– Это что, Игл‑Парк? – спросил Кардинал.
– Угу.
– А‑а, помню. Это был благотворительный матч с пожарниками.
– Вообразить невозможно, до чего худым был тогда Джерри!
– Он и теперь худой. За что, в частности, его и терпеть не могут.
– Да будет тебе! Джерри все любят!
– Еще одна причина относиться к нему с подозрением.
– Что ты такое говоришь, ей‑богу…
Кардинал умолк, погрузившись в уютную тишину приемной. По сравнению с рабочими кабинетами здесь царила роскошь: пол был даже устлан ковром с пышным ворсом, и ковер этот приглушал как стук молотка Френсис, так и шумы канцелярии. Но поглотить шум, производимый Джаспером Колином Краучем, он был не в силах. Крауч, как все знали, был хорошо знаком полиции из‑за своей неодолимой склонности бить жену, будучи трезвым, и давать волю рукам в отношении своего многочисленного потомства, будучи пьяным. Несколько дней назад детектив Лиз Делорм задержала его, обвинив в жестоком избиении двенадцатилетнего сына, который угодил в больницу со сломанной рукой. Мальчик и сейчас еще находился в детском отделении «Скорой помощи».
Грозный рев, похожий на громогласный клич лося, заставил Кардинала встрепенуться. Он сразу понял, откуда исходит шум. Сначала рев, а потом не менее громкий грохот.
– Господи! – воскликнула Френсис, хватаясь за сердце.
На полу разливалось настоящее море – Крауч ухитрился опрокинуть бачок с водой. Теперь ему противостояла Делорм, которая, несмотря на свои пять футов четыре дюйма, казалась крошкой по сравнению с горой мяса и жира по имени Джаспер Колин Крауч. Одно колено Делорм было в воде, бровь рассечена.
Боб Коллинвуд обхватил Крауча сзади, но тот ловким движением стряхнул с себя его руки, и Коллинвуд полетел на пол. Прежде чем Кардинал успел вмешаться, Крауч с силой пихнул ногой Делорм и нацелился ударить еще, но она, увернувшись, левой рукой схватила его за ногу и привстала.
– Прекратите немедленно, мистер Крауч, или я уроню вас на пол!
Он дернулся, но Делорм держала его крепко.
– Вот так, – сказала она и, уперев его ногу в свое плечо, встала в полный рост. Крауч треснулся головой о плиточный пол и вырубился, словно кто‑то нажал кнопку на пульте. Свидетели зааплодировали.
– Хорошо бы швы наложить, – сказал Кардинал, когда Делорм вернулась после умывания. Левую бровь ее рассекала царапина в четверть дюйма длиной.
– Ничего, переживу, – сказала она, усаживаясь в соседнем отсеке. – Как твоя мисс Имярек поживает?
Получив заключение баллистиков, Кардинал позвонил ей.
– Мисс Имярек все еще Имярек, – посетовал он сейчас. – Нейрохирург считает, что память восстановится, но о сроках речь не идет.
– Пуля в голову… Думаю, не стоит помещать в газетах объявление «Знаете ли вы эту женщину?».
– Конечно. Не стоит даже, чтобы стрелявшему стало известно, что мы нашли ее, а тем более что нашли живой. Насчет оружия ничего не откопала?
– Было ли задействовано в последнее время подобное оружие? – Делорм покачала головой. – Да это и не важно, – небрежно сказала она как о чем‑то несущественном и не стоящем упоминания. – А вот наши рапорты об украденном оружии я просмотрела. Как это ни удивительно, три недели назад такой пистолет в рапорте упоминался.
– Шутишь! Тридцать второго калибра?
Делорм вытащила листок бумаги, на котором записала фамилию и адрес.
– Разыскивается. Пистолет калибра тридцать два. Марка – кольт. Модель: полицейский образцовый.
Род Мильчер жил в аккуратном разноуровневом домике в Пайндейле – районе, некогда очень престижном, но теперь застроенном бетонными коробками и потому населенном в основном, что называется, молодыми семьями.
