. там, на набережной, я здорово прокололся!.. с «Обществом»!.. и этими грязными шута-ми!.. хамье!.. приступ малярии!.. свежий ветерок с Сены!.. окончательно выбили меня из колеи… и вот результат!.. мысли в голове все перепутались!.. ну и «идиот»!.. думаете, наверное, вы обо мне… «совсем спятил, бедняга»!
– Тебе лучше?.. как ты себя чувствуешь?
– Знаешь… не так уж и плохо!..
Я так много думал последнее время… мне хочется, чтобы вы меня выслушали!.. я думал, например, о том, что она там ориентировалась, как у себя дома… ни разу не заблудилась… мог-ла отыскать меня в любом коридоре…где я часами торчал, уставившись на какого-нибудь оче-редного Гогенцоллерна! Хьельмара… Курта… Ганса… или кого еще!.. обязательно горбатого!.. да!.. да! совсем забыл… они ведь все были горбатые! Бурхард… Венчеслас… Конрад… вот они все от меня драпают!.. 12-й!.. 13-й!.. 15-й век!.. век за веком!.. горбатые и без ног!.. вместо ног у них козьи раздвоенные копыта!.. у всех!.. потрошители из Преисподней!.. ах, они как будто опять у меня перед глазами! я снова вижу их всех!.. и бородавку тоже!.. их семейную бородав-ку!.. на конце шнобеля…
* * *
Мозг – это что-то вроде огромного завода, который периодически дает сбои в работе… представляете! две тысячи миллиардов нейронов, о которых вы практически ничего не знаете… малейшая простуда! и нейроны окончательно выходят у вас из подчинения! небольшое повы-шение температуры, и в голову уже лезет всякая чушь, все мысли путаются!.. и вы ничего не можете сделать… а мне теперь, лежа на боку, так хотелось бы еще с вами немного поболтать… картины, гербы, занавесы, драпировки!.. но я уже ничего не соображаю… мысль ускользает! пе-ред глазами все плывет… о, но секундочку!.. я сейчас снова соберусь с мыслями!.. вы, Замок… голова!.. сейчас… сейчас… вот промелькнуло какое-то слово!.. я его знаю!.. я инстинктивно хватаюсь за него!.. Бебер!.. кажется, я снова нащупал нить!.. Бебер – это наш кот… ах да, точно!.. в башнях, в подвалах, во всем огромном Замке Бебер тоже чувствовал себя, как дома… в кори-дорах Лили и он иногда встречались… но не разговаривали… делали вид, что никогда раньше не видели друг друга… каждый сам по себе! сознание животных так устроено, что стоит вам хоть на четверть миллиметра отклониться в сторону, и вы уже не вы… вас больше для них не существует!.. вы в другом мире!.. такая же таинственная метаморфоза происходила потом в датских лесах с моей собакой Бесси… она убегала… я ее звал… ко мне!.. но она не слышала!.. бежала… и все!.. она проносилась мимо, почти задевая нас… десять!.. двадцать раз!.. стремительно!.. как стрела!.. с такой скоростью, что вы не видели ее лап! настоящий болид! носилась, как угорелая!.. звать ее было бесполезно! меня для нее больше не существовало!.. а эту собаку я обожал… и она тоже… я думаю, что она меня тоже любила… но у нее была своя животная жизнь! в течение двух… трех часов… я для нее ничего не значил… она погружалась в животный мир, полностью отдавалась бегу через леса, луга, мимо кроликов, ланей, уток… когда она возвращалась, лапы у нее были все в крови… Бесси умерла здесь, в Медоне, ее похоронили в саду, напротив окна, я и сейчас вижу этот холмик… умирала она мучительно… я думаю, от рака… перед смертью ей захотелось побыть на воздухе… я держал ее голову… оставался с ней до самого конца… о, это была воистину великолепная тварь… даже смотреть на нее было удовольствием… которое трудно передать… так она была красива!.. ни одного изъяна… масть, стать, лапы… ни на каких Конкурсах я ничего подобного не видел!.
