. висит на занавеске в глубине комнаты!
– И что это?
– Значит, вы ничего не видели!
– Однако, может быть, у меня глюки! Лили, куда ты положила веер мадам фон Зект?
Ну, у нас все в одном чемодане, так что проверить не сложно… Лили вытряхивает все на кровать, ищет… ничего!.. веера нет!..
– Так вы ничего не заметили!.. он там, напротив, у Преториуса!..
– И что теперь?
– А теперь нам надо сваливать отсюда и побыстрее!
– Но Преториус ведь сюда не приходил!
– А Иван?
– Они что, в сговоре? ты так думаешь?
– Болван, я же тебе сказал, если мы не слиняем отсюда! и немедленно! нам конец!.. черт с ней, с пропажей!.. подумай лучше, во что мы можем вляпаться!..
До него всегда плохо доходит, когда речь идет о практических вещах, до Лили тоже… к счастью, все решаю я!
– Если мы тут останемся, нам кранты!..
– И куда теперь?
– Есть у меня один адресок!
Не думал я, что мне придется воспользоваться этим адресом! но теперь было не до церемо-ний!.. будь, что будет! в полицию в «отдел виз» с фотографиями, на которых были наши «анти-поды», лучше не соваться!.. помочь нам мог только один человек: Харрас… знакомство и впрямь компрометирующее! суперСС! ну и пусть! alea jacta!Цезарь совершил свой переход не просто так, с бухты-барахты, так и мы, решив обратиться к Харрасу, знали, на что идем! не какой-нибудь там нацистик… четвертинка на половинку… а профессор Хааррас, глава Ордена Врачей Рейха… после этого уж точно не отмоешься, хотя роковую черту мы переступили еще тогда, когда покинули нашу родину… всегда труден только первый шаг!.. и в подделывании чеков, и во взламывании копилок, и в кражах с витрин, и в предательствах, во всем!.. один шаг!.. и вы катитесь вниз по наклонной плоскости!.. все быстрее… и стремительней… уже ничто не может вас остановить!.. Лили и Ля Вига меня прекрасно понимали…
– О да! ты совершенно прав!..
Они со мной согласны… однако наши передряги начались не вчера!.. они преследуют нас еще с Монмартра!.. Ля Вига перед отъездом соорудил у себя на кухне что-то вроде баррикады, из кроватей, столов, стульев и стиральной машины… но в конце концов они его все равно сцапали!.. так было и с Бонно, и с Лиабефом, и с фортом Шаброль … стоит мне заикнуться про форт Шаброль, как меня охватывают воспоминания, будучи ребенком, я сам, собственными глазами видел и эту осаду… и капитуляцию… позже про этого Герэна всякое писали, уж больно подозрительный был тип… но сотрудничал он с лягавыми или нет, а в Аблоне на набережной возле Шлюза понтонеры Первого инженерного полка у меня на глазах грузили его на судно, после того как он благополучно скончался… было это во время большого наводнения 1910 года… а у меня эта картина так и стоит перед глазами, ведь впечатления детства всегда бывают самыми яркими…
Ля Вига решил не прятаться за своей баррикадой из матрасов, потому что они могли под-жечь все здание… его консьержка, добрейшая женщина, умоляла его:
– Уезжайте, мсье Ле Виган! вы же знаете, что все вас любят!.. вы еще вернетесь!..
Я тоже подумывал о том, чтобы все там взорвать, на улице Жирардон… вряд ли я мог рас-считывать на почести, вроде тех, что был удостоен этот продажный анархист Герэн… я бы пря-миком попал на виллу Сайд… или в зубоврачебный институт … Кустобы меня туда и отпра-вил… вместе со своей «Же сюи парту»… ваши враги могут не напрягаться, ваши соратники сами с вами разберутся!.. я, Лили и Ля Вига запросто могли оказаться на колах… под свист и улюлюканье собственных друзей!
Ладно, все это, конечно, очень интересно, но нам нужно сматываться, и немедленно! причем сортировщики, которые собираются на ужин возле номера 26… и дальше… не должны видеть, как мы отваливаем… поэтому – незаметно в Untergrundbahn … я давно уже заприметил станцию в конце нашей улицы… уточнять мы ни у кого ничего не будем, уж лучше заблудиться, чем быть узнанным… у меня был план их Untergrundbahn… я купил его в Париже, в 39 году, я тогда еще подумал: а вдруг пригодится!.
