Она на Саут‑стрит, чуть в сторону от Мэйн‑стрит. Я распорядился, тебя там встретит Донован. У нас смерть при подозрительных обстоятельствах. А так как возвращения Трэвора в обозримом будущем не предвидится, исполняющим обязанности начальника отдела назначаешься ты.
Церковь Святого Себастьяна расположена была в жилом квартале, утопающем в зелени, церковный двор скрывала высокая железная ограда. Залитая ярким зимним солнцем, церковь радовала взгляд простыми, но изящными пропорциями; вход украшали высокие каменные колонны. Георгианский стиль, подумал Тарталья, призвав на помощь свои скудные познания в архитектуре. Церковь выбивалась из общего строя чрезмерно аляповатых краснокирпичных домов эдвардианской эпохи, заполонявших лабиринт соседних улиц: ее словно бы выдернули совсем из другого места да и воткнули по ошибке посередине Илинга.
Сержант Сэм Донован съежилась у главных ворот, руки глубоко засунуты в карманы куртки, глаза слезятся, а нос покраснел от холода.
– Да, не запыхался ты от спешки, – проговорила она с трудом – у нее зуб на зуб не попадал. – У меня, между прочим, пятки уже к земле примерзли, того гляди, насмерть простужусь.
Была она невысоконькая и худенькая, каштановые волосы зверски острижены, чуть ли не ежиком, и торчат иглами вокруг хорошенького, с правильными чертами лица. Она была одета в лиловую куртку, мешковатые брюки и грубые «мартенсы» на толстой подошве; подбородок уткнула в толстые складки бледно‑зеленого шерстяного шарфа, несколько раз закрученного вокруг шеи.
– Извини. Пробки. Еще в больницу заскочил, взглянуть, как там Трэвор.
– И как? – спросила она. Поднырнула под желтую ленту, метившую место преступления, и повела Тарталью в церковный двор.
– К сожалению, без изменений. Но я тебе все позже обскажу. – Они медленно зашагали рядом по длинной извилистой дорожке, ведущей к дверям церкви. – Корниш сказал, у нас тут подозрительная смерть.
Донован, кивнув, вынула из кармана бумажную салфетку и шумно высморкалась, словно бы в подтверждение: да, все так и есть.
– В детали меня посвятил инспектор Даффи из патрульной службы. Жертва – четырнадцатилетняя девочка по имени Джемма Крамер. Она упала с органной галереи церкви два дня назад. Первоначально в отделе расследования убийств Илинга предположили, что это несчастный случай или самоубийство.
– Записку оставила?
– Нет. Но в ее смерти они не увидели ничего подозрительного и после, похоже, весьма поверхностного осмотра нижнего этажа охрану сняли.
– Сняли? – переспросил Тарталья, резко тормознув посреди дорожки и поворачиваясь к Сэм.
– Боюсь, что да. Как я поняла, на полицию начали давить викарий и местные власти. Они потребовали открыть церковь для крестин.
Покачав головой, Тарталья двинулся дальше, Донован поспевала рядом. Ставить кордон для охраны места преступления на 24 часа в сутки – дело дорогое, и при вполне обычной нехватке средств и людских ресурсов такое случалось не впервые.
– А что заставило парней из Илинга переменить мнение?
– Как только церковь помыли и открыли для прихожан, вдруг, ниоткуда, материализовалась свидетельница и заявила: она видела, как девушка входила в церковь часа за два до того, как было обнаружено ее тело, и не одна, а с мужчиной. Тут у кого‑то достало ума запросить полный анализ на токсикологию, а когда пришел отчет, возникла паника. В крови девушки обнаружили следы алкоголя и ГГБ.
– ГГБ? Ее что, изнасиловали?
– По словам инспектора Даффи, нет. Место преступления тут же оцепили снова, и на этот раз ребята из ГОМП скрупулезно исследовали все уголки церкви. Ее успели прибрать, но так, по верхам, так что следы уничтожили не до конца.
