— На что ещё нам рассчитывать, если мы провалим операцию?
— Нам нужно бояться вечности только в том случае, если на свободу выйдет Пожиратель Душ, — сказал Вильгельм. — Но его по прежнему держат в заточении в Пентагоне.
— Давайте не говорить о провале, — сказал Вольфганг. — Провал исключён. План абсолютно надёжен и, как говорится, «защищён от дураков».
Винифред покачала головой.
— Как раз от дураков то он и не защищён. Ты, Вольфганг, знаешь это лучше остальных.
Стемнело. В относительном уединении, между забором и травянистым пригорком, стоял большой шатёр из золотой парчи. Было очень тихо — во первых, потому что далеко от сцены, а во вторых, потому что именно здесь обосновались дискордианцы. Хагбард скрылся в шатре. Джо и Джордж беседовали снаружи, на свежем воздухе. Джордж кипел от ярости. Он предполагал, что Хагбард резвится в шатре с Мэвис; ему хотелось убить гада. Джо нервничал. Сжимая в кармане маленький пистолет, он прикидывал, не застрелить ли ему Хагбарда прямо сейчас, в шатре, пока тот ублажает женщину — вероятно, Мэвис.
Я кружу, я кружу…
Примерно через полчаса Хагбард с улыбкой вышел из шатра.
— Давай ка входи, — сказал он Джо. — Ты там нужен. Джордж схватил его за руку, стараясь вонзить пальцы поглубже.
Но мышцы Хагбарда были словно из стали — он даже ничего не заметил.
— Кто там? — прошипел Джордж.
— Стелла, — сказал Хагбард, глядя на виднеющуюся вдали сцену, где выступала группа «Пластиковое каноэ».
— И ты её трахал? — воскликнул Джо. — Чтобы высвободить энергии, да? И теперь нужно, чтобы её трахнул я? А после меня Джордж? А потом все остальные? Это магия левой руки, и это гнусно!
— Давай заходи, — буркнул Хагбард. — Ты удивишься, но я трахал вовсе не Стеллу. Её там вообще не было.
— Кто же там был? — спросил Джордж в полном замешательстве. — Моя мать, — осклабился Хагбард.
Джо повернулся лицом к шатру. Он сделает ещё одну попытку поверить Челине, но потом… Внезапно к нему вплотную приблизилось ястребиное лицо Хагбарда:
— Я знаю, что ты планируешь. Делай все быстро.
НА НЕЙ БУДЕТ КРАСНАЯ ПИЖАМА, КОГДА ОНА ПРИДЁТ
Второго февраля Роберт Патни Дрейк получил по почте книгу. Он обратил внимание на обратный адрес: «Гольд энд Эппель, грузовые перевозки», Канал стрит. Это была одна из фирм, которыми владел загадочный Челине, в течение последнего года неизменно появлявшийся на самых великосветских приёмах. Книжка называлась «Не свисти, когда писаешь». На форзаце неразборчивым почерком было нацарапано: «С наилучшими пожеланиями от автора», ниже стояла подпись — огромная буква «Си», похожая на полумесяц. Издательство «Грин энд плезант пабликейшнз», Гленко, штат Иллинойс.
Дрейк открыл книгу и прочёл несколько страниц. К своему удивлению, он нашёл там обстоятельное и чёткое объяснение нескольких иллюминатских секретов, хотя тон изложения был явно саркастическим. Дрейк перелистал страницы в поисках других пикантных подробностей и ближе к концу нашёл:
Определения и различия
Свободный рынок . Такое состояние общества, когда все экономические операции происходят вследствие добровольного выбора, без принуждения.
Государство . Институт, который мешает свободному рынку посредством принуждения или наделения привилегиями (основанными на принуждении же).
