Или ты нам акции, или мы тебя – милиции. Поэтому работаем в следующих направлениях. Первое: сам Дударев, наружку пока не снимаем. Второе: фирма «Турелла», разрабатываете всех сотрудников подряд с целью выявления неформальных контактов с Дударевым и неким третьим лицом. Третье: та контора, где ваша Каменская нашла прореху. Необходимо выяснить, к кому и зачем приходил Дударев и почему они солгали, что он приходил устраиваться на работу. Четвертое: ищем фигуранта неизвестной наружности, у которого есть какая-то призрачная запись какой-то призрачной музыки. Правда, у фигуранта есть еще и голос, который якобы может опознать этот слепой мальчик, но его опознание в суде вряд ли пройдет, хотя для нас с вами это будет существенным подспорьем. Селуянов, я тебя поздравил или забыл?
– Забыли, Борис Витальевич. Но я не в обиде.
– Еще не хватало, – пробурчал Гмыря, – тебе ли на меня обижаться, тем более что я все-таки вспомнил. Ладно, Николай, прими поздравления и вперед с песнями.
Оперативники поднялись и направились к двери.
– Коля, – послышался голос Гмыри, – послушай-ка…
– Да, Борис Витальевич, – обернулся Селуянов.
– А что, ваша Каменская действительно сможет отличить эту призрачную запись от любой другой, исходя только из объяснений мальчика?
– Сможет, – твердо ответил Николай. – Даже не сомневайтесь.
Гмыря задумчиво почесал щеку и почему-то сказал:
– Черт-те что…
* * *
В воскресенье, на следующий день после свадьбы Селуянова, Настя вместе с Алексеем добросовестно объезжала места, где продаются компакт-диски и аудиокассеты. Она искала записи Шотландской симфонии Мендельсона. Классическая музыка нынче особой популярностью не пользуется, на уличных прилавках в огромных количествах лежали записи современной эстрады, как отечественной, так и зарубежной, классика там попадалась редко. Были, правда, места в Москве, где выбор записей симфонической музыки был более чем приличным, но главенствовали там Бах, Бетховен, Чайковский, Рахманинов, Шопен, а также диски с концертами Паваротти. Найти Мендельсона оказалось совсем непросто.
– Что мы ищем? – наконец не выдержал Чистяков. – То ты смотришь кассеты, то диски.
– А я сама не знаю, что это было, – призналась Настя. – Тот мальчик, который слышал музыку, не разглядел, какой был плейер. Так что это может быть с равным успехом и кассета, и диск.
Вернулись домой они с небогатым уловом. Шотландскую удалось отыскать только в одном варианте, это был компакт-диск, а исполнял ее оркестр Берлинской филармонии под управлением Джеймса Левайна. Правда, Настя при этом не отказала себе в удовольствии и накупила огромное количество дисков Паваротти и Шопена.
Дома она сразу же распечатала с трудом найденное приобретение и стала прослушивать. Она хорошо помнила, на какие фрагменты обратил ее внимание Артем, и напряженно вслушивалась в музыку, но с огорчением признала, что это, пожалуй, не то. Конечно, нужно, чтобы послушал сам Артем, но скорее всего он подтвердит ее мнение. Жаль.
В понедельник прямо с утра Настя связалась с сотрудниками, которые с недавнего времени занимались борьбой с разного рода пиратством, как видео, так и аудио. Они предложили ей прийти самой и покопаться в кучах изъятых кассет, поскольку специалистов в симфонической музыке среди них нет и сказать навскидку, есть ли среди этих записей Мендельсон, вряд ли кто сможет. Потратив два часа на добросовестное перебирание кассет, Настя искомого не обнаружила. Она взяла лист бумаги и написала синим фломастером крупными буквами: «Феликс Мендельсон-Бартольди. Шотландская симфония».
Шотландская симфония».
– Куда вам это приколоть? – спросила она.
– Куда-нибудь на видное место приткни, – сказали ей. – Чтобы в глаза бросалось, а то забудем. Если появится, мы тебе свистнем.
Пришлось удовлетвориться обещаниями.
* * *
Жара, духота и палящее солнце обрушились на вышедшего из прохладного подъезда Дениса с такой силой, что у него чуть в глазах не потемнело. Все-таки в квартире было намного комфортнее, и, когда он рано утром бежал из дома к Артему, он даже не предполагал, что к двенадцати дня на улице станет невозможно находиться. Первой трусливой мыслью было вернуться назад и объяснить Артему, что он никуда не поехал из-за жары и лучше съездит в другой раз, когда станет немного прохладнее. Но эту мысль Денис Баженов тут же отогнал от себя. Как это он вернется? Артем должен понимать, что Денис – его правая рука, его второе «я». Сам Артем наверняка не испугался бы жары и поехал искать нужный ему диск. Значит, Денис должен поступать точно так же. Кроме того, есть опасность, что, если он не найдет запись и не привезет ее, Артем позвонит-таки Каменской, а это крайне нежелательно. Стало быть, надо ехать и нечего тут рассусоливать.
Ближайшим местом, где стояли прилавки с кассетами, было метро. Денис, демонстративно поигрывая красным шариком, подошел и поинтересовался записями Ирины Астапкиной. Продавец смурного вида даже глаз на него не поднял, буркнув себе под нос, что такого у них нет. Проехав одну остановку на метро, Денис вышел наверх и снова пошел к прилавку. Потом поехал на следующую станцию, и еще на одну, и еще… В принципе можно было бы сразу поехать в ДК имени Горбунова, в просторечье именуемый «Горбушкой», где можно достать все или почти все, а чего нет – можно заказать. Но это далеко, и, двигаясь в направлении «Горбушки», Денис тем не менее выходил на всех промежуточных станциях в надежде найти нужную Артему запись. Он преследовал еще одну цель, именно поэтому думал не только об Астапкиной и ее песнях, но и о том, чтобы побывать в как можно большем числе мест. Он хотел, чтобы его заметили.
Денис уже отходил от очередного прилавка и двигался к спуску в тоннель метро, когда его окликнули.
– Эй, на минутку!
Он обернулся и увидел парня лет двадцати пяти, довольно хилого на вид, но с наглой мордой. Решив не церемониться, Денис откликнулся не особо вежливо:
– Что нужно?
– Ты запись какую-то ищешь? – спросил парень.
– Ищу.
– Какую?
– Ирина Астапкина. Слыхал о такой?
На лице у парня отразились какие-то непонятные Денису чувства.
– Астапкина… – медленно повторил парень. – Это редкая запись. Ее почти не спрашивают, поэтому мы на прилавок не выставляем. А ты что, выходит, интересуешься?
– Интересуюсь, – дерзко ответил Денис. – Где ее можно купить?
– Сейчас нигде. Был всего один тираж, очень маленький, в Германии сделан, знатоки разобрали понемножку, а поскольку спроса нет, то мы и не заказываем. Но если тебе очень надо, я достану, только выйдет чуть дороже. Ты как?
– Конечно, – загорелся Денис, – мне очень нужно. Я заплачу, сколько скажешь.
– Лады, – кивнул парень. – У меня есть знакомый, он в беду попал, совсем без денег остался и потихоньку распродает все имущество, чтобы с голоду не помереть. Любой копейке рад. У него есть диск Астапкиной, я точно знаю. Он его продаст. Ты где живешь?
– На «Красных Воротах», а что?
– Давай вечером встретимся, я тебе диск привезу.