— Привет. Ты ушел с концерта?
— Да, — сказал Тоби. Похоже, он запыхался. — Я ушел, когда переворачивали пластинку…
— Тебе нравится такая музыка?
— В общем-то не очень. Я все равно собирался уходить. А тут вас увидел через окно.
— Ты сказал, что я вернулась?
— Нет, я подумал, что лучше не разговаривать между частями. Я просто взял и улизнул. Они там еще добрых три четверти часа просидят.
— Ну и ладно. Ночь сегодня чудесная.
— Может, пройдемся немного?
Похоже, он ей рад. Хоть кто-нибудь — и то слава Богу… Они пошли тропинкой вдоль озера, против монастырской стены. Луна, поднявшаяся выше, раскрывала по водной глади золотой веер. Дора взглянула на Тоби и обнаружила, что он смотрит на нее. С ним она чувствовала себя непринужденно и естественно, и это убеждало ее, что молодость ее цела и держится прочно. Вот кому дела нет до того, чтобы сажать ее под замок или судить. Остальные же, тоскливо думала она, Пол на свой лад, община — на другой, заставят-таки ее плясать под свою дудку. Всего несколько часов назад она чувствовала себя свободной — и по собственной воле вернулась в Имбер, совершив настоящий поступок. Но они-то сделают из него санкционированный возврат виновной беглянки… Полагая, что превосходство их над ней неизбежно, а отчего это так, понять могла едва ли, чувствуя, что стать с ними когда-нибудь вровень для нее невозможно, Дора начала сожалеть, что вернулась.
Перебросившись парой слов о лунном свете, они шли, пока тропинка не нырнула в лес. Пещера из потемневшей листвы, кое-где подсвеченная бликами от позлащенной воды, поглотила их. Тоби решительно устремился вперед, а Дора шла следом, отмечая про себя, как легко с ним молчать. Она решила выждать те «добрых», как выразился Тоби, три четверти часа, а потом еще немного, чтобы дать всем время разойтись по комнатам, тогда она наверняка застанет Пола одного.
— Вот мы и пришли! — сказал Тоби.
— Куда? — спросила Дора.
Она встала рядом с ним. Деревья от воды отступили, и лунный свет ясно высвечивал поросшую травой поляну и каменный волнорез, уходивший в озеро.
— Так, в одно знакомое местечко. Я тут плавал пару раз. Сюда, кроме меня, никто не ходит.
— Здесь славно.
Дора села на верхушку волнореза. Озеро казалось совершенно неподвижным и все же в наступившей тишине издавало странные плавные всплески. На другой стороне, чуть левее, виднелась монастырская ограда с зубчатой стеной деревьев. Напротив же был только темный лес — продолжение через озеро того леса, что лежал у нее за спиной. Доре казалось, что широкий залитый лунным светом круг, у кромки которого она сидит, может воспринимать, что он обитаем. Заухала сова. Дора посмотрела на Тоби. Хорошо, что она здесь не одна.
Тоби стоял совсем рядом на верхушке волнореза и смотрел на нее. Дора забыла, что собиралась сказать. От темноты, тишины и их близости она вдруг физически ощутила присутствие Тоби. Между его телом и ее натянулась некая нить. Интересно, он это тоже чувствует? Она вспомнила, как однажды увидела его голым, и улыбнулась. Луна выдала ее улыбку, и Тоби улыбнулся в ответ.
— Скажи мне что-нибудь,.- сказала Дора.
Тоби, похоже слегка вздрогнув, приспустился вниз и сел рядом с ней на корточки. Запах тинистой воды холодил им ноздри.
— А что?
— Да что-нибудь, просто скажи — так, что угодно… Тоби откинулся на камни. Помолчав, он сказал:
— Я вам скажу что-то очень странное.
— Давай.
— Здесь, в воде, лежит огромный колокол.
— Что! - Дора в изумлении привстала, едва понимая, что он сказал.
— Да, — сказал Тоби, довольный произведенным эффектом.
