- Прикинь, какое горе, - стонал Кирка, - рука-то левая! И мне кажется, что боль пройдет, если мы с Лизаветой съедим по булочке вот отсюда!
Я проследила за его указательным пальцем с обгрызенным ногтем и увидела вывеску - "Кондитерская "Делифранс", вход через Зал Чайковского".
Надо же, как изменились времена! В начале 80-х я иногда приходила в этот зал, правда, со стороны улицы Горького, через актерский вход. Так вот, и музыканты, и зрители, явившиеся на концерт, были крайне недовольны. Тогдашний директор зала закрыл один-разъединственный буфет, где тихо торговали бутербродами с засохшим сыром и противной жирной копченой колбасой. Мотивировал свое решение он просто:
- Нечего цитадель искусства превращать в харчевню. Люди должны здесь наслаждаться музыкой, а не жрать хлеб и пить лимонад. Симфония и колбаса несовместимы.
Мы вошли в просторный вестибюль, и я невольно присвистнула. Да, похоже, с искусством в цитадели классической музыки покончено навсегда. В холле вольготно существовали целых три ресторана. В одном подавали мороженое, в другом - кофе, в третьем - сок.
Но Кирюшка и Лиза поволокли меня к булочкам. При взгляде на ценники у меня помутилось сознание. Корзиночка с фруктами - семьдесят рублей, булочка с клубникой тянула на полсотни, крохотный круассан стоил тридцать пять. Дети тоже слегка присмирели, но сзади уже набежал народ, и мы постеснялись расталкивать толпу.
- Возьми нам два "конвертика" с сыром по сорок рублей, - шепнула Лиза, - и бежим отсюда.
Я кивнула. Прямо перед нами стояла хорошо одетая пара. Дама неопределенных лет и девочка примерно Лизиного возраста в бархатной курточке и кожаных брючках.
- Вот это хочу, - капризно протянула девица, тыча наманикюренным пальцем в сторону дорогущих пирожных.
- Пять со взбитыми сливками, четыре с клубникой, шесть с вишней, - принялась перечислять мамаша.
Буфетчица начала аккуратно укладывать лакомства в фирменные коробочки. Внезапно Кирюшка вздохнул и с завистью произнес:
- Небось вкусные вон те, с желе!
- Да тише ты, - шикнула Лиза и дернула его за рукав, - нам такое не по карману.
Кирюша быстро глянул на меня и затарахтел:
- А и не хочется вовсе, потом живот заболит, крема очень много... Лучше вон те, с сыром!
Девочка в брючках повернулась, окинула взглядом Кирюшу и Лизу, презрительно хмыкнула и приказала:
- А еще с малиной, бананами, ежевикой и смородиной... Ну и с сыром, дешевеньких.
- Конечно, - согласилась мамаша.
- Что желаете? - обратилась ко мне другая продавщица.
Чувствуя, как тяжелая злоба начинает туманить мозги, я рявкнула:
- Шесть корзиночек со взбитыми сливками, пять пирожных с клубникой, семь с вишней...
- Эй, Лампа, ты чего, - прошептала Лиза, - лучше с сыром.
- И десять с сыром, - припечатала я, - впрочем, положите еще и эти с маком и вон те с ежевикой.
- Всех по десять? - поинтересовалась девушка.
- Да, именно по десять!
Когда счастливые дети, обвешанные коробочками и кульками, исчезли в поезде, я, вздохнув, перешла на другую сторону платформы и стала дожидаться своего поезда. Я категорически не хочу, чтобы Лиза и Кирюша выросли ущербными, с менталитетом нищего человека, у родителей которого не было денег, чтобы купить ребенку булочку. Правда, следует признать, что выпечка омерзительно дорогая, хорошо еще, что в моем кошельке лежала крупная сумма. Я носила с собой деньги на всякий случай, потому что хотела купить перчатки на меху, да все не попадались подходящие. И потом, эта девчонка в кожаных штанах так противно ухмылялась!
Сев в поезд, я раскрыла детектив и подумала: "Черт с ними, с перчатками, зима-то кончилась".