Налог.Форма принуждения или вмешательства в деятельность свободного рынка. Государство собирает дань (подать), позволяющую ему содержать вооружённые силы для применения насилия с целью защиты привилегий, а также для участия в войнах, авантюрах, экспериментах и «реформах» без всяких ограничений, но не за свой собственный счёт, а за счёт «подданных».
Привилегия. От латинских слов privi («частное») и lege («право»). Преимущество, пожалованное Государством и защищаемое им посредством принуждения. Право, позволяющее извлекать личную выгоду.
Ростовщичество. Форма привилегии, или вмешательства в деятельность свободного рынка: одна группа, поддерживаемая Государством, монополизирует чеканку монет и, таким образом, прямо или косвенно взимает дань (проценты) со всех (или большинства) экономических операций.
Землевладение. Форма привилегии, или вмешательства в деятельность свободного рынка: одна группа, поддерживаемая Государством, «владеет» землёй и на основании этого взимает дань (ренту, или арендную плату) с тех, кто живёт, работает или что либо производит на этой земле.
Пошлина. Форма привилегии, или вмешательства в деятельность свободного рынка: товарам, произведённым за пределами Государства, не разрешается на равных правах конкурировать с товарами, произведёнными внутри Государства.
Капитализм. Организация общества, которая объединяет в себе элементы налога, ростовщичества, землевладения и пошлины и тем самым отрицает свободный рынок, в то же время делая вид, что служит его воплощением.
Консерватизм. Направление капиталистической философии, заявляющее о своей приверженности свободному рынку, но в действительности поддерживающее ростовщичество, землевладение, пошлину и иногда — налогообложение.
Либерализм. Направление капиталистической философии, которое пытается исправить несправедливости капитализма, вводя новые законы в дополнение к уже существующей законодательной базе. Всякий раз, когда консерваторы принимают закон, порождающий привилегию, либералы принимают другой закон, её модифицирующий, что, в свою очередь, заставляет консерваторов принимать более завуалированный закон, порождающий привилегию, и так далее.
Социализм. Неудавшаяся попытка отменить все привилегии путём передачи власти в руки принудительного агента, стоящего «над привилегиями», то есть Государства. В итоге капиталистическая олигархия превратилась в Государственную монополию. Стену побелили чёрной краской.
Анархизм. Такое состояние общества, когда свободный рынок функционирует свободно, без налогов, ростовщичества, землевладения, пошлин и других форм принуждения или привилегий.
Правые анархисты предсказывают, что в условиях свободного рынка люди будут сознательно предпочитать конкуренцию кооперации.
Левые анархисты предсказывают, что в условиях свободного рынка люди будут сознательно предпочитать кооперацию конкуренции.
Увлёкшись текстом, Дрейк перелистнул страницу и обнаружил антропологический отчёт о каком то племени, о существовании которого ему раньше слышать не приходилось. Скоро он сообразил, что это сатирическая притча. Отложив книгу, Дрейк вызвал секретаря и попросил соединить его с «Гольд энд Эппель».
Через секунду в трубке послышался голос:
— Гольд энд Эппель, я мисс Марис.
— Мистер Дрейк хочет переговорить с мистером Челине, — сказал секретарь Дрейка.
— Мистер Челине в продолжительном путешествии, — ответила мисс Марис, — но оставил сообщение для мистера Дрейка на случай, если он позвонит.
— Я сам приму сообщение, — быстро сказал Дрейк. Послышался щелчок: секретарь отключился.
— В нужное время мистер Челине пришлёт к вам эмиссара, — сказала мисс Марис. — Он уверен, что вы узнаете эмиссара, потому что тот привезёт с собой произведения искусства эпохи Груада. Боюсь, это всё, сэр.
— Благодарю, — глухо произнёс Дрейк, вешая трубку.
Он знал этот приём и сам пользовался им, чтобы захватить контроль над Синдикатом в достопамятном 1936 году.
— Ты трахал Стеллу?
— Кто говорит, что я кого то трахал?
Шатёр был богато украшен, словно принадлежал мавританскому вождю.