. я, Лили и Ля Вига запросто могли оказаться на колах… под свист и улюлюканье собственных друзей!
Ладно, все это, конечно, очень интересно, но нам нужно сматываться, и немедленно! причем сортировщики, которые собираются на ужин возле номера 26… и дальше… не должны видеть, как мы отваливаем… поэтому – незаметно в Untergrundbahn … я давно уже заприметил станцию в конце нашей улицы… уточнять мы ни у кого ничего не будем, уж лучше заблудиться, чем быть узнанным… у меня был план их Untergrundbahn… я купил его в Париже, в 39 году, я тогда еще подумал: а вдруг пригодится!.. бывают же предчувствия… правда, совсем неопределенные, неясные!.. такого я себе и представить не мог! в самом страшном сне! куда там!.. единственное, о чем я заранее позаботился: план их метро… это все, что я смог предвидеть… жалкий прорицатель! я обращаюсь к Ля Виге:
– Теперь запомни, это в Grunwald!
– Что в Grunwald?
– Болван! ну Харрас! наш покровитель Харрас! его так зовут!
После этих моих слов он надолго задумался, сидя на кровати и уставившись неподвижным взглядом куда-то вдаль… кажется, он снова вошел в роль… к которой частенько возвращался… «человек ниоткуда»…
– Да Харрас же! я тебе уже все объяснил!.. проснись… в Грюнвальде!.. на плане – семь остановок!.. Верховная Палата врачей Рейха!.. Профессор Харрас!.. мы едем туда!.. и имей в ви-ду!.. он нацист!.. пардон… ober! ober Alles!.. но выбирать не приходится, малыш… так что от-брось сомнения!.. либо он, либо тюряга! ясно тебе?
– Да, малыш, пожалуй, ты прав…
Я вернул его на землю… он встрепенулся…
– Так где это, ты говоришь?
– Грюнвальд! почти что Булонский лес… смотри!.. семь!.. восемь остановок!
Я все ему показываю… и разъясняю…
– Мы садимся в конце Шинкельштрассе… нет! не там!.. мы сядем на Unterdenlinden… на следующей остановке!..
– Так!.. а Иван?
– Скажем, что мы сейчас вернемся! мол, идем в Polizei показать наш чемодан, так как нас попросили это сделать.
– Будь по-твоему!
– Лили, ты все поняла?
Ну, за нее я был спокоен, она вообще мало с кем говорила, кроме Бебера в сумке, и то при помощи понятного только им двоим языка… вот мы и на лестнице… затем на тротуаре… так никого и не встретили… Ивана нет!..
– Слушай, Ля Вига, а ты не посмотрел?
– Где?
– Да под кроватями!..
– Нет!.. там никого не было!.. и все-таки, прикинь! нас же могли подслушать!
– Ты прав!.. впредь будем осторожней!
Я спрашиваю в окошечке три билета до «Грюнвальда»… метро у них, как в Париже… переходы, лестницы… но есть и отличие… такой бессмысленной толчеи, как в Берлине, больше нигде не встретишь… понять вообще ничего невозможно… в этом направлении идти? в том? по этому переходу до конца? по другому?… все спотыкаются!.. толкаются… bitte! bitte! простите!.. на всех языках!.. Лили тоже приходится извиняться… и Ля Виге… так есть ли смысл спрашивать у кого-нибудь из этих одержимых, как доехать до Грюнвальда?… на какой это станции?… где пересадка? с какого перрона?… не лучше ли дождаться поезда?… там все должно быть написано!.. о, да тут табличка!.. и еще какая!.. с сотней станций, не меньше! красными неоновыми буквами!.. а под ней все та же алчущая и лепечущая толпа… нашел! нашел!.. не нашел!.. bitte! пардон! versegoul! Teufel!в самопальных холщовых тапочках на веревочных подошвах! дамы, детишки, папики!.. bitte! уверен, многие и вовсе не умеют читать, однако стараются не подать вида… просят, чтобы им прочитали: мол, они потеряли свои очки… потомки древних израильтян, полулатыши, полутриестцы, афро-японцы… раньше они умели, а теперь совсем позабыли свой язык… интересно, какой?… вы только представьте себе, сколько раз со времен Сараева вокруг них все перевернулось, сколько сменилось президентов, вдоль каких рек и гор проходят теперь границы, тут поневоле разучишься читать!.