И потом, эта девчонка в кожаных штанах так противно ухмылялась!
Сев в поезд, я раскрыла детектив и подумала: "Черт с ними, с перчатками, зима-то кончилась".
Глава 3
На следующий день, где-то около полудня, мы с Сеней в задумчивости разглядывали снимки. Голый Борис Львович выглядел не лучшим образом, руки и ноги тощие, кожа бледная, на спине какие-то то ли прыщи, то ли пятна. Зато дама просто красотка. Идеальная фигура с тонкой талией и высокой грудью, длинные ноги и никакой болезненной худобы профессиональных моделей. Не спорю, на вешалке платье выглядит лучше всего, но в обнаженном виде всякие Кейт Мосс просто отвратительны, больше всего они напоминают строительную арматуру, из бетонных кусков которой торчат железные прутья.
Но любовница моего хозяина смотрелась расчудесно: всего у нее было в меру - и округлостей, и стройности.
- Знаешь ее? - поинтересовался Сеня.
Я внимательно всмотрелась в личико красотки.
- Нет, ни разу не встречала.
- Хорошенькая, - оценил хозяин и бросил снимки на стол, - все при ней.
- Мне можно больше не ходить к Ремешковой? - обрадовалась я.
- Анька просила, чтобы ты еще поработала недельку.
- Зачем?
Сеня пожал плечами.
- Хочет убедиться, что краля у мужика одна.
Я с сомнением покосилась на изображение тощего Бориса Львовича. Нет, он мало смахивает на страстного донжуана, хотя кто его знает...
- Анька сегодня сюда явится, я ей фотки и покажу, - сообщил Сеня, - а ты ноги в руки - и вперед.
В субботу Борис Львович праздновал день рождения. По такому поводу были званы гости, Двое художников, Андрей Корчагин и Никита Малышев, с женами, очень томная дама неопределенного возраста, кокетливо закатывающая глаза и откликающаяся на кличку Зюка, и мужик с манерами генерала Лебедя, чье имя и отчество мне сразу узнать не удалось.
Сначала вручали подарки "новорожденному". Борис Львович получил от художников бутылку коньяка "Отар" и пятилитровую сувенирную упаковку виски "Ред Лебел". Зюка, присюсюкивая, преподнесла альбом "Лувр", а грубоватый мужик - одеколон неизвестной фирмы, зато редкой вонючести. Любопытная Ирочка моментально распечатала упаковку, и по комнате поплыл тяжелый аромат, которым отличаются от дорогого парфюма египетские подделки.
Дамы выглядели блестяще. Причем в настоящем смысле этого слова. Аня нацепила малиновое платье с люрексом. Оно было сшито "под горлышко", к тому же хозяйка обмотала шею золотыми цепями. Блеск украшений сливался с сиянием люрекса, Ирочка влезла в обтягивающий до неприличия светло-лазурный костюм-стрейч. Девочка явно тяготела к голубому цвету. На ее мощной груди переливалась всеми цветами радуги бриллиантовая брошь, а мочки ушей оттягивали дорогие серьги.
Но я не отрывала глаз от дамы, пришедшей с художниками, а точнее, от жены Никиты - Жанны. Не было никаких сомнений в том, что мой фотоаппарат запечатлел именно эту очаровательную блондиночку. Подавая на стол горячее, я думала: ну что заставило хорошенькую, молоденькую девочку выбрать себе в любовники Бориса Львовича? Ее муж Никита выглядел намного импозантнее - красивый, фигуристый парень чуть за тридцать. А моему хозяину сегодня стукнуло пятьдесят два. И еще очень удивляло поведение Ани. Насколько я заметила, она не привыкла сдерживать эмоции. Стоило ей чуть понервничать, как в доме начинали летать столы, стулья и биться посуда. Честно говоря, увидав, как хорошенькая Жанна, одетая в элегантный брючный костюм цвета топленого молока, входит в гостиную, я чуть-чуть струхнула, решив, что сейчас Анна завопит и опустит ей на голову поднос, где горой расположились экзотические фрукты - киви, манго и бананы.