– Я никогда не раскрываю источника информации, миссис Морни.
– Золотко мое, да вы такой ловкач, что вам впору быть директором танцзала. Значит, я вам должна рассказать все, а вы мне – ничего?
– Мы с вами находимся в разном положении, – сказал я. – Я – наемный работник, действующий согласно инструкции работодателя. У вас же нет причин скрывать что‑либо, не так ли?
– Кто ее ищет?
– Ее родители.
– Попытайтесь еще раз. У нее нет родителей.
– Должно быть, вы знакомы с ней довольно близко, раз вам известны такие подробности.
– Может быть, и была когда‑то. Но это не означает, что все так и осталось до сих пор.
– О'кей, – сказал я. – Ваш ответ можно понять так: вы знаете, но не хотите говорить.
– Ответ можно понять так, – вдруг вмешался Ваньер, – с вами не хотят больше разговаривать и чем скорее вы уберетесь отсюда, тем приятнее это будет нам.
Я продолжал смотреть на миссис Морни.
Она подмигнула мне и сказала Ваньеру:
– Не надо так грубо, дорогой. Ты страшно обаятелен, но слишком узок в кости. Ты не создан для тяжелой работы. Верно, приятель?
– Я еще не размышлял на эту тему, миссис Морни, – ответил я. – Как вы считаете, мистер Морни сможет мне помочь… или захочет?
Она покачала головой:
– Откуда мне знать? Можете попробовать. Если вы ему не глянетесь, то у него найдется кому вышвырнуть вас отсюда.
– Думаю, вы могли бы мне помочь, если бы захотели.
– И как же вы собираетесь заставить меня захотеть? – Взгляд ее стал приглашающим.
– В этой компании? – Я указал глазами на Ваньера. – Как я могу?
– Интересная мысль. – Она отпила из бокала, глядя на меня поверх него.
Ваньер очень медленно поднялся с места. Лицо его побелело. Он сунул руку за пазуху и процедил сквозь зубы:
– Иди отсюда, ублюдок. Пока еще можешь идти.
Я удивленно посмотрел на него:
– Где ваша утонченность? И только не рассказывайте мне, что носите пистолет под пляжным костюмом.
Блондинка рассмеялась, показав красивые крепкие зубы. Ваньер сунул руку поглубже под рубашку и плотно сжал рот. Его черные глаза были остры и пусты одновременно – как глаза змеи.
– Ты слышал? – спросил он почти нежно. – И не сбрасывай меня со счетов так быстро. Чтобы всадить в тебя пулю, мне потребуется времени меньше, чем для того, чтобы чиркнуть спичкой.
Я посмотрел на блондинку. Она внимательно следила за нами, глаза ее сияли, а чувственный рот был приоткрыт в напряженном ожидании.
Я повернулся и пошел по газону. На полпути я обернулся. Ваньер стоял все в той же позе, держа руку под рубашкой. Глаза блондинки были по‑прежнему широко распахнуты и губы так же приоткрыты, но густая тень от зонта падала ей на лицо, и его выражение издалека можно было понять по‑разному: как страх и как довольное ожидание.
Я пересек газон и через белую калитку вышел на мощенную кирпичом дорожку в тоннеле из роз. Почти на самом выходе из тоннеля я повернулся, неторопливо прогулялся обратно к калитке и еще раз заглянул в сад. Я и сам не знал, что собирался там увидеть и с какой стороны меня это может касаться. Но кое‑что я увидел.
Я увидел, как Ваньер почти распластался на блондинке, целуя ее.
Я потряс головой и пошел прочь.
Красноглазый шофер все еще возился с «кадиллаком». Мытье он уже закончил и теперь протирал стекла большим куском замши. Я обошел машину и встал около него.
– Ну, как дела? – поинтересовался он краем рта.
– Ужасно.
– Ужасно. Они втоптали меня в грязь.
Он кивнул и продолжал присвистывать, как скребущий лошадь конюх.
– Ты бы поосторожней. Этот тип вооружен, – сказал я. – Или притворяется.
Шофер коротко хохотнул:
– Под этой‑то рубашонкой? Не может быть…
– Что за тип этот Ваньер? Чем занимается?
Шофер выпрямился, положил замшу на капот и вытер руки о полотенце, которое теперь было заткнуто за пояс его штанов.
– Женщинами, я так полагаю.
– А не опасно ли – волочиться именно за этой женщиной?
– По мне – так опасно, – согласился шофер. – Но у людей бывают самые разные представления об опасности.
– Где он живет?
– В Шерман Сакс. Она там бывает. И слишком часто.
– Когда‑нибудь встречал девушку по имени Линда Конкист? Высокая, темноволосая, красивая. Пела с оркестром.
– Ты требуешь много информации за два доллара, Джек.
– Могу накинуть до пяти.
Он помотал головой:
– Нет, эту особу я не знаю. Во всяком случае, по имени. Сюда приходят разного рода дамочки, в основном довольно яркие. Меня им не представляют. – Он ухмыльнулся.
Я достал бумажник и сунул три доллара в его маленькую влажную руку. И к ним присовокупил визитку.
– Мне нравятся маленькие крепыши, – сказал я. – Они, похоже, ничего и никого не боятся. Заглядывай ко мне.
– Ладно, Джек. Спасибо. Линда Конкист, говоришь? Буду держать ухо востро.
– Пока… как тебя по имени?
– Они зовут меня Пройдохой. Понятия не имею почему.
– Пока, Пройдоха.
– Пока. Значит, говоришь, пушка – под этой рубашонкой? Да ни за что.
– Не знаю, – сказал я. – Он как будто полез за ней. Меня наняли не для перестрелок с незнакомыми людьми.
– Черт, его рубашка застегивается только на две пуговицы сверху. Я обратил внимание. Ему потребуется неделя, чтобы вытащить из‑под нее пушку. – Но в голосе его звучали тревожные нотки.
– Может быть, он просто блефовал, – согласился я. – Если что‑нибудь услышишь о Линде Конкист, всегда буду рад иметь дело с тобой.
– О'кей, Джек.
Я пошел к своей машине по мощенной плитами дорожке. Он глядел мне вслед, почесывая подбородок.
6
Я медленно ехал по улице, взглядом выискивая место, где можно было бы поставить машину, чтобы заскочить на минутку в офис перед поездкой в центр. В тридцати футах от входа в Кахуэнго‑Билдинг от табачной лавки отъехал «паккард». Я тут же занял его место, заглушил мотор и вышел из машины. И только тогда заметил, что встал перед знакомым на вид автомобилем песочного цвета. Конечно, это не обязательно тот же самый. Таких тысячи. В легковушке никого не было. Никто в бурой соломенной шляпе с желтой ленточкой ошивался поблизости.
Я обошел машину и записал ее номер на обороте мятого конверта – просто так, на всякий случай. И направился к себе. Его не было ни в вестибюле, ни в коридоре наверху.
Я зашел в офис, просмотрел валявшуюся на полу почту, но ничего интересного не обнаружил. Быстренько приложился к дежурной бутылке и побежал вниз. Мне нужно было торопиться, чтобы успеть в центр к трем часам.
Песочного цвета автомобиль все так же стоял на месте и пустовал. Я сел в машину и отрулил от тротуара.
Он нагнал меня только в конце Сансета. Я смотрел на него в зеркальце заднего вида, ухмылялся и пытался сообразить, где же он прятался. Вероятно, в машине, что стояла за его собственной. Как это я сразу не догадался?
Я повернул на юг к Третьей и поехал по ней к центру.