Значит, на Кипр оставалось всего два месяца.
А потом у Нади, моей взрывной кузины, обнаружили рак, и она стала проходить химиотерапию. Затем Сулле потребовалась операция на позвоночнике, за которой последовал длительный процесс выздоровления. Поездку пришлось бы отложить до июня.
Ничего страшного. У меня еще было время.
И одно дело, которое я должна была сделать для Суллы, прежде чем вернуться.
Добыть для нее подарок, такой же дорогой, как все ее дары мне.
На Кипре мне стало ясно, что семья Паноса не любила Барбару, ту американскую женщину, на которой женился, а потом развелся, а потом снова женился Панос. И развелся опять.
Барбара была «избалованной американской принцессой», как называли они ее. Она устраивала скандалы в ресторанах — шепотом. Отказывалась принимать участие в важных для Паноса делах, когда злилась на него, и так далее.
Каждый раз, когда кто-нибудь из них произносил ее имя — всегда со вздохом, — они делали это так: БАР-ба-ра.
— БАР-ба-ра была трудной! — сказал Авраам, крутя пальцем у виска.
Последнее оскорбление Барбара нанесла тем, что отказалась выполнить просьбу Суллы — привезти на Кипр на похороны Паноса их семейную Библию.
— Если вдруг встретишь ее и увидишь у нее ту Библию — хватай ее! — сказала мне Сулла, отчасти в шутку.
Но я не забыла эти слова. И приняла решение во что бы то ни стало раздобыть ее для Суллы.
А заодно познакомиться с БАР-ба-рой. Панос ведь женился и разводился с ней дважды, так? Это меня заинтриговало. Сильная у них, как видно, была любовь.
Поэтому я написала БАР-ба-ре в Джексонвилл, Флорида, где они с Паносом жили в последнее время. Письмо вернулось нераспечатанным. Тупик. Мне нужна была помощь.
И тут я вспомнила про Пэта Маккенну. Пэт — известный по всей стране детектив, проводил расследования в интересах защиты в процессах по делам О. Дж. Симпсона и Кейси Энтони, обвинявшихся в убийстве, и Уильяма Кеннеди Смита, обвиненного в изнасиловании.
Я познакомилась с Пэтом лет на десять раньше, когда работала по делу, не получившему такой широкой огласки. Одна мамаша здесь у нас, в Вест-Палм-Бич, оставила своего спящего малыша одного дома, а сама побежала на соседнюю фешенебельную Уорт-авеню покупать себе подарок.
Двухлетний малыш проснулся и пошел купаться в бассейне во дворе дома, где, конечно, и утонул. Журналисты пригвоздили мать к позорному столбу главным образом из-за характера ее покупки.
Я сама мать и думаю, что не важно, ради чего женщина оставила ребенка одного: чтобы купить чемодан от Луи Вюиттона или пакет молока. Она оставила ребенка. В этом ее преступление.
Когда процесс завершился, Пэт поблагодарил меня за честность.
С тех пор мы с Пэтом почти не встречались. Но в «Фейсбуке» мы друзья, и я послала ему частное сообщение.
Я долго думала над тем, сколько драматизма мне следует вложить в просьбу, и наконец решила: «А почему бы и нет? Как есть, так и есть».
И написала: «Дорогой Пэт, хочу нанять тебя для поисков одного человека.
И написала: «Дорогой Пэт, хочу нанять тебя для поисков одного человека. Это предсмертная просьба…»
На следующий день он возник у меня на пороге и предложил свои услуги бесплатно. Позже он сказал мне, что «предсмертную просьбу» даже не заметил. Просто хотел помочь мне всем, чем мог.
Надо сказать, что Пэт — душка. Его главный сыщицкий навык состоит в умении говорить с людьми. Он бы и кошку уговорил выйти из ящика, полного мышей. А еще он самый большой сквернослов и матерщинник из всех, кого я знаю.
«Я как раз сидел голыми яйцами прямо на асфальте!» — говорил он, объясняя, до какой степени у него не было денег в тот момент, когда один таблоид предложил ему миллион баксов за секретные подробности дела Симпсона.
Пэт отклонил предложение.
Он с глубоким презрением говорит о людях, которые высказывают свое мнение о Кейси Энтони, сидя дома перед компьютерами в грязном нижнем белье. Только описывает он их куда жестче.
Да, Пэт ужасно груб.
— Я либо заговорю ее, либо застращаю, — заверил меня Пэт, когда я рассказала ему о Барбаре. — Замучается у меня землю жрать, если не отдаст тебе эту чертову Библию!
И все же он ужасно мил.
Когда он звонил БАР-ба-ре впервые — ее поиск по базе данных занял у него минут пять, — то отошел от меня подальше, чтобы сохранить спокойствие и не заплакать, объясняя ей, в каком я состоянии.
Барбара со своей стороны не имела ни малейшего понятия о моем существовании.
И конечно, она ему не поверила.
Адвокаты досаждали ей всякого рода юридическими придирками, связанными с тяжбой о наследстве Паноса, и через десять лет после его смерти, ну она и решила, что наш звонок тоже из этой категории.
— Нет, мадам, — ответил Пэт. — Сьюзен не интересуется наследством. Ей не нужно от вас ничего, кроме информации о Паносе и его семейной Библии, если вы будете так любезны.
На том конце повесили трубку. Вскоре последовал звонок из Техаса — это звонил вставший на защиту Барбары старший брат по имени Джо.
Не стоит забывать, что Техас — совершенно особый штат, где очень силен бунтарский дух, и я думаю, что, будь у техасцев хотя бы полшанса, они давно бы уже откололись от США.
Техас так велик, что там есть своя энергосистема, одна из трех независимых энергосистем США: восточной, западной и техасской.
Так вот, у этого Джо был взрывной техасский темперамент. Однажды он даже судился с Паносом, собственным зятем. Вот до чего задиристые они там, в Техасе.
Джо осыпал нас с Пэтом отборными словечками, да так громко, с таким гнусавым акцентом, что у меня зазвенело в ушах.
— Слышал, вы достаете мою сестренку, — прогундосил он. Барбара, сообщил он, недавно перенесла сердечный приступ и инсульт. — А вы ее добить хотите. Мой приятель избирается на должность верховного прокурора, а я участвую в его кампании. Так вот он говорит, что на вас можно подать в суд за попытку довести человека до смерти.