Но кроме привычных уже сомнений, случилась еще одна вещь – наступила весна. Подходило время конца моей работы, и я могла купить билет на самолет и вернуться в Аргентину.
Все во мне восставало против идеи везти с собой бойфренда. Аргентина была моей личной страной. Перспектива отправляться с парнем в такое удивительное место печалила меня до невозможности. Не потому что я собиралась отрываться с симпатичными незнакомцами, и дело было даже не в Отце Хуане. Мне хотелось поехать именно одной. Я даже отказалась от очередного приглашения Ферриса встречать Новый год, потому что праздник собирались отмечать в Аргентине. То, как Феррис подомнет это место под себя, сводило меня с ума. Оно было моим. Мой внутренний ребенок никогда не вел себя ужаснее, я ни с кем не хотела делить Аргентину.
Поэтому, мучаясь так же, как и обычно при расставании с хорошим человеком, я порвала с Мэттом. «Я просто несчастлива, дело не в тебе, что-то не так со мной, я просто ищу какого-то особого чувства и не чувствую его, сделать ничего нельзя…»
«Знаешь, Кристин, если «счастье» – твоя цель, то ты скорее всего никогда не будешь счастлива, – часто повторял мне отец после бутылки вина. – Желать чего-то достижимого – вот что делает тебя счастливой».
«Может быть, проблема не в молодых людях? – спрашивала меня мать в двадцатый или тридцатый раз. – Этот последний мне и вправду нравился».
Как бы то ни было, я снова была одинока и купила билет до Буэнос-Айреса. Я сохранила связь с Отцом Хуаном, который писал мне восхитительные письма, всегда используя слова, которым мы учили друг друга в постели:
От кого: Хуан
Кому: Кристин
RE: Te extraño!
Я буду помнить о тебе, как о чудесной американке, которая завоевала «los suaves mimitos» Аргентины… Хорошее всегда заканчивается, но ведь его можно и продолжить… осталось еще полсотни мимитос… для нашей следующей встречи!!! Мы продолжим прикасаться друг к другу… это будут не просто мимитос, это будет больше… да да да… Jajajaja! Beso grande!!!!!!
Классно, правда? В предыдущем опыте переписки с иностранным мужчиной я уже привыкла к тому, что они используют многоточия и восклицательные знаки как 13-летние американские девчонки, так что я не судила Хуана строго. А как вам это «Jajajaja»? Хахахаха, вот что он имел в виду. Хуан много месяцев продолжал присылать мне подобные письма. Но когда я написала, что приеду снова, его тон резко изменился.
RE: возвращается громкая американская девчонка
Отлично, ты знаешь, что чего бы ты ни захотела, я попробую это сделать, просто предупреди меня!!!!!!
Хм. Вы тоже обратили внимание на то, что никакие мимитос больше не упоминаются? И «бесо гранде» больше нет. Я вот обратила. «Но он поставил столько восклицательных знаков, наверняка он рад увидеть меня снова», – сказала я себе. Его письмо кажется жестким, потому что это электронная почта. Конечно же, я продолжала переписываться и со своим патагонским парнем Диего, чьи чувства всегда были для меня яснее:
RE: BURRA
Диего я не сказала, что возвращаюсь в Аргентину.
План был следующим: Саша, Хоуп и я собирались снять квартирку в Палермо, где я жила в прошлый раз. Все мои аргентинские друзья должны были очень обрадоваться моему возвращению. Отец Хуан пришел бы к нам, взял мое лицо в руки и поцеловал меня. Мои подруги увидели бы, в чем, собственно, все дело, а я устрою им такой чудесный отдых, что они тоже откроют что-то волшебное и новое в себе, влюбятся в Аргентину, будут радоваться, и мы все сблизимся. Затем они отправятся домой, а я поеду к Огненной Земле, в четырехдневное морское путешествие вокруг мыса Горн, сквозь ледники и колонии пингвинов, я буду всего в паре сотен миль от Антарктиды и в итоге доберусь до города Пунта-Аренас в Чили.
