Поеголицу Гордеевпонял, что
ничего хорошего не ожидается.
Генерал начал сразу на повышенных тонах:
--Чем вытам,чертвозьми, занимаетесь?!Мне следователителефон
оборвали -- жалуются на твоих ребят. Своевольничают, дерзят, язык распускают
где не надо!
"Петраков, -- подумал Виктор Алексеевич.--Недоволен,чтонедали
закрыть дело Филатовой. С этим ясно. Дальше что?"
--Отираются по академии, понимаешь ли, по институту, порядочных людей
от делаотрывают! -- продолжал выговаривать генерал. -- Убийство сотрудницы
из Дома моделей еле-еле вытянули, на последних секундах буквально.И вообще
претензий ктвоим ребятам много,а ктебе -- особенно. Что за девицу ты у
себяпригрел?Чем она утебязанимается?Чай тебезавариваетдаюбку
задираетпопервомутребованию?!Хорошо устроился,Гордеев,ничегоне
скажешь!Содержишь усебяпод боком любовницуза офицерскую зарплатуиз
государственного кармана. Что молчишь? Стыдно?
-- Товарищ генерал,--осторожно началГордеев,-- на меняилина
Каменскую пришла анонимка?
-- Да при чем здесь анонимка! --взорвался начальник. -- ВсяПетровка
только обэтом и говорит! Люди ночами не спят, ноги домозолей стаптывают,
язвы себе наживают, света белого не видят, а она сидит себе и бездельничает!
Совестьты совсем потерял, Виктор Алексеевич, вотчто я тебе скажу! Вот ты
приведи мне хоть один пример, чего это твоя Каменская сделала полезного? Ну?
Хоть один пример!
"С этого бы и начинал, -- зло подумал Гордеев. -- Гадости про Настю вся
Петровка, положим, не говорит, а те, кто говорит, делают это не первыйгод.
И вы, любезный товарищ генерал,эти разговоры не вчера услышали. А вотто,
что кто-то вас накрутил не далее как на днях, -- вот это точно. Кто-то очень
хочет узнать, чем мы занимаемся, а заоднои мне настроение испортить. А вы,
товарищ генерал, попались наудочку, и теперь вас дергают за веревочку, как
марионетку. Вы хотите меняпобольнее ударить, чтобы я начал оправдываться и
раскрылся.Примерывам нужны? Ох, не хотел я отдавать Настю, видит Бог, не
хотел, но очень уж сильно вы меня обидели, заподозрив в прелюбодействе."
--Что ты молчишь? -- продолжал напирать генерал. -- Ответитьнечего?
Или придумываешь на ходу, что бы такое хорошее про свою телку сказать?!
"Ну, благословясь!" -- сказал самсебе Гордеев и быстро, взволнованно,
словно оправдываясь, и какбы выбалтывая под влиянием обиды своималенькие
тайны, поведал начальнику кое-что про роль Каменскойвработе поделуоб
изнасиловании Наташи Ковалевой, и про Интерпол, и про многое другое...
По путиотначальника к себеВикторАлексеевич заглянул к Насте. Та
сидела, погруженная в филатовские бумаги, сосредоточенно вникая в их логику.
-- Ты как себя чувствуешь, Стасенька?
Настя вздрогнула. Этим ласковым именем Колобок называл ее крайне редко,
только в самые тяжелые или ответственные минуты.
-- Хорошо. А что, плохо выгляжу?
-- Нормально.
-- Хорошо. А что, плохо выгляжу?
-- Нормально. --Гордеев помолчал.--Вокругнас какая-то щука бьет
хвостом. Я ее пока не вижу, но волна сильная. Будем ее блеснить.
-- Вокруг нас с вами? Или вокруг всех нас?
-- Это мыибудемвыяснять. Запирай-ка дверь, сварикофеиначнем
думать вместе.
<ul><a name=21></a><h2>x x x</h2></ul>
Заказчик долгосмотрел на лежащиепередним папки-- тризеленые и
красную.Взеленыхпапках--чистовыеэкземплярырукописимонографии
Филатовой,в красной -- текст,с которогопечатался чистовик. Теперь все.
Никогда эта книга не увидит свет, никто ее непрочтет. Сколько же нервов он
потратил, сколько сил приложил,чтобысобратьэтичетыре папки насвоем
столе...
Втотдень, когда Заказчик понял, чтоИрина знает правду, у него еще
оставалась надежда на то, чтоона всепростила. Были жеэтислова насчет
издательства, которое опубликовало бы книгу за гонорар! .Он и думать не мог,
что речьидет именно об этой книге. Втот же вечер поднял все свои связи в
издательскоммире,разрекламировал Ирину как редкостнуюумницу, блестящее
перо(ужон-тознал,очемговорит!),заручился обещаниямипомочьс
публикацией. Думал, завтра онапривезет рукопись, он ее обрадует --ивот
он, шаг к примирению. Но она не приехала. Прислала папку со своим адъюнктом,
якобы у нее много срочной работы. А он, Заказчик, прочитал первую страницу и
почувствовал, как полуплывает из-подног. Не теряя ниминуты, помчался в
институт.
-- Зачем вы это делаете? -- спросил он.
-- А почему нет? -- Ирина пожалаплечами. --Янаписалакнигу,так
почемуяне могу ееопубликовать? Мне нужна монографиядля поступления в
докторантуру. Что вас, собственно, не устраивает?
-- Ира, я прошу вас, все что угодно.. Сколько вы хотите?
-- Денег? -- Она почти не удивилась, словно была готова к разговору. --
Вы же все равно не заплатите. -- Ее губы искривились в усмешке.
-- Я заплачу. Сколько?
-- Я вам не верю. Вы -- жадный. И потом, у вас нет таких денег. То, что
пятьлетназадстоилодесять тысяч,сейчасстоитмиллион.У вас есть
миллион?
--Это неважно,ядостану. -- Сердце Заказчика колотилосьтяжелои
неровно. -- Вы хотите миллион?
--Нет. Отвас, -- онасделала ударение на этом слове, -- яне хочу
ничего.Один раз вы меня обманули, я немогу больше вам .верить. И здравый
смысл не позволяет.
-- Какой здравый смысл?
-- Тогда у вас были деньги,потому что вы брали взятки. Ведь брали же,
правда? Но вы пожадничали. А сейчас вам взяток недают -- не за что. Старые
запасы вы давно истратили, обустраиваясь на новойквартире. Где вы возьмете
этот миллион? --Губыееснова дрогнули,будто самослово "миллион"ее
забавляло.