Пока не сказано «Прощай» - Сьюзен Спенсер-Вендел 45 стр.


— Да запусти ты щетку поглубже и потяни как следует!

— Я просто не хочу делать тебе больно. Ты уверена?

— Дорогая, я бы не просила, если бы это было больно.

Она гладит меня по голове всякий раз, когда убирает волосы с моего лица.

Она говорит:

— Для тебя я сделаю что угодно.

И я ей верю. Я верю в нее.

Мои дети ее обожают.

— Здравствуйте, сладенькие мои! — приветствует она их при каждой встрече.

Когда Марина по неосторожности обесцветила клок волос надо лбом, она пошла к Стефани, чтобы та помогла ей все поправить.

Уэсли сидит у нее на коленях дольше, чем у кого бы то ни было, включая меня.

— Можно я у тебя переночую? — частенько просит он ее.

Не считая Джона, Стефани — единственный человек на всей планете, кому я могу спокойно доверить воспитание моих детей. Я знаю, что она будет любить их, как своих.

Не иначе как Господь в Провидении своем наградил меня такой сестрой.

Какое спокойствие это внушает!

Для меня, милая Стеф, ты сама — лучший подарок.

У каждого должен быть свой список любимых мелочей

(найдено в моем айфоне, датировано мартом 2012 года)

Тонкие четырехдюймовые каблуки

То, какой сексуальной я себя чувствую, когда их надеваю

Когда Грейси лижет мне лицо

Когда в доме никто не вопит

Пряный чай с молочной пенкой в «Старбаксе»

Фрезия: запах, цвет

Лавандовые закаты

Вообще закат

Изысканность орхидей

Хорошее охлажденное белое вино

Друг, с которым его можно выпить

Чувство легкой глупости, которое оно оставляет

Сидеть под феном и вдыхать аромат свежевымытых волос

Китайская лапша, не жареная, а паровая, с соевым соусом и мелкими зелеными луковками

Красивое пирожное с глазурью, настолько же вкусное, насколько и привлекательное

Письмо от друга, написанное от руки

Горячая ванна — и чтобы сама ванна непременно на львиных ножках

Когда моя собака лежит рядом со мной на кровати так близко, что я слышу биение ее сердца

Когда точно так же рядом со мной лежат мои дети

Чашка кофе с утра. Со сливками и с сахаром, пожалуйста

Песня «Clair de Lune», потому что она напоминает мне о сестре

Педикюр с массажем ног

Когда в облачке водной пыли над газонным разбрызгивателем видишь радугу

Когда кто-нибудь чешет мне голову

Подарок

Апрель

Панос

Поздней осенью 2009 года, пока вереница врачей, один за другим, пытались понять, что со мной происходит, я пошла в обход.

Со сливками и с сахаром, пожалуйста

Песня «Clair de Lune», потому что она напоминает мне о сестре

Педикюр с массажем ног

Когда в облачке водной пыли над газонным разбрызгивателем видишь радугу

Когда кто-нибудь чешет мне голову

Подарок

Апрель

Панос

Поздней осенью 2009 года, пока вереница врачей, один за другим, пытались понять, что со мной происходит, я пошла в обход. То есть начала искать какую-то другую причину, любую, только не БАС.

Моя кровная мать Эллен не могла мне помочь, с ее стороны все было в порядке.

Значит, нужно было искать отца.

Во втором письме Эллен назвала его имя: доктор Панос Келалис. А в следующем письме она написала, что до нее дошел слух о его смерти.

Мой отец умер.

Умер, умер, умер.

Умер.

Такая возможность даже не приходила мне в голову.

А вместе с ним исчез и мой последний шанс на встречу.

Мой шанс узнать, почему мы такие, какие мы есть.

Мой шанс сказать ему: «Я — часть тебя. А ты — часть меня».

Я сердилась и плохо думала об Эллен. Это она разлучила меня с родным отцом, не дала нам даже познакомиться друг с другом. Может, она вообще написала мне только потому, что знала о его смерти? Потому что так ей было легче избежать разговора с ним и его семьей?

Мои мысли были недобрыми. Я только что потеряла кровного отца. И мне было больно.

«Не сосредотачивайся на потере, — говорила я себе. — Подумай лучше о представившейся возможности. Ты же можешь узнать, каким он был человеком».

Доктор Панос Келалис. Доктор Панос Ке-л?-лис. Несколько недель это имя не выходило у меня из головы.

Доктор, как и говорила мне мама в детстве. Но я никогда до конца ей не верила. Тея многое преувеличивала. Ну, например, один семестр французского — и вуаля! Мы со Стеф уже заговорили.

Но мой кровный отец действительно оказался доктором.

И, черт возьми, он оказался настоящим греком.

Вот он, бич моего детства: недостаточная аутентичность. Моя невыразительная внешность была настоящим ударом для матери, черноволосой красавицы-гречанки.

И ничто — ни занятия греческим языком, ни греческие танцы в национальных костюмах — не могло помочь.

Назад Дальше