— Эксцентричный старичок, — заметил Руперт.
— Он нормальный, — сказала я. — Ведет довольно грустный образ жизни.
— А, — произнес Руперт, — знаю, что ты имеешь в виду. Похороны и тому подобное.
— Да, — подтвердила я. — Похороны и тому подобное.
Но я скорее имела в виду Синтию.
— Где тут провода? — неожиданно спросил Руперт.
На миг я была ошарашена. Должно быть, я выглядела крайне несообразительной.
— Провода, — повторил он. — Ток. Электричество. Хотя не думаю, чтобы ты знала, где это, не так ли?
Так получилось, что я знала. Лишь несколько недель назад меня насильно завербовали в помощь миссис Уитти, я стояла с ней за сценой и помогала передвигать массивные рычаги дряхлого пульта управления осветительной аппаратурой, когда ее первокурсники — балетные танцоры — порхали по подмосткам на репетиции «Золотых яблок солнца», Помона (Дейдре Скидмор в сачке для ловли бабочек) соблазняла сопротивляющегося Гиацинта (краснолицего Джеральда Планкетта в импровизированных лосинах, перешитых из пары длинных брюк), демонстрируя ему вечнозеленый ассортимент фруктов из папье-маше.
— Направо от сцены, — сказала я. — За черной первой кулисой.
Руперт моргнул раз или два, бросил на меня колкий взгляд и зацокал по узким ступенькам на сцену. В течение нескольких секунд мы слышали, как он бормочет что-то себе под нос в сопровождении металлических звуков хлопающих приборных панелей и включающихся и выключающихся переключателей.
— Не обращай на него внимания, — прошептала Ниалла. — Он всегда нервничает с той самой минуты, когда объявляют представление, и до финального занавеса. Помимо этого, он, в общем-то, нормальный.
Пока Руперт возился с электричеством, Ниалла начала освобождать связки гладких деревянных шестов, туго стянутых кожаными ремешками.
— Сцена, — пояснила она. — Это все совмещается с винтами и гайками-барашками. Руперт разработал и сделал все это сам. Осторожно — пальцы.
Я подошла к ней помочь с более длинными связками.
— Я сама справлюсь, спасибо, — сказала она. — Делала это сотни раз, довела до автоматизма. Единственное, что надо делать вдвоем, — поднять пол.
Шорох за спиной заставил меня обернуться. Сзади стоял викарий с довольно несчастным выражением лица.
— Не лучшие новости, боюсь, — сказал он. — Миссис Арчер говорит, что Берт уехал в Лондон на учебу и вернется только завтра, и никто не берет трубку на ферме «Голубятня», где я надеялся вас разместить. Но миссис Ингльби нечасто отвечает на телефон, когда она одна дома. В субботу она привезет яйца, но это слишком поздно. Я бы предложил дом священника, но Синтия довольно решительно напомнила мне, что мы как раз красим гостевые комнаты: кровати вынесены в коридор, шкафы загромождают лестничные пролеты и так далее. Это сведет с ума, действительно.
— Не беспокойтесь, викарий, — произнес Руперт со сцены.
Я чуть не выскочила из кожи. Забыла, что он там.
— Мы расположимся прямо здесь, на церковном дворе. В фургоне есть хорошая палатка с шерстяными пледами и резиновым полом, маленький примус и консервированные бобы на завтрак. Нам будет уютно, словно клопам в одеяле.
— Что ж, — ответил викарий, — если бы дело касалось только меня, я…
— Ах, — перебил Руперт, подняв палец. — Я знаю, о чем вы думаете: нельзя, чтобы бродяги разбивали лагерь среди могил. Почтение к дорогим почившим и так далее.
— Ну, — признал викарий, — в этом есть ничтожная доля правды, но…
— Мы устроимся в незанятом углу, хорошо? Никакого осквернения.
Не первый раз нам доведется спать на церковном кладбище, правда, Ниалла?
Ниалла слегка покраснела и стала зачарованно разглядывать что-то на полу.
— Что ж, полагаю, вопрос решен, — подытожил викарий. — На самом деле у нас мало вариантов, не так ли? Кроме того, это лишь одна ночь. Что в этом плохого? Боже мой! — воскликнул он, взглянув на часы. — Как tempus быстро fugit! Я дал Синтии торжественное обещание сразу же вернуться. Она готовит ранний ужин, видите ли. Мы всегда ужинаем рано по четвергам, из-за хора. Я бы пригласил вас присоединиться, но…
— Не стоит, — перебил его Руперт. — Мы и так достаточно обременили вас сегодня, викарий. Кроме того, верьте или нет, но Ниалла — дока по части приготовления яичницы с беконом на костре. Мы поедим, словно корсиканские бандиты, и уснем, словно мертвецы.
Ниалла чересчур осторожно присела на еще не открытую коробку, и я заметила, что она внезапно устала. Темные круги под глазами, казалось, появились так быстро, как грозовые облака на фоне луны.
Викарий потер подбородок.
— Флавия, милочка, — сказал он. — У меня блестящая идея. Почему бы тебе не прийти завтра с самого утра и не помочь? Уверен, «Куклы Порсона» весьма обрадуются услугам энергичной помощницы. Завтра мне надо навестить на дому больных, в том числе лежачих, и Алтарную гильдию, — добавил он. — Ты могла бы послужить моим locum tenens, так сказать. Предоставить нашим гостям свободу действий, что ли, помимо помощи в качестве мастера на все руки.
— С радостью, — сказала я, делая едва заметный книксен.
Ниалла, во всяком случае, вознаградила меня улыбкой.
Снаружи, на задней части церковного двора, я подняла из травы «Глэдис», мой верный велосипед, и через несколько секунд мы уже летели по испещренным солнечными пятнами и тенями переулкам домой в Букшоу.
4
— Всем привет, — обратилась я к спине Фели, незаметно пробравшись в гостиную.
Не поворачиваясь от зеркала, в котором она себя разглядывала, Фели взглянула на мое отражение в потускневшем от времени стекле.
— На этот раз ты допрыгалась, — сказала она. — Отец искал тебя весь день. Он только что звонил в деревню констеблю Линнету. Должна сказать, он выглядел очень разочарованным, услышав, что они не выудили твой мокрый трупик из утиного пруда.
— Откуда ты знаешь, что не выудили? — проницательно возразила я. — Откуда ты знаешь, что я не призрак, вернувшийся, чтобы вогнать тебя в могилу?
— Потому что у тебя развязались шнурки и сопли текут, — сказала Дафна, отрывая взгляд от книги. Это была «Навеки Эмбер», и она читала ее второй раз.
«О чем она?» — я поинтересовалась у нее на первом заходе. «О бабочках в янтаре», — ответила она с самодовольной усмешкой, и я взяла на заметку внести эту книгу в свой список для чтения. Обожаю труды по естествознанию.
— Ты не собираешься спросить, где я была? — полюбопытствовала я. Я просто умирала от желания рассказать им о «Куклах Порсона» и все о Ниалле.
— Нет, — ответила Фели, трогая себя пальцем за подбородок и наклоняясь ближе к зеркалу для лучшего обзора. — Никто ни капли не интересуется тем, что ты делаешь. Ты словно приблудная собака.
— Я не приблудная, — заметила я.
— О да, именно такая! — сказала она с резким смешком. — Назови хоть одного человека в этом доме, кому ты нужна, и я дам тебе гинею. Вперед, называй!
— Харриет, — ответила я.