У меня неплохое чувство юмора. Даже в тех случаях, когда юмор совсем не к месту.
Я знаю, что не пристало вступать с Тобой в торг, но если Ты поможешь мне выбраться отсюда, я вечно буду благодарить Тебя.
Прости. Я все время повторяю, что со мной не могло такого случиться, но это случилось. Прошу Тебя, помоги мне. Ты не слишком здорово придумал все это…»
Она молилась так страстно, так сосредоточенно, что не услышала, как он подошел к двери.
Он всегда ступал бесшумно. Призрак. Привидение.
— Не хочешь прислушиваться к здравому смыслу? Никак не желаешь понять, ничему не учишься! — зло проговорил Казанова.
В руке он держал шприц. На лице розовато-лиловая маска, раскрашенная жирными голубыми и белыми мазками. Самая отвратительная и жуткая маска из тех, что она видела. Вероятно, маски отражали-таки его настроение.
Кейт хотела сказать «не истязай меня», но с губ не сорвалось ни слова, лишь какой-то бессмысленный шелест — пф-ф-ф.
Он собирается ее убить.
Она едва стояла и вряд ли могла бы даже сидеть, но сумела выдавить некое подобие улыбки.
— Привет… рада тебя видеть. — На большее ее не хватило, спасибо и на том. Но что именно она говорила? Был ли в словах какой-то смысл? Этого она не знала.
Он сказал ей что-то в ответ, что-то очень важное, но она так и не поняла, что именно. Таинственные слова эхом отозвались в ее мозгу… бессмысленное тра-та-та. Она пыталась уловить, что он говорил, старалась изо всех сил…
— Доктор Кейт… разговаривала с остальными… нарушила правила этого дома! Лучшая девушка, самая лучшая!.. могла быть… такая умница и такая дура!
Кейт кивала, как будто понимала, о чем он говорит, как будто до нее доходил смысл произносимых слов. Очевидно, он узнал о ее разговорах с другими пленницами. «Как он сказал… такая умница и такая дура? Это точно. Это ты верно подметил, парень».
— Я хотела… поговорить, — выдавила из себя Кейт. Язык как будто одет в шерстяную варежку. На самом деле она хотела сказать ему: «Давай поговорим. Все обсудим. Нам необходимо побеседовать».
Но на этот раз он явно не был настроен на разговоры. Казался поглощенным собственными мыслями. Витал где-то далеко. Снежный человек. Есть в нем что-то нечеловеческое. Страшная маска. Сегодня она изображала смерть.
Он стоял всего в десяти шагах с электрошоковым пистолетом и шприцем в руках. Врач, пронеслось в голове у Кейт. Он врач.
— Я не хочу умирать. Буду слушаться, — с невероятным усилием произнесла она. — Оденусь… высокие каблуки…
— Об этом надо было раньше позаботиться, доктор Кейт. И правила не следовало нарушать при каждом удобном случае. Я в твоем случае допустил промах. А это мне обычно несвойственно.
Кейт знала, что электрошоковая игла, выпущенная из пистолета, парализует ее, и пыталась сообразить, как избежать этого.
Она словно перевела себя на автоматическое управление. Сплошные условные рефлексы. «Один точный сильный удар», — думала Кейт. Но в этот момент это казалось невероятным. И все же она сумела сосредоточиться. «Полная концентрация», — приказала она себе. Все годы тренировок по каратэ слились в один-единственный миг самоспасения.
Единственный и последний.
Тысячи раз ей говорили на занятиях, учили, как сосредоточиться на цели, а затем применить силу и энергию противника против него самого. Полностью сконцентрироваться. Насколько она теперь в состоянии.
Он направился к ней и поднял пистолет на уровень груди. Его намерение было очевидно.
И тогда Кейт выкрикнула «киа» или что-то в этом роде. Некий клич, на который была способна в тот момент. И ударила ногой изо всех оставшихся сил.
