Да и зачем мужчине убивать бывшего любовника, чтобы скрыть свою ориентацию, в городе, где такие отклонения даже приветствуются? Да еще потом убивать самого себя?
Голова теперь трещала так, будто по ней стучали молотом. Из глаз словно искры сыпались, а он пытался снова и снова обдумать свою версию. Но всякий раз возникали новые противоречия. Может, Маккормак был прав — просто день выдался жарковатым для его истерзанной души. О том, что Эндрю Кенсингтон мог скрывать и кое-что похуже, чем гомосексуальные наклонности, Харри старался не думать.
Над ним нависла тень. Свет лампы заслонила голова официанта. В его силуэте Харри померещился высунутый иссиня-черный язык Эндрю.
— Что-нибудь еще, сэр?
— У вас тут есть напиток — «черная змея»…
— «Джим-Бим» и кола.
Теперь все взорвалось у него внутри.
— Отлично. Двойную «черную змею» без колы.
Харри сошел с ума. Впереди были лестницы, позади — тоже лестницы и вода. Хаос. Мачты в бухте раскачивались туда-сюда. Харри не понимал, как он очутился на этих лестницах. Надо идти наверх. «Наверх — к счастью», — всегда говорил отец.
Не без труда, цепляясь за стены, он поднялся на ноги. Название «Шалли-авеню» ничего ему не говорило, и он решил идти куда глаза глядят. Хотел посмотреть на часы, но не нашел их. На улицах было темно и почти безлюдно. Харри сообразил, что уже поздно. Опять лестницы. Вот ступенька. Харри повернул направо — Маклей-стрит. Наверное, он идет уже долго, раз так болят ноги. А может, он бежал? Или даже упал — колено на левой штанине разодрано.
Он миновал несколько баров и ресторанов — все закрыты. Пускай поздно, но неужели в многомиллионном Сиднее нельзя найти выпивку? Он вышел на проезжую часть, чтобы поймать такси — желтую машину с фонариком. Она было остановилась, но шофер передумал и поехал дальше.
«Черт, ну и видок, должно быть, у меня», — подумал Харри и хохотнул.
Потом стали попадаться люди. До него донесся шум голосов, машин и музыка. Повернув за угол, Харри сразу понял, где он. Удача — он попал в район Кингз-Кросс! Перед ним лежала шумная и горящая огнями Дарлингхерст-роуд. Теперь все стало возможно. В первый бар его не пустили, но в китайскую забегаловку он вошел и получил большой пластиковый стакан виски. Забегаловка была темной и душной. Допив виски до капли, он снова вышел на улицу и схватился за столб. Под мелькание машин Харри старался не думать о том, что сегодня вечером его уже стошнило в баре прямо на пол.
Вдруг он почувствовал, как кто-то ткнул его в спину. Обернувшись, он увидел рот: большие красные губы и ряд зубов, где не хватало одного клыка.
— Слыхала про Эндрю. Кошмар, — сказал рот. И снова стал жевать жвачку. Это была Сандра.
Харри попытался что-то сказать, но у него ничего не вышло. Сандра в недоумении уставилась на него.
— Свободна? — кое-как выговорил он.
Сандра рассмеялась:
— Yes, but I don't think you're up to it.
[60]где Харри купил две бутылки «Джим-Бина».
Сандра пожала плечами:
— Whatever.
[60]
Он широким жестом показал на звездное небо Сиднея. Выпили еще. Глаза Харри начали слипаться. Сандра провела рукой по его щеке.
— Слушай, Харри, мне пора идти. А тебе, думаю, пора бай-бай.
— Сколько стоит целая ночь? — Харри налил себе еще виски.
— Не думаю, что…
— Погоди. Допьем и начнем. Обещаю кончить быстро, — усмехнулся Харри.
— Нет, Харри. Я ухожу. — Сандра встала и скрестила руки на груди.
Харри тоже поднялся, не удержал равновесия и шатнулся к балконным перилам, но Сандра удержала его. Он повис на ее тощем плече и прошептал:
— Присмотри за мной, Сандра. Эту ночь. Ради Эндрю. Что я говорю? Ради меня.
— Тедди еще подумает…
— Тедди получит свои деньги и заткнется.