Не самая простая задача, учитывая, сколько пуговиц мне надо было продеть в петли. Ухватившись обеими руками за край раковины, я наклонился и сделался несколько медленных глубоких вдохов. Каждый раз, закрывая глаза, я видел Ефима. Как он неторопливо идет ко мне, спокойно вытягивает руку с пистолетом и равнодушно стреляет по ветровому стеклу. Ему ничего не стоило меня убить, сложись обстоятельства соответствующим образом. Я открыл глаза. Уставился на свое отражение в зеркале. Плеснул себе в лицо водой. Снова посмотрел на себя и продолжал глядеть, пока мое отражение не приняло вид человека, более или менее владеющего собой. Я смочил водой шею и снова попытался застегнуть рубашку. Руки по‑прежнему дрожали, но уже не так сильно, и через некоторое время я справился с делом. Пять минут спустя, выходя из туалета, я выглядел чуть лучше, чем когда в него входил.
Я спустился вниз на лифте. Напротив входа в торговый центр стояло такси темно‑зеленого цвета. Я сел в салон и назвал водителю адрес – в паре домов от того места, где оставил свой автомобиль. Рядом с «хаммером» посверкивала мигалкой машина охранников. На выезде с парковки мы разминулись с полицейской машиной с номерами Фоксборо. Времени у Кенни оставалось все меньше и меньше.
Таксист высадил меня перед домом на Тук‑Террас. Расплачиваясь, я добавил чаевые – приличные, но не чрезмерные. Не настолько щедрые, чтобы он меня запомнил. Пока он задом выезжал на улицу, я направился к дому, сделал вид, что открываю входную дверь, дождался, пока он не исчезнет за поворотом, развернулся и пошел к своему «джипу». Снова миновал недостроенное ранчо, песчаное поле и наконец оказался перед стеклянной дверью дома Кенни и Хелен. Она была не заперта, я вошел внутрь и остановился. Кенни забрасывал в стоящую на полку сумку ноутбуки, а Хелен упаковывала модемы.
Первым меня заметил Кенни.
– Ключи верни, – сказал он.
Я похлопал себя по карманам.
– Лови. – Я кинул ему ключи.
Он застегнул спортивную сумку и поднял ее с пола.
– Где ты ее припарковал?
– Ах да, – медленно произнес я. – Насчет этого…
– Поверить не могу, что ты угробил мою тачку, – сказал Кенни, когда мы проезжали мимо пустовавшей будки охранника на Ноттингем‑Хилл.
– Это не я, а Ефим.
– Как ты мог, блин, просто ее бросить?
– Кенни! Твой «хаммер» был точь‑в‑точь как автобус в конце фильма «Сквозь строй». До твоего дома он добрался бы только в том случае, если бы миротворцы ООН подбросили его на вертолете.
Мы остановились на том же светофоре, где я чуть не въехал в грузовик Ефима и Павла. По встречной полосе мимо нас пронеслась небольшая кавалькада полицейских автомобилей. Они пролетели на красный, воя сиренами, и Кенни с Хелен, не сговариваясь, пригнули головы. Секунд через пятнадцать четверка полицейских машин скрылась за холмом. Я посмотрел на Кенни – тот уже сидел на полу, скорчившись под бардачком.
– Хорошо спрятался, – сказал я.
– Мы не любим привлекать к себе внимание, – раздался с заднего сиденья голос Хелен.
– И поэтому раскатываете в желтом «хаммере».
Светофор переключился на зеленый.
Мы выехали на Первое шоссе и миновали стадион. Вокруг «хаммера» сгрудились местные полицейские и полицейские штата. Рядом стоял черный фургон криминалистов и два фургона телевизионщиков. Кенни увидел, в каком состоянии его тачка: лопнувшие шины, простреленный капот, выбитое ветровое стекло. На парковку свернул еще один фургон с журналистами. Над головой пролетел вертолет.
– Черт, Кенни, – сказал я. – Ты теперь знаменитость.
– Он еще издевается.
– Ты теперь знаменитость.
– Он еще издевается. Блин, я только что тачки лишился.
Мы остановились в Дедэме, за отелем «Холлидей Инн», на пересечении Первого шоссе и Первого‑А.
– Ладно, – сказал я. – Если до вас еще не дошло, сообщаю: вы в полной заднице. Компьютеры вы забрали, но наверняка в доме осталось достаточно следов, чтобы копы вышли на вас и поняли, чем вы там занимались. Подделкой документов и прочими шалостями. Про метамфетаминовую пыль в микроволновке я уже не говорю. Я и вполовину не такой умный, как большинство копов, но даже я понимаю, что к обеду у них на руках уже будут ордера на ваш арест, а к ужину ваши приметы будут разосланы по всему штату.
– Блефовать ты так и не научился, – закуривая сигарету, сказала Хелен.
– Да неужели? – Я развернулся, выдернул сигарету у нее изо рта и швырнул ее в окно, мимо лица Кенни. – У меня дочери четыре года, и она ездит в этой машине.
– И что?
– А то, что я не хочу, чтобы на детской площадке от нее шарахались, потому что она провоняла табаком.
– Ой, какие мы чувствительные.
Я протянул руку.
– Чего?
– Пачку.
– А шнурки тебе не погладить?
– Пачку, – повторил я.
– Отдай ему пачку, Хелен, – устало произнес Кенни.
Она сунула мне в руку пачку, и я убрал ее к себе в карман.
– Ну так что? – сказал Кенни. – Какой у нас, по‑твоему, выход?
– Не знаю. Скажите мне, зачем Кириллу Борзакову Аманда.
– А кто сказал, что ему нужна Аманда?
– Ефим.
– А, ну да.
– Так что такого есть у Аманды, что она им срочно понадобилась?
– Она свистнула у них партию товара и смылась.
Я воспроизвел звук сирены, которую включают, когда в телевикторине игрок дает неправильный ответ.
– Брешешь.
– Нет, он это серьезно, – сказала Хелен, глядя широко раскрытыми глазами.
– Вылазьте.
– Да погоди…
Я открыл дверцу со стороны Кенни и сказал:
– Пока.
– Да нет, серьезно.
– И я серьезно. У нас меньше двух дней, чтобы обменять то, чем завладела Аманда – что бы это ни было, – на Софи. Я знаю, что вам насрать на жизнь девчонки. Но я старомоден. Так что мне – нет.
– Тогда иди в полицию.
Я кивнул, как будто соглашаясь со столь здравой мыслью.
– И выступить в суде свидетелем против русской мафии. – Я почесал подбородок. – К тому времени, когда моя дочь сможет, ничего не опасаясь, отказаться от программы защиты свидетелей, ей исполнится пятьдесят, мать вашу, пять лет. – Я посмотрел на Кенни. – В полицию никто не пойдет.
– Верни мне сигареты, а? – попросила Хелен. – Пожалуйста.
– Собираешься у меня в тачке курить?
– Я дверь открою.
Я швырнул ей на сиденье пачку сигарет.
– Короче, – сказал Кенни. – Что мы имеем на данный момент?
– Как я уже говорил, мы должны с ними обменяться. И чем дольше вы будете канифолить мне мозги по поводу того, что у них увела Аманда, тем больше шансов, что к пятнице если нам и вернут Софи, то по частям.
– Мы же тебе сказали, – проговорил Кенни. – Аманда сперла у них…
– Цацку какую‑то она у них сперла, – закончила за него Хелен. Она широко распахнула заднюю дверь, выставила одну ногу на землю и прикурила сигарету.