Распечатано в домашних условиях.
– Здесь нет ни компьютера, ни принтера, – возразила Мутен.
– А те, что в гостинице? – спросил Дюген.
– Я проверил, они не подходят.
– Он ведь мог распечатать фотографии у сообщника, – продолжал Николе.
– Среди членов общины Лу Неккер, художников и артистов, полно графиков и фотографов. Я пошлю кого‑нибудь осмотреть их оборудование.
– А я, шеф? – спросила Мутен.
– А ты разведаешь обстановку в Монсури. Я хочу знать, чем занимается эта орава садовников. Кто‑то из них наверняка дал журналистам адрес гостиницы.
Она лишь слегка сжала челюсти. Дюген восхитился ее выдержкой. Мутен любила заниматься чем‑нибудь вещественным и терпеть не могла переливать из пустого в порожнее. А это задание грозило затянуться.
– Будешь изображать из себя натуралистку и понаблюдаешь за этими пташками в их естественной среде, – добавил он с легкой усмешкой. – Все ясно?
– Яснее некуда, шеф.
– Еще что‑то?
– Паспорта, о которых я вам говорила. Если он действительно американец, то родился в Луизиане и проживает в Новом Орлеане. А к стене была прикреплена вот эта афишка.
Дюген прочел вслух:
– «Качественный массаж на улице Дезир. Гарантирую релаксацию, разумные цены и хорошее настроение! Профессиональная массажистка, владею всеми видами массажа: ши‑тцу, балийский, калифорнийский, тайский…»
– Надо полагать, у него был стресс, – заметил Николе.
– Вызови‑ка ты мне эту чудо‑массажистку, мастерицу на все руки. Прежде чем наш клиент сам не поговорит с ней по душам…
Дюген приподнял два диска, оставленных рядом с оранжевым проигрывателем: на первом один из «Братьев Невилл» сражался на дуэли с самим Отисом Реддингом, а другой диск – в коробочке без названия. Он сунул их в карман.
– Что касается разговора по душам, нас ждет ночной портье, – сказала Мутен.
Дюген и Николе спустились вниз к стойке, чтобы допросить некоего Карлоса. У него был помятый вид, как у человека, которого оторвали от заслуженного сна. Дюген попросил директора принести крепкого кофе, тот неохотно обслужил своего ночного портье. Дюген дал Карлосу отпить глоток, прежде чем приступить к допросу:
– Вы видели этого постояльца вчера вечером?
– Да, он вернулся около двадцати двух тридцати.
– Во времени вы уверены?
– Только что началось «Очевидное‑невероятное».
– Как он выглядел?
– Пьяный в дымину. Заговаривал со мной. Первый раз на него такое нашло. «Как дела, дружище Карлос, тебе не скучно здесь одному перед телевизором?» и все в том же духе. Поднимаясь по лестнице, он шумел и даже пытался петь. Постояльцы потом жаловались. Я попросил его успокоиться. У меня душа в пятки ушла, этакий здоровенный детина…
– Он выглядел угрожающе?
– Береженого бог бережет. Сами видите.
– Он на вас напал?
– Нет, но он же удрал.
– У него был с собой мешок, чемодан?
– Нет, ничего такого.
– А как он был одет?
– В зеленый рабочий комбинезон, зеленую майку садовника и просторную клетчатую рубаху.
– А пластикового пакета не было?
– Я ничего не заметил.
– Он сказал, куда идет?
– Нет. Да он и не вернулся.
Стоило Дюгену и Николе выйти из гостиницы, как на них набросилась шайка журналистов и фотографов.
– Связываете ли вы убийство в Монсури с задушенной женщиной, найденной в парке Ситроена? – прокричал Морешан из телерадиокомпании RTL, обладатель самого красивого и зычного голоса среди своих коллег.
– Связываете ли вы убийство в Монсури с задушенной женщиной, найденной в парке Ситроена? – прокричал Морешан из телерадиокомпании RTL, обладатель самого красивого и зычного голоса среди своих коллег.
Остальные заговорили хором, и их вопросы слились в невыносимую какофонию, а Дюген и его лейтенант оказались прижатыми к машине.
– Дайте нам пройти, – приказал майор. – Благодарю, и счастливо оставаться!
Они сели в служебный «рено» и отъехали под перекрестным огнем фотовспышек.
В комиссариате Людовик Николе, не теряя времени, позвонил в США. Саша Дюген отпер ящик стола и достал обе папки. В первой было собрано все, что удалось раздобыть по делу Лу Неккер. Во второй – копии документов, связанных с расследованием убийства в парке Андре Ситроена, предоставленные комиссариатом Одиннадцатого округа. Некоторое время он просматривал их, потом вспомнил о дисках, лежавших у него в кармане. Отис Реддинг, «Братья Невилл». Великие музыканты из Нового Орлеана. Отличный выбор, подумал он. Выбор человека, который не изменил музыке родного края. Он поднялся, чтобы вставить в музыкальный центр безымянный диск. Послышался энергичный рок, начинавшийся дуэтом гитары и бас‑гитары. Затем вступил голос. Голос девушки, готовой отдать все, что у нее есть.
Песни мира, его мечты – они для тебя, лишь попроси.
Я только того и жду.
Ярость и страхи мира – они в тебе, отдай их мне.
Я только того и жду…
«Может, у нее и не самый прекрасный голос в мире, – подумал Дюген, – но тембр необычный, и она безусловно личность. И такая щедрость в звучании гитары». Зазвонил телефон, Дюген нажал на паузу и снял трубку. Он различил шум уличного движения, потом раздался голос жены:
– Саша, у меня мало времени. Я обедаю с депутатом Перонте. Как продвигается расследование?
– Пресса нагнетает обстановку, а так все нормально.
– Журналисты отмечают сходство с убийством в парке Монсури?
– Само собой. Я думаю, в этом весь смак.
– И весь интерес. Я могу устроить тебе встречу с отличным психологом. Он жил в Штатах, изучал американские методы психологического портретирования.
– Пока не стоит.
– Дорогой, я уверена, что это дело наделает шуму. Подходящий случай попросить о переводе в Уголовную полицию…
– Всему свое время. Кстати, я тут подумал, что мы могли бы вечерком расслабиться, пойти поужинать…
– Вечером я приглашена в клуб «Рефлексия». Разве я тебе не говорила? Ничего не поделаешь.
– О'кей, никаких проблем.
– Один из их постоянных членов вхож к большому боссу из уголовки…
– Я сам добьюсь перевода в Уголовную полицию, Беатриса. И лучший способ добиться этого – успешно и в срок провести расследование. Главное, быстро, ты же слышала, что бюджет опять урезали.
– Тебе виднее, Саша. Вернусь поздно, лягу в гостевой комнате, чтобы тебя не будить. Целую.
Дюген повесил трубку и какое‑то время сидел, уставившись в пустоту. Из задумчивости его вывел Николе:
– Шеф, есть пара минут?
– Да, заходи.
– Американцы сообщили кое‑что стоящее. На Брэда Арсено имеется досье в Луизиане. Завсегдатай собраний анонимных алкоголиков своего прихода. Но у него случались срывы. Шум по ночам, порча общественного имущества.
– Неприятности с отделом нравов?
– Я продолжаю копать. У моего источника есть еще информация, но он ждет, пока начальство даст добро.
– Так держать, Людовик.
Дюген знаком предложил ему присесть.
– Что думаешь об этом? – спросил он, указывая на разложенные на столе папки.