Восточные проблемы мы решим при помощи обычных вооружений.
— Британцы могут затеять двойную провокацию. Вам не кажется, что история с ядерным зарядом — это один из ходов провокации?
— Кажется. Но достаточно ли его?
— Просто угрозы — недостаточно. Но если заряд взорвется, будет более чем достаточно. После событий годичной давности североамериканцы потребуют возмездия. На врага, которого покажут, обрушится вся мощь нашего гнева, мы просто ничего не сможем сделать.
— Вы же, по сути, контролируете главу государства. Или я не прав?
Господи, как мешает эта дрянная, пахнущая резиной штука! Не видно глаз собеседника, а микрофон и провода искажают интонацию.
— У нас глава государства один — это народ. Если мы ничего не предпримем в ответ — это будет означать провал на выборах, к власти придут популисты, и они-то уж точно натворят дел.
И кто-то пытается утверждать, что демократия — это хорошо, это благо…
— В таком случае, сэр, — я решил перейти в наступление, — вы можете предпринять несколько действий, которые сведут риски к минимуму.
— Какие?
— Первое — убрать из объединенной эскадры ваши суда. Второе — оказать всю возможную помощь в поиске устройства. Сэр, я уверен, что оно существует, это не миф.
— Первое — я могу только пообещать, что североамериканские суда не предпримут враждебных действий против Российской Империи. Второе — человек, которого вы столь эффектно задержали и который привез вас сюда, будет связующим звеном вашей группы со мной. Это мой человек, он подчиняется мне. Все ресурсы, какие есть в распоряжении Североамериканских соединенных штатов, вы получите.
— Сэр, по первому вопросу — этого мало. Мы не можем полагаться на обещания, когда чужие корабли находятся у наших берегов.
Уайт немного подумал.
— Большего я сделать не смогу. В конце концов, у нас есть долгосрочные договоренности, и мы не можем демонстративно их рвать. Но я могу пообещать, что мы открыто переподчиним наши корабли командованию Седьмого флота. Это вас устроит?
— Сэр, я не могу дать ответ на этот вопрос. Устроит или нет — это должен решать Главморштаб…
— Хорошо, хорошо… Я пошел на уступки, могу я рассчитывать на ответную?
— Какую именно?
— Мы о ней говорили. Передать все это новому Императору. Если вы сможете договориться о встрече на нейтральной территории, это будет вообще прекрасно.
Додавить?
— Сэр, я передам сказанное вами в Санкт-Петербург, но прошу учесть, что это только слова. Учитывая напряженную обстановку, их могут расценить как провокацию.
— Так чего же вы от меня хотите?!
— Спокойно, сэр. Мы хотим некие документы. Записи. Что-то, что связано с британской разведкой, с ее предложениями вам — я не поверю, если вы заявите, что у вас ничего нет. Такие вещи всегда записываются. Я уверен, что и нашу встречу вы тоже записываете.
— Хотите верьте, хотите нет, — сказал царь разведки, — но запись не ведется. Большая часть утечек информации случается тогда, когда люди записывают что-то для себя, а потом все это попадает не в те руки.
Да, как в Минюсте. Это же надо было придумать — установить во всех кабинетах, где проводятся встречи, опросы и допросы, микрофоны, подключенные к системе автоматического протоколирования! Вот с этих микрофонов беседа наша и ушла не в те уши. Напрямую.
— Верю. Так как расчет документов?
Уайт выдержал паузу, скорее всего, наигранную.
— Дункан передаст. На пороге вашего посольства. Не в те руки они попасть не должны.
— Будьте спокойны, сэр, они попадут только в руки дипкурьера. И через день окажутся в Санкт-Петербурге.
— Я вынужден верить вам на слово?
— Равно как и я вам.
Уайт замолчал, видимо, что-то обдумывая.
— Сэр…
— Да?
— Один вопрос.
— Отвечу, если смогу.
— Думаю, сможете. Что делал человек, представляющийся как Дункан Тигер в доме адвоката Михельсона. Какого черта он там искал?
— Какого черта?.. Думаю, мистер Тигер, как вы его называете, сам ответит на этот вопрос. Если вы его спросите и если он сочтет нужным ответить.
Царь разведки стал стаскивать с себя эту чертову душегубку, лицо его было красное и распаренное, я, наверное, выглядел не лучше.
Мы вышли из машины, Уайт отошел куда-то с Тигером и о чем-то с ним разговаривал минут десять — хорошо, что не через эту душегубную штуку, которую я уже успел окрестить «секс в эпицентре». Потом они вместе направились к машине, Уайт сам открыл багажник «Кадиллака», достал оттуда небольшой стальной кейс и передал его Дункану, тот закрепил его на запястье стальным тросом с замком. Знакомая штука — сильный рывок, и в чемоданчике включается механизм самоуничтожения.
Потом Уайт сел в машину, и «Кадиллак» начал отъезжать назад, светя фарами. Я предположил, что делать здесь больше нечего, и направился к «Субурбану».
— Ты куда? — окликнул меня Дункан.
— У нас здесь есть еще дела?
— Нет. Но поедем мы на моей машине.
«Субурбан» Секретной службы тоже дал задний ход, я машинально запомнил номера обеих машин…
Оказалось, что у Дункана Тигера машина стоит в этом же гараже, только этажом выше. Когда мы подошли к ней — тоже «Шевроле», только «Тахо» и без красно-синих фонарей под решеткой радиатора, — я заметил, что на машине, на кузове, на стеклах лежал тонкий слой пыли.
— Держишь ее здесь во время командировок?
— А вы наблюдательны… — констатировал Дункан, машина пиликнула, приветствуя его, мигнула фарами. — Это ближайший гараж от места службы, где можно оставить машину. Владелец дает нашему брату скидку, если оставляем надолго.
— Здесь умеют делать бизнес…
— Еще бы…
Дункан начал осторожно подавать своего мастодонта назад.
— К посольству?
— К нему самому. Только сначала поговорим.
Словно отзываясь на мои слова, недовольно заверещал парктроник.
— О чем?
— Об адвокате Борухе Михельсоне.
— О ком?
— Не прикидывайтесь. Человек, с которым я только что говорил, дал добро на то, чтобы допустить меня в святая святых.
Тигер покачал головой:
— Сэр, он сказал не это.
— Смысл этот. Пора открыть карты. Иначе дальше не играем.
Автомобиль покатился к серпантину. Несмотря на скверное освещение, Дункан Тигер не зажигал фар.
— Михельсон кое-что знал. Должен был знать.
— Что именно?
— Данные о некоторых фирмах, которые мы не можем запросить официально. Офшоры. Знаете, что это такое?
— Да. Но давай с самого начала. Какой интерес имеет североамериканская разведслужба к офшорам и что она хотела найти?
— Об этом лучше расскажет другой человек.
— Кто именно?
— Тот, кто знает эту ситуацию от начала и до конца. Думаю, вы проголодались…
— Это так.
— В таком случае — я знаю место, где нас накормят и не возьмут за это лишних денег…
Вообще-то, лучше было бы сразу ехать в посольство, тем более с тем чемоданчиком, что был у Тигера. Но есть я и в самом деле хотел.
Местом этим оказался отель «Уотергейт», здоровая бетонно-стеклянная махина на побережье Потомака. Ресторан назывался «600» и считался одним из лучших мест Вашингтона, где можно пообедать и, возможно, встретить при этом весьма примечательных личностей.