Модель: полицейский образцовый.
Род Мильчер жил в аккуратном разноуровневом домике в Пайндейле – районе, некогда очень престижном, но теперь застроенном бетонными коробками и потому населенном в основном, что называется, молодыми семьями.
В отличие от Джаспера Крауча, Мильчер был полиции плохо знаком. Вернее, совсем не знаком. И дом его с аккуратно подстриженным газоном и красивой живой изгородью из можжевельника не выглядел обиталищем преступника. По виду здесь мог обретаться зубной врач. Единственный необычный, привлекающий внимание предмет стоял на подъездной дорожке: приземистый, густо хромированный мотоцикл.
– Харлей‑1400, ‑ заметил, еще не успев вылезти из машины, Кардинал. – Серьезная штука.
– Приплати мне, я и то на них не сяду, – сказала Делорм. – У меня друг разбился на мотоцикле. В двадцать шесть лет. Столкнулся с бетоновозом.
– Мужского пола друг‑то?
– Мужского. Считал, что круче его не бывает, а видно, ошибался.
Кардинал осторожно постучал в дверь черного хода. Было шесть часов – они выждали время, когда Мильчер должен был вернуться с работы. Дверь открыла женщина за тридцать, в деловом костюме. Как бы уравновешивая этот деловой облик, в руках у нее была кастрюля.
– Да не интересуюсь я религией! – сказала она через сетчатую дверь. – Сколько раз вам говорить!
Делорм показала ей свой полицейский знак.
– Род Мильчер дома? Нам надо задать ему ряд вопросов.
Женщина не шелохнулась, только чуть склонила голову набок и крикнула:
– Род! Тут полицейские! Зубную щетку тебе положить?
Она приоткрыла сетчатую дверь:
– Входите побыстрее. А не то мошкара влетит.
Дверь вела в прихожую, а оттуда в кухню. Кардинал и Делорм встали возле накрытого на две персоны кухонного стола из жаростойкого пластика, в то время как женщина азартно орудовала картофелечисткой.
– В чем дело, офицеры?
Тщедушный мужчина в клетчатой рубашке и штанах цвета хаки обратился к ним из коридора. В кухню он не вошел.
– Вы являетесь зарегистрированным владельцем пистолета тридцать второго калибра, модели «кольт полицейский образцовый», не так ли, мистер Мильчер?
– Да. Неужели нашли?
– Что вы можете сообщить нам об обстоятельствах кражи?
– Я уже все сообщил. Все записано.
– Нам хотелось бы услышать это снова, – сказала Делорм.
– Мы с женой на неделю уехали в Торонто, а когда вернулись, пистолета не было. Как и некоторых других вещей – стереосистемы и видеокамеры.
– Во‑первых, почему вам разрешено иметь пистолет?
– Я работаю у Зеллера. Занимаюсь просроченными платежами. Часто приходится принимать большие суммы поздно вечером, когда бронированного фургона уже нет.
– Вы и сейчас там работаете?
– Да.
– Не покажете ли нам, где стояла стереосистема? – спросил Кардинал.
Мильчер перевел взгляд с него на Делорм и обратно. Потом сказал:
– Она находилась вот здесь.
Они проследовали за ним в гостиную, почти сплошь выдержанную в белых тонах: белый ковер, белые шторы, белый под кожу диван и такое же кресло. Мильчер махнул рукой в сторону стеллажа – там стоял стереомагнитофон «Ямаха» с колонками.
Подойдя, Делорм разглядывала систему:
– Быстро вы восстановили пропажу.
– Это старая. Она у меня в подполе хранилась.
– А выглядит как новенькая.
– И слишком дорогая, чтоб храниться в подполе, – добавил Кардинал.
Мильчер пожал плечами:
– Не вижу связи с моим пистолетом. Так вы нашли его или нет?
– Где хранился пистолет? – спросила Делорм.