— Правда, странно? Я его нашел, когда плавал под водой. Я поначалу не разобрался, потом пришел сюда еще раз. Уверен, это колокол.
— Ты его видел, трогал?
— Трогал, весь ощупал. Его лишь наполовину засосало в ил. А разглядеть там ничего нельзя, слишком темно.
— На нем орнамент был?
— Орнамент? Ну, снаружи какие-то переплетения и выдолби. Впрочем, это могло быть чем угодно. А почему вы спрашиваете?
— Боже праведный! — Дора встала. Зажала рот рукой. Тоби тоже поднялся, он был, несомненно, напуган.
— А что такое?
— Ты кому-нибудь еще говорил?
— Нет. Не знаю отчего, но я думал держать это в тайне, пока не схожу сюда еще раз.
— Так вот, никому не говори. Пусть это теперь будет наша с тобой тайна, ладно?
Дора, которая не усомнилась ни в рассказе Тоби, ни в том, что это и есть тот самый колокол, чувствовала себя как человек, которому привалила великая сила, а он пока не знает, на что ее употребить. Она вцепилась в эту находку, как арабский мальчуган в папирус. Что это — она не знала, но была полна решимости продать задорого.
— Хорошо, — сказал Тоби, явно обрадовавшись. — Никому ни слова. Очень все странно, правда? Не знаю даже, что это раньше меня не так забрало… Поначалу я не был уверен, а потом всякое другое сбило с толку… В любом случае я мог и ошибиться. А вас, я смотрю, это сильно взволновало.
— Не ошибаешься ты, я уверена.
И Дора рассказала ему предание, которое слышала от Пола и которое так сильно захватило ее воображении, — о грешной монахине и епископском проклятии.
К концу рассказа Тоби пришел в такое же возбуждение, как и она сама.
— Но такого не могло быть на самом деле, — сказал он.
— Конечно. Но Пол говорил, что в этих старых преданиях всегда есть доля правды. Может, колокол каким-то образом очутился в озере и теперь так там и лежит, — Дора показала на гладкую поверхность воды. — Если это средневековый колокол, он имеет огромное значение для искусства, истории, ну и вообще. Не могли бы мы его вытащить?
— Мы — вы имеете в виду вы и я? — изумился Тоби. — Ну, нет… Это такая громадина — невесть какая тяжесть! И потом, его засосало в тину.
— Ты же говорил, что засосало лишь наполовину. Ты же инженер! А если бы мы соорудили блок или что-нибудь в этом роде?
— Блок-то мы могли бы соорудить, только у нас нет двигателя. Впрочем, можно было бы использовать трактор. Но что вы хотите делать?
— Пока не знаю. — Дора обхватила щеки ладонями, глаза ее сияли. — Удивить всех. Сотворить чудо. Говорил же Джеймс, что не минул еще век чудес.
Тоби, похоже, колебался.
— Если это так важно, может, надо сказать остальным…
— Они и так скоро узнают. Ничего дурного мы не сделаем. Но это будет такой потрясающий сюрприз. Думаю — ой, не знаю… мы могли бы как-нибудь подменить новый колокол старым, знаешь, когда на следующей неделе новый колокол привезут, они собираются держать его под покрывалом, а потом снять его в воротах монастыря. Ты только подумай, какая будет сенсация, когда под покрывалом обнаружится средневековый колокол! Вот было бы дивно! Это же истинное чудо — после такого люди паломничество совершают.
— Но это же будет просто фокус. И потом, колокол можно разбить или повредить. И в любом случае это потребует столько труда.
— Без труда не выудишь и рыбку из пруда — думаю, это про нас с тобой сказано. Мне бы хотелось всех немного растормошить. Они бы получили колоссальный сюрприз, и затем, они были бы так рады колоколу, он был бы все равно что нежданный подарок. Представляешь?
— А это не будет, как бы это сказать, бестактным?
— Если что-то в достаточной мерс фантастично и в достаточной мере чудесно — бестактным оно быть не может.