— Значит, еще раз, с самого начала. Сколько подземных уровней у комплекса?
— Пять.
При этих словах — мало у кого по спине морозцем не продернуло, и дело было не только в наступающей ночи, холодной, как все ночи в пустыне. Пять уровней! Пять подземных этажей! Чтобы держать это все под контролем, чтобы действительно провести операцию по освобождению — а не лихую ковбойскую атаку на ядерном объекте, — нужны были силы вдвое большие, чем у них, и это по самым скромным подсчетам.
— Чем они заняты? Они жилые?
— Первые три… На первых трех есть жилые отсеки. Последние два — склады и жизнеобеспечение.
— Где находятся заложники?
— Второй и третий уровни. В основном третий, там подземная тюрьма.
— Сколько там заложников?
— Сложно сказать…
— А примерно?
— Более пятисот.
Святой Господь…
— Как можно попасть на нижние этажи? Сколько существует путей?
— Три. Грузовой, пассажирский лифт и лестница.
— Какова их грузоподъемность?
— Пассажирский лифт берет до тридцати человек. Грузовой — груз, размером и весом с железнодорожный вагон.
— Они заминированы?
— Да, заминированы, под наблюдением и охраняются. Приводные механизмы лифтов, пролеты лестниц — все подготовлено к подрыву.
— Сколько всего ваших коллег прикрывают нижний уровень?
— Примерно восемьдесят человек.
— Кто они?
Пленный пожал плечами:
— Разные… Что вы имеете в виду?
— Мусульмане? Христиане? Служили или нет?
— Все отслужившие. В основном, в специальных подразделениях разных стран. В большинстве христиане.
Сборная команда… Русские против всего мира — как всегда…
— Сколько мусульман в составе, хотя бы примерно?
— Один из четырех.
— Вернемся к заложникам. В цехах они есть?
— Нет, но цеха подготовлены к подрыву. Емкости с ОЯТ — тоже.
— Сколько радиоактивных материалов там находится?
— Не знаю. Много…
Судя по виду, и в самом деле не знал.
— В каком они виде? Жидкие, твердые?
— В основном жидкие.
— Как планируется их подорвать?
— Так, чтобы они попали в реку. Мало не покажется.
Да уж… Екатеринбург на Карахчае.
— Сколько всего ваших коллег держат оборону в комплексе?
— Примерно сто пятьдесят.
— Тогда почему они заказали такой самолет? — резко вклинился в разговор подполковник Тихонов.
Пленный посмотрел на него равнодушным взглядом.
— О чем вы, сэр?
— «Летучая мышь»? Самолет, который они заказали. Он не может вместить больше ста двадцати, а ведь еще вы хотите кое-что забрать, не так ли?
— О чем вы?
— Кто командует? — даванул сильнее Тихонов. — Говори, кто командует.
— Полковник…
— Врешь! Это гражданский! Кто командует?! Кто вами командует?
— О чем вы, сэр…
Голос пленного неуловимо менялся, в нем появилась какая-то дребезжащая нотка — словно струна, поющая не в лад.
— Кто вами командует?! Это русский? Каков план побега?
— Нет, сэр.
— Врешь! Я знаю, это русский! Кто командует?
— Нет…
— Кто командует!!!
То, что случилось после этого, не мог представить себе никто.
Пленный прыгнул. Он прыгнул со связанными руками и из сидячего положения, не встал и прыгнул, а прыгнул сразу. Ни один человек не смог бы так прыгнуть, как разжавшаяся пружина, а он прыгнул. Но и подполковник Тихонов не был бы самим собой, если бы не ожидал этого — шагнув вправо, он ушел с линии атаки и сбил нападающего на землю.
Нападающий упал, офицеры бросились на него.
— Держите!
— Ноги ему вяжи!
— Голову держи, голову!
Внезапно возня прекратилась — как-то сразу. Потом офицеры начали подниматься, переглядываясь между собой. А пленный остался лежать.
— Он что… умер?!
— Санитара, быстро! — приказал генерал, который также присутствовал в палатке и наблюдал за происходящим.
Один из офицеров побежал за санитаром, второй, первым опомнившийся, приложил пальцы к артерии, затем начал делать искусственное дыхание.
Прибежал санитар, точнее, даже не санитар, а настоящий полевой врач из мобильного госпиталя. Вколол что-то, потом попытался делать искусственное дыхание сам, совместно с массажем сердца. Потом, минут через десять, понял — бесполезно.
— Зачем вы его убили? — спросил врач.
Врачи к армии не относились, были выведены за штат и поэтому субординации не подчинялись, говорили все, что считали нужным.
Подполковник резким движением руки отодвинул брезентовый полог — при этом вся конструкция чуть не рухнула, — вышел на улицу, где совсем стемнело. Следом вышли остальные офицеры.
— Подполковник? — требовательно произнес генерал.
— Плохо дело…
— Извольте объясниться. Ваши действия привели к такому результату…
— Ваши — не ваши… Результат будет один, господин генерал, мы не знаем почти ничего, как не знали до этого. Это «Иван», кукла. Его набили дезой по самые уши. Хуже того — это зомби. Живой мертвец.
— Что за бред… — презрительно проговорил генерал, — не ожидал от вас, Тихонов. Зомби не существуют.
— Зомби… это просто название. Название из фильмов, как-то же надо их называть, так? Почему бы не зомби? Но дело не в этом. На границе брали таких.
— Брали? Почему же я ни одного из них не видел?
— Потому что их не взять живыми. Они могут покончить с собой, просто остановив сердце, я это видел сам. А сам не видел, но слышал, как один гость с того берега Амударьи, как только им занялись, сам себе сломал шею, причем без рук. Вот и этот… из таких же, как только он понял, что я ему не верю — он сначала попытался меня убить, а потом покончил с собой.
— Вы считаете, что то, что он нам сказал, недостоверно? — спросил генерал и тут же сам понял, что сморозил глупость.
— От первого до последнего слова — ложь. Скорее всего, он не один такой, часть из них скрывается среди заложников. Но тот путь, который он нам указал, — это ловушка. Они что-то задумали, им надо отвлечь нас, заманить туда, в сточный коллектор, и уничтожить. После чего они пойдут на прорыв. А если мы им не поверим, они все равно пойдут на прорыв. И не далее как сегодня ночью…
Генерал примерно прикинул. Все специальные группы, задействованные в этой операции, были заняты, он полчаса говорил со штабом и получил в подкрепление только роту десантников и несколько вертолетов, боевых, транспортных и охранения — все, что смогли собрать. Ему однозначно дали понять, что на более серьезные подкрепления ему не стоит рассчитывать, как минимум, до конца завтрашнего дня, а может быть, и на более длительное время.
— Командному составу собраться у меня через десять минут.
Ночь на 28 августа 2002 года
Екатеринбург-1000
Штурм
Вертолеты типа «Коршун» появились в семидесятые годы. Как обычно — инициаторы были снизу, вообще, наиболее ценные и остроумные изобретения, как правило, делают не коллективы маститых ученых, а самоучки-изобретатели. Эти люди всю жизнь имеют дело с чем-то, знают это от и до, и мысль об улучшении рождается как бы сама собой, но на деле это продукт обширного опыта и досконального знания предмета.