— Та же убитая. Отверстие в подошве. Мы думаем, от воздействия электричества, оно же, вероятно, причина смерти. Так что нет, сходство не обнаружено, просто мы… думаю, нам хочется, чтобы это был он, ведь тогда мы имели бы дело только с одним убийцей. Однако у нее все на месте. Ничего, что связывало бы нынешнее убийство с теми.
Я разглядывал снимок, анализируя ситуацию. Через несколько секунд я поднял взгляд.
— Вы сказали, вас интересует мое мнение, — проговорил я. — Если это не связано с другими убийствами, то зачем?
— Я просто хватаюсь за соломинку, — ответил Форман, забирая фотографию. — Ты единственный свидетель, успевший разглядеть Клейтонского убийцу и оставшийся в живых. Ты уже говорил, что никакого оружия при нем не заметил, но теперь, с учетом нового трупа… я подумал, вдруг ты вспомнишь, не было ли у него при себе инструментов? Может, он носил рабочий ремень?
— Каких инструментов?
— Ну вот, — сказал он, снова кладя фотографию и показывая на плечо трупа, — мы считаем, например, что эта рана нанесена отверткой.
Я присмотрелся. Ранка была маленькая, так, отметина на коже. Но если они подозревали, что это сделано отверткой, видимо, ранка глубокая. Перед моим мысленным взором промелькнул образ, скорее чувственный, чем визуальный: я представил, что вонзаю в кого-то отвертку, ощущаю, как она погружается в плоть, скрежещет о кость. Мистер Монстр улыбнулся, но на моем лице это не отразилось. Я прогнал мысль.
Агент Форман в ожидании смотрел на меня.
— Нет, ничего такого не помню, — сказал я.
Я точно знал, что это другой убийца, но должен был сдерживаться, чтобы не выдать себя.
— Рабочего ремня я тоже не заметил, но стояла зима, на нем было длиннополое пальто — я уже говорил. В карманах он мог носить что угодно.
— Подумай хорошенько, — попросил Форман, внимательно глядя на меня. — Попытайся припомнить все, даже то, что, по-твоему, нельзя рассматривать как оружие: канцелярский нож, плоскогубцы, зажигалку.
Я глубоко вздохнул. Неужели раны нанесены этими предметами? Как их использовать и какие они причиняют повреждения? Пригодны ли для нападения, или жертву сначала нужно связать?
Форман все еще смотрел на меня.
— Нет, не помню, — заявил я. — Это был просто человек в пальто. Я даже ножа, которым он убил мистера Неблина, не видел.
— Понятно, — сказал Форман, убирая фотографию в папку. — Надежды было мало, но, уж раз ты пришел, я подумал, почему бы не спросить.
Я хотел, мне было необходимо увидеть труп вблизи. И хотя Форман говорил со мной вполне откровенно, я понимал, что тело он мне ни за что не покажет. Но когда они закончат судебно-медицинскую экспертизу, оно, вероятно, попадет к нам на бальзамирование. Если так, я его увижу.
А если вскрытие установит, что отсутствует какой-то орган? Будет ли это означать, что в городе орудует еще один демон? Мистер Кроули убивал, потому что был близок к смерти. Он похищал органы, чтобы не умереть самому, а если новый демон убивает по другой причине? Если он просто получает удовольствие? У меня мурашки побежали от этой мысли.
Но если он убивает не ради продления собственной жизни, то похищать органы ему незачем. Так что, возможно, мы имеем дело еще с одним демоном, даже если у трупа все на месте.
Я прогнал эту мысль. По одному случаю нельзя делать выводы и утверждать, что перед нами серийный убийца, я уже не говорю о серийном убийце-демоне. Возможно, это самое обычное убийство — неудавшееся ограбление или далеко зашедшая домашняя ссора. По всему миру такое случается довольно часто, и даже в маленьком городке вроде Клейтона люди рано или поздно умирают. В конечном счете, если у нас объявился убийца, наделенный сверхъестественной силой, мог завестись и любой другой.
В конечном счете, если у нас объявился убийца, наделенный сверхъестественной силой, мог завестись и любой другой.
Я посмотрел на агента Формана — он сидел спокойно, наблюдая за мной.
— Извини, что отнял у тебя столько времени, — сказал он. — У тебя есть еще минутка, чтобы побеседовать о том, для чего я тебя вызвал?
Я постарался сосредоточиться, прогоняя мысли о демонах, трупах и серийных убийцах.
— Конечно, — ответил я.
— Так, пустая формальность, как я и говорил. — Форман вытащил листок из пачки и посмотрел на него. — Несколько стандартных вопросов. Так уж получилось, что запланированная встреча выпала на интересный день. Тебе повезло.
Да уж. Повезло так повезло.
— Ты не вспомнил ничего нового о том дне, когда вызвал полицию?
— Нет.
— Ты не вспомнил ничего нового о человеке, который, по твоему мнению, является Клейтонским убийцей?
— Нет.
— Ты не вспомнил ничего нового о мертвом человеке, которого вытащил из машины, докторе Бенджамине Неблине?
— Нет.
Форман взглянул на меня:
— Ты абсолютно уверен? Мы досконально исследовали тело, но ты видел его еще до перемещения. Может, оно располагалось как-то по-особому, может, на нем или в нем что-то было?
— Нет, — ответил я. — Он просто сидел, ссутулившись, на пассажирском сиденье. Я не видел его лица, так что не сразу узнал. Но я вам об этом уже говорил.
— Да, говорил, — кивнул Форман. — Еще вопрос. Ты не вспомнил ничего нового о собственных чувствах той ночью: почему сделал то, что сделал, какие у тебя были мысли? Что-нибудь?
— Теперь я помню об этом меньше, чем тогда, — признался я.
— Ну, тогда все. Извини за разочарование, но у меня больше ничего. Если вспомнишь что-нибудь, ты мне позвонишь?
— Непременно.
— Отлично, — сказал он и встал. — Ну, до встречи.
Я тоже встал и пожал ему руку, а мысли мои уже метались, выстраивая гипотезы. Не был ли новый убийца связан с Кроули, а через него — со мной? Не сам ли это Кроули, восставший из мертвых? Или это что-то совершенно новое? Одновременно со мной размышлял и мистер Монстр, анализируя и строя планы. Там, где я видел опасность, мистер Монстр видел конкурента. Я прикончил предыдущего убийцу, объявившегося в Клейтоне, а мистеру Монстру хотелось, чтобы нашлись и другие.
Я сделал это ради них, а теперь они собирались меня убить.
Я всегда мало спал, но после разговора с Форманом стал спать еще меньше. Мы с мамой смотрели новости, выслушивали аргументы и домыслы, но никакой фактической информации о новом трупе не поступало. Потом мама уходила спать, а я оставался смотреть ток-шоу или ночное кино. Когда передачи становились совершенно невыносимыми, я закрывался в своей комнате и принимался читать: книги, журналы — что угодно, лишь бы занять ум, потому что стоило мне задремать, как я терял контроль над собой и мной начинало управлять то, что обитало внутри.