И ударила ногой изо всех оставшихся сил. Целилась в почки. Удар мог сделать его калекой. Кейт готова была убить его. Коронного удара не получилось, но что-то произошло. Ей все же удалось пнуть его ногой, и основательно.
В намеченную цель — почки — она не попала даже близко. Удар пришелся то ли в бедро, то ли в пах. Но это не имело значения — ему здорово досталось.
Казанова взвыл от боли. Заскулил, как собака, сбитая машиной. И Кейт видела, что он потрясен. Неловко отступил…
А потом этот Джек-потрошитель, эта мерзкая тварь рухнул со всего размаху на пол. Кейт Мактирнан хотелось кричать от радости.
Она одолела его.
Казанова повержен.
Глава 42
Я вернулся на Юг, вернулся к этому жуткому расследованию убийств и похищений. Сэмпсон был прав — на этот раз результат его касался меня лично. Но дело выглядело безнадежным, и расследование могло растянуться на годы.
Предпринималось все возможное. Под подозрением находились теперь одиннадцать человек в Дареме, Чепел-Хилле и Роли. Среди них было несколько отборных психов, но также преподаватели университетов, врачи и даже полицейский-пенсионер из Роли. Исходя из «безупречности» преступлений Бюро проверяло всех полицейских области подряд.
Меня эти подозреваемые не занимали. Я должен был искать там, где не искал больше никто. Так мы договорились с Кайлом Крейгом из ФБР. Я выступал в качестве «шальной пули».
В то время по стране прокатилось несколько подобных дел. Я перечитал целые тома отчетов ФБР по всем. Убийца педерастов в Остине, Техас. Убийца нескольких пожилых женщин в Энн-Арбор и Каламазу, Мичиган. Убийцы со своим особым почерком в Чикаго, Северном Палм-Бич, Лонг-Айленде, Окленде, Беркли.
Я читал до тех пор, пока не почувствовал резь в глазах и боль во всем теле. Даже кишки подвело.
Попалось мне одно мерзкое дело, о котором кричали заголовки всех газет страны. Джентльмен-Ловелас в Лос-Анджелесе. Тогда я взялся за «дневники» убийцы. Их с начала года публиковали в «Лос-Анджелес Таймс».
И я снова углубился в чтение. Прочитав предпоследнюю публикацию, я затрясся как от электрошока. Дыхание сперло. Не в силах был поверить тому, о чем только что прочитал на экране компьютера.
Я снова вызвал текст на экран. И еще раз перечитал, очень медленно, слово за словом.
Это была история о молодой женщине, которую Джентльмен-Ловелас «держал в плену» в Калифорнии.
Звали молодую женщину Наоми К. Род занятий: студентка второго курса юридического факультета.
Приметы: чернокожая, очень красивая. Двадцать два года.
Наоми было двадцать два… студентка второго курса юридического…
Каким же образом этот свирепый, безжалостный убийца в Лос-Анджелесе может знать о Наоми Кросс?
Глава 43
Я тут же позвонил в редакцию журналистке, чье имя значилось под публикациями дневника. Звали ее Бет Либерман. Она сама сняла трубку в редакции «Лос-Анджелес Таймс».
— Меня зовут Алекс Кросс. Я — следователь по особо важным делам и сейчас занимаюсь убийствами Казановы в Северной Каролине, — сообщил я. Сердце у меня гулко стучало, пока я пытался вкратце обрисовать ситуацию.
— Я все о вас знаю, доктор Кросс, — перебила меня Бет Либерман. — Вы пишете об этом книгу. Я тоже. По вполне понятным причинам давать вам информацию я не намерена. В настоящее время заявка на мою книгу циркулирует по издательствам Нью-Йорка.
— Пишу книгу? Кто вам сказал? Никакой книги я не пишу. — Несмотря на все мои благие намерения, раздражение прорвалось наружу. — Я расследую цепь убийств и похищений в Северной Каролине. Вот чем я занимаюсь.
— А шеф полиции Вашингтона говорит обратное, доктор Кросс.