себе бокал с коктейлем и слегка оттеснил Нила.
– Слушай, – сказал он, передавая мне мой бокал, – ты мне так и не ответил, что ты здесь делаешь.
Коктейль был крепким, и в следующую секунду я поперхнулась, отпив глоток и услышав ответ Нила:
– А, извини. Мне тут дали работу – написать для Джетта автобиографию.
Ричард стал сначала пунцово‑красным, потом белым как мел, а я почувствовала неприятный холодок в желудке.
– Это, я полагаю, шутка? – спросил Ричард ледяным голосом.
Нил захохотал.
– Что, удивительно? Я и сам думал, что Джетт найдет для этого специалиста, кого‑нибудь вроде тебя! На моей кандидатуре настоял Кевин. – Он пожал плечами с самым невинным видом. – Ну и что мне было делать, не отказываться же, в самом деле? В конце концов Кевин мой старый приятель, да и, собственно, это он тут распоряжается. Кевин лучше знает, что нужно Джетту, он же ведет его дела уже лет двенадцать! А как ты думаешь?
Ричард не ответил. Он повернулся на каблуках и стремительно направился сквозь толпу куда‑то в глубину зала. Я бросилась за ним, но Нил преградил мне путь.
– Слушай, я не понимаю, что его так разозлило, – невозмутимо сказал он. – Ладно, пусть пойдет успокоится. А ты можешь остаться? Давай поговорим, познакомимся поближе…
Разговаривать с ним я не собиралась.
Мне удалось наконец пройти.
Ричарда я уже не видела, но знала, где его искать. Я пробилась к Джетту, и вовремя: взбешенный Ричард уже был там.
– Ты не держишь обещаний! – кричал Ричард. – Ты что, не понимаешь, что этот твой Нил – никто, пустое место? Ты вообще в своем уме или нет?!
Восторженные поклонники Джетта, которые за минуту до того поздравляли его и расточали ему всяческие комплименты, испуганно подались назад. Ричард надвигался прямо на Джетта. Фиона в ужасе озиралась по сторонам.
Я заметила, что Джетт и сам выглядит очень расстроенным. Он все же попытался успокоить Ричарда.
– Ричард, – мягко заговорил он, – Ричард, послушай меня. Я, правда, хотел поручить тебе эту книгу, я всюду об этом говорил. Но тут откуда‑то на нас свалился этот парень, Уэбстер, и Кевин требует, чтобы я работал с ним. Стоит на своем и ничего не слушает. Говорит, что уже все решено, нельзя выйти из игры, иначе это слишком дорого нам обойдется… Я должен принять его условия.
Ричард слушал Джетта молча, но лицо его было просто устрашающим – такой смеси ярости и разочарования я не видела у него никогда, даже в самые тяжелые времена, когда его бывшая жена пыталась запретить ему видеться с сыном. Я подошла поближе и взяла Ричарда за руку. Мне хорошо известно, на что он способен в гневе. Пока он только кричал, и я не хотела, чтобы дело закончилось дракой.
Ричард молчал; прошло несколько секунд, которые показались мне вечностью. Потом он заговорил – медленно и с нескрываемой горечью в голосе.
– А я считал тебя человеком, – только и сказал Ричард.
Он вырвал руку и пошел к дверям. И лишь тут я поняла, что во время этого разговора все остальные молчали и слышали каждое слово.
Я огляделась. Люди постепенно возвращались к прерванным беседам, и через минуту зал уже снова гудел, и даже громче, чем раньше.
Мне ужасно хотелось броситься за Ричардом, снова взять его за руку, попытаться успокоить, хотя я знала, что все это будет бесполезно. Но еще больше мне все‑таки хотелось понять, какова же моя роль в разыгрывающемся спектакле.
– Джетт, – я повернулась к нему, – он страшно расстроен. Он‑то думал, сегодня вечером ты нам официально объявишь, что заказываешь ему книгу.
У Джетта хватило такта прикинуться робкой невинной овечкой.
– Кейт, мне ужасно жаль. Правда. Знаешь, я себя перед вами чувствую последним кретином… Я думал сам сказать Ричарду, не хотел, чтобы он узнал от третьих лиц. Я уверен, он написал бы замечательную книгу, но у меня же абсолютно связаны руки! Людям и в голову не приходит, что за нас все решают наши менеджеры…
– Хорошо, но зачем ты настаивал, чтобы я сюда притащилась? Защищать тебя от Ричарда?
Джетт покачал головой и наклонился к своей Фионе.
– Тамар, может, выпьешь чего‑нибудь? – предложил он.
Блондинка, которую, как выяснилось, звали Тамар, злорадно улыбнулась, глядя на меня, и встала с дивана. Мы остались наедине, если только можно остаться наедине в переполненном зале.
– Я хотел поручить тебе одно дело, – начал Джетт. – Для меня это очень важно, а ты – единственная, кому бы я мог довериться. Ричард много о тебе рассказывал, и я подумал, что должен обратиться именно к тебе. Нет смысла обсуждать сейчас подробности, но если бы ты пришла завтра, мы бы обо всем поговорили…
– Ты что, издеваешься? – Я просто не верила своим ушам. – После того, что ты устроил Ричарду?
– Вот уж не думал, что ты станешь смешивать работу и личные обстоятельства, – бархатным голосом ответил Джетт. Трудно противиться обаянию такого голоса, особенно старой фанатке. – Я слышал, в своем деле ты настоящий профессионал.