-- Так что же такое произошло с деньгами накооператив? -- Юра свернул
натему,котораяпоказаласьемулюбопытной.--Онарассчитывалана
наследство?
--Не знаю,--вздохнула Людмила. -- Это было дотого, как я пришла
работать в институт. Она как-то обмолвилась об этом, вот и все. А я не стала
допытываться. Есливасинтересуют ее мужчины, то вон тот, в серой рубашке,
видите,--еепоследняя пассия.РаботаетвРоссийском бюроИнтерпола.
Высокийблондин,полныйтакой,черездвачеловекасправаотвас--
преподаватель изнашейакадемии. С ним Ирина рассталась в прошлом году.В
смысле--романунихзакончился.Аобщаться,конечно,продолжают.
Продолжали, -- поправилась опятьСеменова. -- Корецкого ячто-то невижу,
хотя уж он-то должен быть обязательно.
-- Почему? -- насторожился Юра. -- Кто такой Корецкий?
-- Женя Корецкий -- врач-хирург из нашей ведомственной поликлиники. Это
былсамый длительный роман у Ирины,дольшедаже, чем она замужем пробыла.
Женя наблюдаетее отца, Сергея Степановича. Печень.Так что он по-прежнему
вхож, так сказать, в дом.
-- Послушайте, -- взмолился Коротков, -- увашей подруги был хоть один
роман внемилицейскогокругаилионаспециально себелюбовников из МВД
выбирает?
--А других-то гдевзять? -- возразилаЛюдмила. -- Всяжизнь только
дома и на работе. С другими и познакомиться негде. Это в двадцать лет бегают
надискотекиистуденческиевечера.Авнашемвозрастеобходятся
профессиональнымкругом. Ирина однаждыпривезлароманиз отпуска.Долго
потомнаводудула,такобожглась.Свидуинтеллигентный,красивый,
неглупый, а оказался дважды судим. Видели бы вы, что с ней было!
-- А что было? Переживала сильно? -- поинтересовался Юра.
--Да ни одной минуты. Мгновенно порвала с ним. И не за то, что судим,
судимости-то былиавтотранспортные, азато, чтоскрывали замужзвал,
собиралсяразвестись.Должен ведь былпонимать,что ей,майору милиции,
иметь дважды судимого мужа не с руки.
-- Как же она узнала о судимостях, если он скрывал?
--Случайно.Этоеевзбесило. Иринатерпетьнемогла,когдаее
принимали за дурочку. ЭтотВалера был, насколько мне известно, единственным
мужчиной,скоторым онапо-настоящемурассталась.Как отрезала.Авсе
остальные даже и недогадываются, чтоих роман с Ирой закончен. Я ведь уже
говорила,онани с кемне обострялаотношений.Вот и создавалау Своих
"бывших"иллюзию,чтовсепо-прежнему,толькообстоятельстване
складываются, тоработы много,то командировка, то хаты пустойнет. Она к
ним ко всем искренне расположена, только спать с ними не хочет. Иначеразве
они были бы сейчас здесь, на кладбище?
Панихидаподошла кконцу.
Иначеразве
они были бы сейчас здесь, на кладбище?
Панихидаподошла кконцу.Шестеро плечистых мужчинподняли гробна
плечи,ипровожающие двинулиськ могиле.Юрапоискал глазамиребятиз
оперативно-технического отдела, которые вели съемку похорон скрытой камерой.
--Посмотритевнимательно, Людочка, --попросил Коротков.--Здесь
много людей, которых вы не знаете?
--Почтиникого, --быстроответилаона. --В основномвсе наши,
институтские. Вот девочки из информационного центра,у них Ира брала стати-
стику. Те, что рядом с отцом, -- родственники. Следом занашимначальником
идет мужчина -- его я незнаю. И в самом конце двое с большими гладиолусами
-- их тоже впервые вижу. Странно все-таки, что нет Корецкого.
Коротковостановился. Он самне понимал,почемуему так нехочется
отпускать отсебя ЛюдуСеменову,доверчиво опирающуюсяна егоруку.Но
дальше тянуть уже неприлично.
-- Спасибо вам, Люда, -- тихо сказал он. -- Не буду больше вас терзать.
Вы идите, попрощайтесь с Ириной. А мне пора.
Он прошелсквозь медленно двигающуюся толпу, на секундузамедлившаг
сначалавозленевысокогосмуглогомужчинывроговыхочках,потом
приостановился около двоихс огромнымбукетом гладиолусов, почти полностью
закрывавшим их лица. Теперь он был уверен, чтовидеокамера зафиксирует всех
троих крупным планом.
Шагаяпо Крестовскому мостуипочти задыхаясь от заполнявшего легкие
тяжелого зноя, Юра Коротков пыталсянастроиться надело Плешкова, которому
предстояло посвятить часть дня. Но мысли съезжали куда-то всторону, упорно
выталкивая на поверхность тихий голос: "Я не шучу. Женитесь на мне".
<ul><a name=11></a><h2>x x x</h2></ul>
"...Она тянула насебевесь план отдела. Свои темы закрывала, к чужим
подключалась.Пахала как ломовая лошадь. В субботу выходила, в воскресенье,
на праздники брала работу домой. Начальникнаш на нее буквально молился.А
она стеснялась лишний раз с работы отпроситься..."
"Боялисьееочень, особенно если давали ей тексты нарецензирование.
ИринаСергеевнавъедливая была необыкновенно, ккаждому словуцеплялась.
Когда онамнедиссертацию вернула, там все поля были карандашомисписаны,
представляете? Все поля накаждой странице. А вконце еще несколько листов
вложено с замечаниями. Это не потому,что ятакой особенно тупой. Онавсе
диссертации такчитала. Затовсезнали,чтоеслиучесть еепоправки и
замечания, торабота пройдетбез сучкабеззадоринки. Ейпоэтому многие
старались свои диссертации подсунуть, она никому не отказывала, хотя и своей
работы у нее всегда было много. Были, конечно, такие умники, которые, забрав
унее диссертацию с замечаниями, всем говорили, что "сама Филатова читала",
а непоправили ни однойбуквы. УИриныСергеевны репутациябыла, чтои
говорить. После ее правок работу можно было и не читать, смело рекомендовать
всовет, на защиту.