Обычно чутье Тартальи вело его по верной дорожке, но полицейский, распутавший дело, следуя инстинкту и интуиции, – это всего лишь расхожий штамп детективных романов. Вероятно, ненависть к Кеннеди затуманила ясность Марковых суждений.
– Ты раскопал что‑то еще?
– Я наконец‑то связался с матерью Мэрион. Она по‑прежнему живет в Лестере, откуда Мэрион родом. Мать сообщила мне кое‑какие сведения о жизни Мэрион, правда, почти все они были мне известны из досье. Очевидно, Мэрион, приехав в Лондон, работала агентом по недвижимости сначала в Актоне, а затем в Илинге. В день, когда она погибла, она водила клиента осматривать квартиру. После чего ее больше никто не видел. Находилась квартира совсем близко от парковки, с крыши которой она упала.
– Выяснили, кто это?
– Да, – покачал головой Тарталья, – его в свое время разыскали и вычеркнули из списка подозреваемых. Но мне все‑таки хотелось бы потолковать с ним самому, а заодно и со служащими из риелторского агентства. Мне показалось, когда я читал досье, что расследование дела провели весьма поверхностно. По словам матери Мэрион, знакомых у ее дочки в Лондоне было немного и она чувствовала себя одинокой. Накануне гибели Мэрион даже подумывала о возвращении в Лестер.
– Ты действительно уверен, что ею стоит заниматься?
– Да, – кивнул Тарталья. – Мы блуждаем в потемках. Все записи в компьютере Элли Бест стерты, с другими смертями девочку связывает только кольцо. Сегодня прислали копии электронных писем из компьютера Лауры Бенедетти, но и они ничего не добавили. Пребольшой сюрприз – они почти идентичны мейлам в компьютере Джеммы, хотя в этих убийца подписывается Шон, а не Том. И опять – никакого ключа. Как же он все‑таки вышел на Элли? И кто он есть на самом деле? Так что у нас – «нада», то есть ноль!
– Может, сработает трюк с «Кримобзором»…
– Сама знаешь, откликов обычно лавина, – пожал он плечами. – Но в запутанных делах они редко когда бьют в точку. Взять все то же дело Бартона. После обращения Трэвора с экрана поступила масса звонков, и мы ухлопали уйму времени, просеивая их. В результате ни один не помог.
Донован потихоньку впадала в уныние.
– Я все равно не понимаю, отчего ты так упорно настаиваешь, что следует углубляться в дело Спир?
Тарталья, щедро отхлебнув из бокала, поставил его на столик и досадливым жестом скрестил на груди руки:
– Все просто. Лаура Бенедетти вовсе не обязательно была первой жертвой Тома.
– Но девочка стала первой, кто вписался в известную нам схему.
– Том ведь не выпрыгнул из пустоты законченным психопатом. Он наверняка убивал раньше или хотя бы пытался. Обычно в подобных сюжетах все катится по нарастающей.
– Но мы просмотрели отчеты коронеров…
– …не зная при этом, что именно искать. Опять как в случае Майкла Бартона. Начинал он как мелкий воришка и только потом превратился в насильника и убийцу.
– Ты хочешь сказать, женщину Бартон убил случайно?
– Лично я сильно сомневаюсь, что он в тот вечер вышел на дело, имея в голове сложившийся план убийства. Он действительно избивал своих жертв, жителей тех домов, что он грабил, с каждым разом все более жестоко. Но душить Джейн Уитерс, думаю, все‑таки не намеревался. Женщина никак не желала уступать ему. В отличие от других, она все кричала и кричала и яростно отбивалась. А Бартону во что бы то ни стало требовалось подчинить ее себе, заставить умолкнуть, иначе его могли схватить. Он потерял голову, его занесло, и то, что задумывалось как изнасилование, обернулось убийством.
– Но, насколько я помню, он убил еще четырех женщин. К такому количеству жертв не применима категория «случайность».