Затем они отправятся домой, а я поеду к Огненной Земле, в четырехдневное морское путешествие вокруг мыса Горн, сквозь ледники и колонии пингвинов, я буду всего в паре сотен миль от Антарктиды и в итоге доберусь до города Пунта-Аренас в Чили. Я превращусь в одинокую женщину, размышляющую о великом на самом краю света. Я стану любоваться на спокойствие покрытого ледниками океана, мелькая, возможно, на фотографиях других туристов, а они будут думать про себя, что за красота – Женщина и лед. Затем я отправлюсь в южноамериканскую версию Йосемити, Торрес-дель-Пайне, на несколько дней диких приключений в красивых хостелах. Отец Хуан будет по мне скучать, и в самом конце путешествия я вернусь в Буэнос-Айрес еще на неделю, где снова на несколько невероятно счастливых дней погружусь в любовь, потом будет грустное расставание и полет домой, который я проведу, попивая вино и сладко оплакивая невозможность нашей любви.
Ничего подобного, конечно же, не случилось.
Проблемы начались даже до того, как мы покинули Лос-Анджелес. Мы с Сашей ни разу не ездили в девичье путешествие после того, как она вышла замуж, и я не могла дождаться, когда же смогу провести время со своей подругой. Но вдруг, за неделю до отъезда, выяснилось, что ее добрый, надежный, ответственный муж ей нагло врал: он уже восемь лет сидел на сильных обезболивающих, и теперь ему срочно требовалось ложиться в центр реабилитации для наркоманов. Чтобы вы понимали, мы говорим о много работавшем успешном мужчине, который изредка выпивал за ужином бокал вина, и он, если честно, являлся последним человеком, от которого можно ожидать такого поворота. Это, конечно, был редкий кризис, но так как Саша решила, что вместе в центре реабилитации она с ним не останется, то и не стоит отменять нашу поездку. В итоге она поместила мужа в клинику Бетти Форд, и мы отправились в Аргентину. Стоит ли говорить, что настроение у нас уже было испорчено?
Единственное, что было хорошего в полосе неудач моей подруги, так это ее благотворное влияние на нашу дружбу: мы теперь всегда были вместе. Хотя мы дружили с восьмого класса, мы никогда не оказывались одиноки одновременно, до недавнего момента, когда за пару лет до этого ее развод чудесно совпал с моим расставанием. Именно тогда мы из подруг превратились в супругов. Мы могли называть друг друга «мужем и женой», потому что полностью доверяли друг другу. Мы даже прекрасно танцевали вместе сальсу (Хоуп вела, поэтому она была «мужем»), и спали в одной кровати по две или три ночи в неделю, в зависимости от того, в какой части города мы веселились.
Ко времени поездки в Аргентину Хоуп только-только начала выбираться из депрессии после развода, которая, как она говорила, «украла ее личность». И вот моя подруга, которая в 22 года одна путешествовала по Мексике с серфом, спальным мешком и проездным на автобус, эта девчонка, которая всегда была полна энтузиазма и жажды приключений, почти два года вела себя тише воды, ниже травы. Доходило до того, что на вечеринках мне приходилось разыскивать ее по углам, с целью убедиться, что она в порядке. Около года Хоуп принимала антидепрессанты, пытаясь наладить выработку серотонина, но от этого становилось только хуже. Например, однажды ей позвонил ее бывший муж и спросил, может ли она подкинуть ему пару своих таблеток. Зачем? Потому что он с новой подружкой отправляется на рейв и хочет повеселиться.
«Ты хочешь, чтобы я дала тебе антидепрессанты, на которых сижу из-за нашего развода, чтобы ты мог хорошенько поразвлечься и заняться сексом со своей новой подружкой в клубе среди 10 000 людей, каждый из которых на десять лет младше вас обоих?»
Подобные напоминания помогали ей двигаться дальше, и медленно, но уверенно она возвращалась к нам. Я не могла дождаться, чтобы взять ее с собой в Аргентину.
Мы с Сашей прилетели в Буэнос-Айрес на несколько дней раньше Хоуп. В самолете выяснилось, что Сашина полоса неудач не закончилась – ее организм поддался ужасающему гриппу вследствие сюрприза «Привет, я наркоман!» от ее мужа.