Ты не должна спешить и искать квартиру сразу же. – Я пальцем поднимаю ее подбородок: щеки в полосах от высохших слез, темные круги залегли у глаз. Она не вытерла лицо и выглядит такой потерянной, такой несчастной, что я наклоняюсь и мягко целую ее в губы. – Не торопись. Найди хорошую квартиру для вас с Оуэном.
Я рассчитываю на то, что они останутся со мной надолго, но не хочу давить. Поначалу жить здесь с ее братом будет… неудобно, но Фэйбл в буквальном смысле единственная, кто у него остался.
– Хорошо. – Она кивает, как будто пытается убедить саму себя. – Хорошо, ты прав. Мне нужно время, а не первая же квартира, которая подвернется. – Она закрывает глаза, поджимает губы. – И мебели у меня никакой нет. Она все забрала. Даже мою кровать! Я спала на этой дурацкой кровати столько лет. Да она ведь неудобная. Там матрас комками.
Снова целую ее.
– Она сумасшедшая, детка. Абсолютно чокнутая, раз сделала то, что сделала, и так быстро. Честно говоря, не знаю, как она на это решилась.
– Я тоже не понимаю. Но пытаться ее понять – бессмысленно. – Фэйбл открывает глаза. – Она безумна. Я давно перестала понимать ее, и вот теперь она выкидывает этот фокус, и я снова пытаюсь собрать воедино все кусочки головоломки и выяснять, почему же это случилось.
– Прекрати думать об этом. – Я еще раз целую ее в губы, осыпаю поцелуями щеки, нос, лоб. – Побеспокоимся о случившемся завтра. Ты должна немного поспать.
Она кивает, глаза медленно закрываются, и она крепче меня обнимает.
– Прости.
– Это мне нужно извиняться. Я не должен был кричать на тебя.
– Думаю, мне это было нужно. – Ее голос слабеет, она прижимается лицом к моей груди.
– С тобой так хорошо, Дрю. Я люблю тебя.
У меня на сердце становится легко. Я успокаиваюсь от ее сладких слов.
– Я тоже тебя люблю.
Глава восемнадцатая
Большинство теней этой жизни обусловлены нашим собственным положением под солнцем.
Дрю
– Значит, она переехала к тебе.
– На время, – торопливо отвечаю я доктору Харрис. Знаю, что она подумает. Что подумает каждый. Все происходит слишком быстро между мной и Фэйбл.
Это случилось почти неделю назад, когда ее мать оставила их с Оуэном ни с чем. Не могу же я просто выставить ее. Им некуда идти. Кроме того, мне нравится жить с Фэйбл. И с Оуэном мы установили хрупкое перемирие. Знаю, он не самый мой ярый поклонник, но парень вежлив, держит свою комнату в чистоте и не доставляет никаких хлопот. да я и не думал, что с ним будут хлопоты.
Он славный парень. Фэйбл правильно его воспитала.
Док записывает в свой iPad. Возможно, фиксирует собственную реакцию на то, что я живу с Фэйбл.
– Вы ладите?
– В общем, да. – Не могу ей лгать. – Сначала был определенный дискомфорт, большей частью из-за Оуэна. Поступок матери причинил ему боль.
– Понятно.
– В первую очередь он винил Фэйбл.
– И это понятно. Мы иногда пытаемся свалить вину на других, потому что не хотим поверить в правду. – Психолог многозначительно смотрит на меня. – Мы также склонны обвинять себя.
Об этом я знаю все. Сам делаю это.
– Они с Фэйбл как-то это уладили, но пока не до конца. Так что между Оуэном и мной есть напряженность. Но в целом, он хороший парень. Мне жаль его. – Помню себя подростком. Весь мой мир переменился в мгновение ока. Я потерял свою невинность и детство навсегда.
Предательство матери навсегда отняло детство у Оуэна.
– Мать вообще не объявлялась?
– Пару дней назад Фэйбл наконец получила от нее сообщение.
И взбесилась. Всего лишь два предложения, от них у Фэйбл началась депрессия, и она плакала всю ночь.
Мне очень жаль. Когда-нибудь, надеюсь, ты меня поймешь.
Фэйбл сразу удалила его, называя мать всеми ужасными словами, которые только могла припомнить.
– Ваши отношения и так весьма сложные. Разве эта ситуация не добавила лишнего стресса обоим?
– А вы не думаете, что если мы сможем пройти через это, то сможем справиться с чем угодно?
Доктор Харрис тепло улыбается мне.
– А если наоборот? Такой широкий жест на ранней стадии определения взаимных обязательств может испортить отношения. Не боишься? Потерять ее после того как наконец вернул обратно?
Я всегда боялся потерять Фэйбл. Этот страх мучает меня все двадцать четыре часа в сутки. Но я стараюсь отбросить его и сосредоточиться на сегодняшнем дне.
– Она нуждается во мне.
– А ты в ней, не так ли?
– Да. – Я делаю глубокий вдох. – Вы не захотите слышать это, но я бы предпочел, чтобы они остались со мной. Мне нравится, когда она у меня. Мы не проводим каждую минуту вместе, в последнее время она работает на полную ставку, а я хожу на занятия, но мне нравится… – Мой голос замолкает.
– Что тебе нравится? – спрашивает доктор Харрис.
– Мне нравится, что она в моей постели каждую ночь. Нравится просыпаться с ней каждое утро. Простое знание того, что она со мной, дает мне ощущение покоя, которого я в своей жизни не припомню. – Я потираю пальцем свое колено. – Не хочу, чтобы она ушла.
– В конце концов, она это сделает. Фэйбл кажется мне очень независимой особой, верно?
– Ага. – Я больше не хочу о ней говорить. Не хочу представлять, как она уходит от меня, даже если это значит, что она просто будет жить в отдельной квартире.
Словно почувствовав, что я закрылся, психолог меняет тему.
– Что слышно от отца?
– Он звонил прямо перед тем, как я вошел сюда. Я не ответил. – Чувствую себя виноватым за то, что перевел звонок на голосовую почту, но больше не могу иметь дело с очередными громкими декларациями. Он только и делает, что заявляет о чем-то.
Говорит об Адель, о том, как сильно она его обидела. Как сильно унизила перед друзьями и коллегами. Как он стал посмешищем в загородном клубе, где она перед всем городом выставила напоказ своего молодого любовника. И так далее и тому подобное.
С меня хватит. Я поддержу его, но он все еще не подал документы на развод. Знаю, в глубине души отец все еще ждет, что мачеха приползет назад и попросит у него прощения. И он выставит себя дураком, если примет Адель обратно.
От этой мысли мне становится плохо.
– Он по-прежнему не знает?
Она имеет в виду Адель и меня. Я качаю головой.
– Значит, она ничего не сказала?
– Точно не знаю. – Стоит только подумать об этом, ледяной холод сковывает мои внутренности.
– Ты никогда не думал опередить ее удар? – Когда я хмурюсь, доктор Харрис продолжает: – Первым рассказать отцу о том, что она сделала?
– Ни в коем случае. – Опять качаю головой. – Никогда не мог набраться достаточно мужества, чтобы рассказать ему об этом.
– Если ты скажешь первым, будет легче. Возможность быть честным со своим отцом снимет с твоего сердца огромный груз. Если сначала он услышит правду от Адель, выиграет она. Ты дашь ей шанс рассказать историю, в которой она выставит себя в лучшем свете.
Смотрю на психолога, ее слова постепенно доходят в меня. В этом есть смысл. Хотя я слишком труслив, чтобы заговорить с ним об этом.
– Я подумаю над тем, чтобы рассказать ему первым.