– Что творилось в его мозгу, осталось нам неизвестным. Этот ублюдок не пожелал говорить. Возможно, когда он душил бедняжку Джейн, то вдруг обнаружил, что убийство совсем по‑новому возбуждает его. Много чего он сотворил с ней уже после ее смерти. Возможно, в тот момент он даже не сознавал, жива женщина или мертва.
Донован помолчала, допивая вино, и спросила:
– А почему ты так настроен против доктора Кеннеди? Очень даже согласна, он – настоящий козел, да ведь таких вокруг тьма, а ошибки мы все делаем. К тому же у него и удачи случались.
– Не спорю, – покачал головой Тарталья. – Но понимаешь, Патрику Кеннеди дело Бартона представлялось всего лишь логической задачей. Он начисто забывал, что преступления бьют по реальным женщинам, из плоти и крови. Что у них есть семьи, мужья, дети… – Голос у него сорвался, и только паузы он сумел продолжить: – Для Кеннеди все это было игрой. Он наотрез отказывался допускать, что и он может ошибаться, и это стоило нам немало впустую потраченного времени. А при расследовании, тебе ли не знать, драгоценна каждая минута. И двух последних жертв, по моему мнению, могло бы и не быть. Они расплатились жизнью за самонадеянность доктора Кеннеди, – горько заключил он.
– Но тебе ведь необязательно было его слушать!
– Нет. Но попробуй отфильтруй зряшный шум, особенно когда производит его так называемый эксперт. Тут, пожалуй, усомнишься и в своих инстинктах. А вдруг бы мы ошиблись? Трудненько было бы объяснить начальству, почему мы не прислушались к мнению эксперта.
– Да, задним числом все видится ясно и просто.
– А то! Но мы с Трэвором все равно себя виним. Не обращай мы столько внимания на мнения Кеннеди, уверен, Бартона мы схватили бы гораздо быстрее. Вот почему на этот раз я твердо намерен полагаться на собственное чутье. Будь Трэвор с нами, он точно поддержал бы меня.
– Значит, ты не сомневаешься, что Мэрион Спир – ранняя жертва нашего Тома?
– Сомневаюсь, да еще как! Но пока мы никого, кроме нее, не обнаружили. Сейчас нам просто необходимо отыскать его первые жертвы. Его неуклюжие, провальные покушения на убийства, совершенные в ту пору, когда Том еще не отточил своего мастерства. Вот наш самый верный шанс схватить его. Если только прямо с неба нам не свалится какой‑нибудь подарок.
– Мы ищем только в Лондоне. Том мог убивать и в других местах.
– Вполне вероятно. Но ты же знаешь, как трудно продвигаться вперед, когда нет централизованного архива. Я не убежден, что и в Лондоне мы отыскали все его жертвы. Однако расширять поиски и уходить за пределы Лондона – немыслимо. У нас нет людей, нет пока и достаточных оснований. Хорошо бы, «Криминальный обзор» сделал за нас эту работенку. Очень скоро мы узнаем, случалось ли нечто похожее в других регионах страны.
– Как считаешь, почему он убивает девушек в разных кварталах Лондона? Чтобы его труднее было выследить?
– Подобное соображение приходило мне на ум. Но сейчас, когда газеты погнали такую волну, не так‑то легко ему будет проделывать свои фокусы.
Донован, прикрыв глаза, откинулась в кресле, потирая виски. Ее охватила непонятная растерянность. За то недолгое время, что она провела в отделе Кларка, ей приходилось принимать участие в расследовании нескольких жестоких убийств. Их нельзя было воспринимать без гнева и отвращения, и Донован каждый раз ужасно переживала. Однако все эти убийства совершались в своем, близком кругу, в результате семейной ссоры или в припадке неконтролируемого взрыва злобы по отношению к родственнику, другу или коллеге по работе. Ни одно не подготовило ее к безликому ужасу серийных убийств.
– Он ведь не остановится, правда? – тихонько спросила она наконец.
Тарталья отрицательно покачал головой:
– Он уже завелся.