– На днях мы уже общались с вами, – сказал он. – Я детектив Кардинал. А вот мою коллегу вы не знаете – Лиз Делорм.
Девушка застенчиво улыбнулась, и Делорм пожала ей руку.
Наступила легкая заминка, когда Кардинал внезапно осознал ложность своего положения. Если он не может задавать ей вопросы насчет ее травмы, то что он здесь делает?
– Как ваша голова после операции? – спросила Делорм. – Наверно, ужасно болит?
– Голова? – Девушка рассеянно коснулась волос, ощупала пластырь. – Ничего страшного. – Она поморщилась.
– Может быть, когда вам станет получше, я отвезу вас к хорошему парикмахеру и тот придумает, как замаскировать выбритый участок.
– Вот было бы хорошо. Напомните мне, как вас зовут?
– Лиз.
– Лиз.
Девушка взглянула в окно. По холму медленно полз поезд, груженный бензиновыми цистернами.
– Знаете, чего я никак не могу понять? Я не могу понять, почему я какие‑то вещи помню, а какие‑то нет. Почему я помню, что делает парикмахер, а как меня зовут – не помню? Почему я могу разговаривать, могу завязывать шнурки и не могу вспомнить, где я раньше находилась, с кем была знакома?
– Вам надо задать этот вопрос доктору Пейли. – Кардинал отметил про себя звучавшее в ее голосе раздражение. Эмоциональный выплеск при всей его незначительности выглядел предвестником улучшения.
– Я боюсь спрашивать кого бы то ни было о чем бы то ни было, – сказала она. – По‑моему, из‑за моих бесконечных расспросов все скоро начнут меня ненавидеть.
– Об этом не волнуйтесь, – сказала Делорм. – Единственное желание доктора Пейли – это помочь вам. И мы этого хотим тоже.
– А мое единственное желание – это выбраться отсюда. Лежать целыми днями в постели – такая тоска.
– Пока что покинуть больницу для вас небезопасно. Вы можете попасться на глаза тому, кто пытался вас убить.
– Кто‑то стрелял в меня. Я все время забываю об этом.
Кардинал и Делорм переглянулись.
– Я не чувствую себя человеком, которого можно захотеть убить. А случайно это быть не могло?
Кардинал покачал головой:
– В вас стреляли с очень близкого расстояния. А если это была случайность, почему никто не пришел к вам на помощь?
Бледные пальцы пощупали пластырь.
– Я просто не могу… – Ее голос упал, и зеленые глаза наполнились слезами.
– А можно посмотреть на все с другой стороны, – сказал Кардинал. – Вам скучно и тоскливо, вас смущает проблема с памятью, вы стесняетесь задавать вопросы. А несколько дней назад вы вообще ничего не чувствовали. Так что можно сказать, что дела идут на лад.
– Здесь вы в безопасности, – добавила Делорм. – Вашу дверь стережет надежный охранник, и мы сделаем все, чтобы поймать того, кто причинил вам зло.
– Спасибо.
– Нам пора, – сказал Кардинал. – Доктор Пейли хочет побеседовать с нами.
– Он настроен весьма оптимистично, – сказала Делорм, – так что постарайтесь не слишком волноваться.
– Как я могу не волноваться, – девушка криво улыбнулась, – если даже не помню, из‑за чего я волнуюсь?
Доктор Пейли ждал их в комнате персонала в конце коридора. Там был холодильник, стояла микроволновка, а вокруг стола были расставлены пластиковые стулья. Наверху светился синеватым светом экран телевизора с видео. Доктор Пейли вставил туда кассету и уселся рядом с ними, держа в руке пульт. Он навел пульт на экран, и видео включилось.
– Все целиком я вам демонстрировать не буду, – сказал он. – Вначале я объяснил ей, что очень люблю фотографировать, что, кстати, правда, и хочу показать ей несколько моих любимых фотографий. Сняты они в Алгонкин‑Бей, в местах, знакомых каждому местному жителю. В съемках принимали участие мои жена и дети, так что фотографии эти не выглядят чистыми подсказками для стимуляции памяти.
– Как мы поймем, которая из фотографий зацепит ее память?
Доктор Пейли щелкнул кнопкой пульта, останавливая изображение. На экране застыл крупный план – доктор Пейли и Рыжик, камера направлена в основном на нее, но в левом верхнем углу дочь доктора в красном лыжном костюме стояла на фоне дорожного знака с надписью: «Север».
– Я использую тут видеометод «картинка в картинке», с помощью которого можно фиксировать реакцию на фотографии. Здесь вы видите, что дорожный знак «Север» никак не затронул ее сознания.
Он опять щелкнул кнопкой. На экране Рыжик любезно осведомлялась о возрасте дочки доктора. На месте дорожного знака теперь был собор.
– Та же картина, видите? – Доктор Пейли указал на больную: – Вежлива, доброжелательна, расспрашивает о детях и тому подобное. Но ничто в ней не указывает на то, что собор ей знаком.
Девушка на экране улыбалась. На вставленной картинке радостный шестилетний малыш демонстрировал перед камерой рыбину, выловленную им перед тем на главном причале – местной достопримечательности. На заднем плане маячила белая громада «Принцессы чиппевы».
– И опять‑таки без изменений, верно?
– Все это, конечно, места, которые первыми приходят в голову при слове «Алгонкин‑Бей». Но то, что они ей ни о чем не говорят, вовсе не значит, что она не местная жительница, согласны? Дело может быть просто в том, что память ее еще не пробудилась.
– Согласен, – сказал доктор Пейли. – Но глядите, что происходит потом.
Он прокрутил вперед несколько кадров – изображения мелькали и расплывались. Несколько минут ожидания, во время которого врач следил за отметкой количества кадров в нижней части экрана. Потом видео щелкнуло, и картинка остановилась.
– Вот. Я показываю ей снимок Бофорт‑Хилла.
– Да, вон и старая пожарная каланча, – сказала Делорм.
От водонапорной станции вверх извивалась, образуя вытянутую букву V, неприметная на снимке грунтовая дорога.
– Она ничего не говорит, как видите, но обратите внимание, как она хмурится. Поднимает руку, хочет что‑то сказать…
Внезапно экран исполосовали помехи, раздался треск, почти рев статического электричества. Глаза девушки округлились в две буквы О, рука метнулась вверх, ко рту.
– Что случилось? – спросил с экрана доктор Пейли. – В чем дело?
Лицо девушки опять приняло непроницаемое выражение – ужас миновал.
Доктор Пейли еще раз осведомился у нее, в чем дело.
– Да ничего, – отвечала девушка. – То есть я не знаю. Мне вдруг стало страшно.
– Возьмите на заметку эту эмоциональную реакцию, – сказал доктор Пейли, обращаясь к Кардиналу и Делорм. – Это хороший признак.
– Что ее так испугало? – спросила Делорм.
– В проводе что‑то замкнуло, отсюда и помехи, так неприятно ее всколыхнувшие. Но перед этим она, по‑моему, не то узнала Бофорт‑Хилл, не то хотела что‑то сказать о нем. Вот и непонятно, на что именно она так отреагировала – на неожиданный шум или на вид Бофорт‑Хилла. Как видите, больше вытянуть из нее мне так ничего и не удалось.
На экране доктор Пейли мягко уговаривал девушку сказать, что ее испугало.
– Не знаю, – все повторяла она.