– Что ж, будем благодарны и за малые милости, – заметил Тарталья и опять остановился.
– Что ж, будем благодарны и за малые милости, – заметил Тарталья и опять остановился. Ему хотелось оглядеть церковный двор и сориентироваться.
Тесно, почти вплотную друг к другу шли могилы, и казалось, двор вымощен ими, лишь кое‑где пробивались стебельки травы. Могильные плиты жестоко изъедены временем и непогодой, большинство надписей едва читается. Очевидно, здесь уже много лет никого не хоронят. Тарталья вытянул сигарету из красной пачки «Мальборо» и повернулся спиной к ветру, чтобы закурить. Солнце скользнуло по его лицу теплым лучом.
– А девушка местная? – осведомился он, глубоко затягиваясь и наблюдая, как поднимается в холодном воздухе дым.
– Нет. Из Стрэтема. Никто понятия не имеет, с чего это она вдруг здесь очутилась.
– Расскажи‑ка мне про свидетельницу.
– Я только что встречалась с ней. Имя – миссис Брук. Ей уже под семьдесят, может, чуть больше. Живет за две улицы отсюда. И пусть тебя не вводит в заблуждение ее возраст, – прибавила Донован, заметив скептическое выражение у него на лице. – Раньше она работала агентом по закупке модных дамских нарядов для универмага «Селфриджес», и у нее острый глаз на детали. Мне она показалась свидетелем вполне надежным.
Он улыбнулся:
– О'кей. Верю тебе на слово. В какое время все случилось?
– Сразу после четырех дня. Миссис Брук отправилась в гости к приятельнице на чай и сидела на остановке через дорогу, ждала автобуса.
Обернувшись, Тарталья увидел старомодную автобусную остановку ярдах в двадцати от ворот церкви, частично закрытую рядами могильных памятников и древним тисом.
– По словам миссис Брук, Джемма пришла с той стороны, – продолжила Донован, указывая через его плечо налево. – А там как раз станция метро, так что мы предположили, на метро девушка и приехала в Илинг. Джемма перешла дорогу и поднялась по ступеням на церковный двор. А когда миссис Брук в следующий раз оглянулась, девушка целовалась с парнем вон там, перед входом в церковь. Миссис Брук сказала, что была немного шокирована: Джемма по виду совсем юная. А мужчина гораздо старше ее. Потом они вместе вошли в церковь.
– И миссис Брук видела все с того места, где сидела?
– Так она утверждает.
Тарталья прошел по дорожке к церковному входу и оглянулся:
– Тут они, по ее словам, стояли?
– Верно.
Он посмотрел через церковный двор на дорогу. В четыре пополудни, скорее всего, уже смеркалось, но обзор с автобусной остановки оставался еще довольно четким, и он удостоверился, что миссис Брук действительно могла оттуда видеть все.
– Сколько лет, по ее прикидкам, мужчине? – затянувшись сигаретой, спросил Тарталья.
– Ей показалось, лет тридцать с хорошим хвостиком, а может, уже и за сорок, однако утверждать она не берется. А еще – он был гораздо выше Джеммы, ему пришлось наклониться, чтобы поцеловать ее. Хотя, если учесть, что ростом Джемма была примерно с меня, это еще не показатель, – улыбнулась Донован. Ее рост чуть‑чуть превышал пять футов, чем она отчего‑то очень гордилась.
Тарталья в очередной раз оглянулся на автобусную остановку. Даже в это время дня внутри павильончика уже сгустились тени. С того места, где он стоял, было почти невозможно разглядеть, есть ли кто под навесом. Скорее всего, Джемма и ее дружок и не подозревали, что за ними наблюдают… Или им это было без разницы.
– Описание мужчины у нас есть?
– Белый, с темными волосами, одет не то в темный плащ, не то в куртку. Джемму он, по‑видимому, ждал на церковном дворе, потому что миссис Брук не видела, как он пришел.
– А как уходил, она видела?
Донован покачала головой:
– Через несколько минут подошел автобус и она уехала.