. я ничего не преувеличиваю, я и сейчас все время думаю о ней, даже в лихорадке… я всегда был привязан к своим воспоминаниям, к людям, но больше всего к собакам… по натуре я вообще очень привязчив и ответственен… я чувствую себя ответственным… ответственным буквально за все!.. это какая-то болезнь… ненормальность… жизнь жестоко мстит вам за это!.. но животные тут ни при чем, даже такие любительницы побегать вроде Бесси… впрочем, в стаях и они становятся хуже…
Несмотря на все ее эскапады, я ее очень любил, и не отдал бы ее и за все золото мира… так же, как Бебера, этого отвратительного злобного котяру с когтями, как у тигра!.. но иногда он бывает таким ласковым… и он мне предан! я убедился в этом в Германии… в его звериной пре-данности …
Я видел, что в Медоне Бесси скучала по Дании… ведь в Медоне негде побегать!.. там нет ни одной лани!.. разве что какой-нибудь кролик?.. и то вряд ли!.. я отводил ее в лес Сен-Клу… чтобы она немного размялась… она принюхивалась… бросалась вперед… но почти сразу же возвращалась… не проходило и двух минут… в лесу Сен-Клу некого было выслеживать!.. она продолжала прогулку рядом с нами, но очень грустная… это была очень выносливая собака!.. ей в свое время здорово досталось… она, и в самом деле, прожила нелегкую жизнь… 25 градусов мороза… а у нее там не было даже конуры!.. и не несколько дней… а месяцы!.. годы!.. на за-мерзшей Балтике…
Ей повезло, что она встретила нас!.. мы ей ни в чем не отказывали!.. она ела то же, что и мы!.. убегала… возвращалась… никогда ни одного упрека… можно сказать, что она ела с нами из одной тарелки… чем большим унижениям мы подвергались, тем больше мы ее баловали… так что с нами ей было совсем неплохо!.. но она очень страдала перед смертью… уколы делать я ей не стал… ей не помешало бы немного морфия… но она испугалась бы шприца… а я ее нико-гда не пугал… хуже всего ей было последние пятнадцать дней… о, она не жаловалась, я сам ви-дел… сил у нее уже почти не оставалось… она лежала рядом с моей кроватью… а однажды утром ей вдруг захотелось на улицу… я попытался уложить ее на солому… было раннее утро… но она не захотела там лечь… ей хотелось в другое место… с самой холодной стороны дома и на булыжниках… там она покорно легла… и сразу же начала хрипеть… это был конец… мне потом объясняли, но я не верил… а, похоже, это действительно было так: она легла, вытянувшись по направлению к своему прошлому, к тому, откуда она пришла, к Северу, к Дании, повернувшись мордой на север… своеобразная собачья верность, верность лесам, где она бегала, Корсору… и своей тяжелой жизни тоже… леса в Медоне ей были безразличны… она умерла после двух… трех небольших хрипов… о, совсем тихих… без особых стонов… если можно так выразиться… и в позе действительно очень живописной, застыв, как бы в порыве, на бегу… но лежа на боку, окоченевшая, мертвая… носом к своим лесам, где она бегала, где она родилась, где страдала… да Бог ее знает, что еще!
О, мне довелось наблюдать множество агоний… самых разных… и в разных местах… но таких, в которых были бы столько же достоинства, красоты… благородства я не видел… все же человек и в агонии слишком суетен… человек всегда как бы на сцене… даже перед смертью…
* * *
Конечно, я надеялся, что скоро мне станет лучше… я снова буду в состоянии встать!.. не мог же приступ продолжаться вечно… может быть, неделю!.. от силы месяц!.. а что за лето, ка-кая погода!.. такого холода не было, наверное, уже лет сто… только снега не хватало!.